Chekhov : Тоннель (из цикла "Метро")

...опаздывать - нехорошо. тем более, если знаешь, что ждать тебя не будут. тем более, если колотит так, что иногда заплетаются ноги, а глаза передают картинку в мозг какими-то сумасшедшими отрывистыми слайдами. тем не менее - бегу, милый, бегу, тороплюсь. нельзя мне к тебе опаздывать, край как нельзя.

уйдешь ведь, сука.

на телефоне - четыре цента. я даже позвонить ему не могу, чтобы предупредить. в потном кулаке смятая бумажка в 50 долларов. нужно полторы тысячи, но воображение пищит в такт шагам, что не обратит он внимания на разницу в курсе. это ведь полтинник! развернуть так небрежно перед его носом, а лучше - приклеить на лоб с размаху, чтобы не думал, стерва, что у него есть надо мной какая-то власть.

бегу, бегу. еще восемнадцать минут. такси безнадежно встряло в пробку, не доезжая Склифа. по радио сказали, что на Садовом какая-то авария, движение встало. вовремя, нечего сказать. хотя в такие моменты уже не думаешь, что вовремя, а что нет, просто мокрым холодным червем начинаешь протискиваться в те щели в судьбе, которые Бог, наверное, все-таки для меня, любимого, оставил.

мне в переулок недалеко от Курского. там, в одном из подъездов, мы и встречаемся. там и аптека неподалеку есть. можно, конечно, зайти в аптеку заранее, но - нельзя: плохая примета. и вот бегу, бегу... легкие, сердце, печень - все протестует против этого спринта. ничего, потерпите. скоро все будет.

подземный переход под площадью перед вокзалом. можно было бы, конечно, перебежать поверху, но уж очень высокие и неудобные разделительные заграждения. сбегаю вниз.

длинный, почти до горизонта проход, разделенный колоннами. грязный кафель. желтый, какой-то нечистый свет из ламп. некоторые из них разбиты, некоторые просто не горят. сейчас день, но в переходе почему-то никого нет. бегу вперед, шаги гулко раздаются в тишине тоннеля, колонны мелькают слева. желтые лампы, круглые умирающие островки света, медленно, скачками, проплывают справа.

резкая боль справа, внизу. нужно остановиться, передохнуть. собираю все силы, еще ускоряю бег. осталось пять минут. опаздывать нельзя.

выход из тоннеля, кажется, нисколько не приблизился. сейчас я нахожусь примерно в центре, осталось метров триста. бежать дальше совершенно нет сил, к тому же времени хватает. минут пять он подождет, ничего страшного - жрать всем хочется.

замедляю шаг. иду быстро, но уже не так тороплюсь. странный переход: в нем совсем нет магазинов, ларьков, обменных пунктов. только кафель, колонны, желтые светильники, и светлое горло выхода вдалеке.

шагаю, стараясь не попадать ботинками в трещины на плитках пола. это такая игра. не наступишь - все будет хорошо. вот и у меня все будет хорошо, я уже почти на месте. выйду из тоннеля, потом за угол, потом в подъезд, и - недовольный взгляд навстречу. но это уже неважно. минут через десять после встречи уже все вокруг будет неважно.

козырьком кепки закрываю глаза, вижу только сменяющиеся кадры плиток. руки в карманах. мне уже, в общем-то, тепло и хорошо. нервный смех? ну уж нет. здесь все проще. если бы я стоял в пробке до сих пор, то не смеялся бы совсем... колонны слева все так же размеренно уходят назад, одна за другой; я поднимаю глаза.

выход не приблизился ни на метр.

останавливаюсь. рука - на колонне. слабость и тремор наваливаются с прежней силой. потеть и дрожать от холода одновременно невозможно? да ладно. расскажите об этом кому-нибудь другому.

до выхода все так же метров триста. как так могло получиться? я шел минут семь, за это время даже шагом можно было пройти тоннель насквозь несколько раз. оборачиваюсь - позади меня примерно столько же до входа.

нет, стоп. все нормально. нужно просто идти быстрее. отталкиваюсь от колонны, как лыжник, и бросаюсь вперед. колонны, лампы, грязный пол скачками уносятся назад. я стучу по колоннам рукой в перчатке. я бегу, как будто от этого зависит моя жизнь, но выход, собака, не приближается. более того, в нескольких метрах от того места, где я сейчас нахожусь, на стене чем-то красным написано "Лена?". эта надпись не двигается с места. почему там вопросительный знак?...

в голове пусто, и только звенит какой-то издевательский смех. я даже не боюсь, я не знаю, чего бояться. это как сон, черт, это даже не сон, а бред, и бояться этого не нужно, нужно просто закрыть глаза и снова их открыть. останавливаюсь, закрываю глаза. открываю.

кафель, лампы. "лена?".

поворачиваюсь, иду в обратную сторону. хер с ним с выходом, попробуем вход. иду несколько минут, потом начинаю бежать. колонны и лампы все так же исправно улетают назад, но повернувшись во время бега и посмотрев через плечо, я замечаю проклятую надпись на ее прежнем месте. ноги заплетаются, я натыкаюсь плечом и головой на очередную колонну, лечу на пол.

лежу на полу. перчатки на одной руке нет, под ногти забилась грязь. сжимаю руку в кулак, она расцарапана. пытаюсь подняться, прислоняюсь к стене. я все так же в центре тоннеля, круглые светлые петли входа и выхода по-прежнему издевательски светят где-то совсем недалеко. никого нет, моя подруга - "Лена?" тоже на своем месте. снизу накатывает горячая волна, она отдает в затылок, такое ощущение, что на глаза внезапно падают очки с толстыми стеклами. колонны начинают шататься, они как толстые белые деревья, у которых вместо дерева резина. они шатаются, синхронно и страшно. из-за одной колонны, в самом конце тоннеля, выглядывает человек в темных очках, он молча смотрит на меня, потом прячется. откуда-то появляется шар перекати-поля, он пересекает тоннель, иногда стучится в ритмично двигающиеся колонны, и катится дальше. круглые желтые лампы срываются со своих мест, безумным хороводом кружатся вокруг меня, выстраивают дуги и кресты, и затем, как хлопушки, одна за другой, взрываются, оставляя все меньше света вокруг меня...

наконец света не остается вообще.

...какая-то вибрация в кармане. что такое вибрация? что такое карман? кто я? рука сама автоматически делает, что нужно. карман, телефон. кнопка. недовольный голос из трубки. спрашивает, где я. я? кто я...? поднимаюсь, иду. что-то говорю. голос просит поторопиться. я тороплюсь. подхожу к надписи на стене. там написано "лена?"...

грязной и расцарапанной рукой я поднимаю с пола кусок плитки и пишу рядом то, что единственно о себе помню, но в чем, впрочем, не уверен.

я пишу "Chekhov" и ставлю рядом вопросительный знак.