Григорий Залупа : Моя жизнь (главы из романа)

Глава первая. Встреча с телкай.

Это была очень мудная тёлка. Когда я пасмотрел на нийо у меня встал. Хуй. У меня часто фстает, иба я хочу ебатца. Ну так вот кароче... Я засунул руку ф корман и прижал хуй ладошкай, чтобы никто не догадалса, что у меня стаит, и медленно падашел к ней (к тёлке). И вот... я помялса возле ние неришительно, не зная как сказать ей о своем жилании паибстися. И тогда я просто скозал: "Привет". Я весь сжалса, так-как думал, што она даст мене пащщочину или как-то оскарбит словами. Но этого почему-то не случилос. Наоборот мы кароче разговорились такие и я понял что вобщим та эта девушка не против поебатца со мной. Мы пошли ка мне. Маи родители работают да поздна, а у миня щас каникулы. Как бы можна спакойна ебать дома тёлак хоть весь день. Но это редко палучаетца, паэтому я в аснавном драчю хуй. Карочи не ссыте пездеть с телками.

Глава вторая. Ебля с тёлкай у меня дома.

Мы пришли в маю квартиру. Я включил телик, поставил парнушку и сел жопай на диван. А эта телка пашла в ванну. Я обрадавалса. Патаму што знал, что тёлки всегда падмывают сваю пездень перид еблей. И это.. кароче я придставил, как она моет там свою щелку и у меня снова встал. Всмысли встал мой хуй. Не дроча его, я даждался когда она выйдит ка мне. Прошло нимнога времини, ана вышла такая, пасматрела на парнушку па телеку, и легкии пятнышки румянца пакрыли ее щоки. Я пахлопал рукой па дивану, чтоб ана села рядам. Она падашла и села. И вот.. ну кароче мы сматрели в глаза друг другу, и понял что она сильна вазбуждена. Меня это абрадовало. Я приступил к действиям. Снял с нее всю адежду. Потом разделся сам. Она ждала, глядя на мой хуй и разведя ноги в разные стораны. Пизда была подбрита и пахла моим мылом. Сучка. Я резко начал ебать эту телку и ебал очинь долга. Часоф 7 или 8. У ней ниасталась дырки куда бы я не присунул свой хуй. Она сасала и давала в жопу. Точно не щитал, но палок 15-20 мне закинуть удалос. Я был очень даволен сабой и телка тожи. Любую работу нада делать харашо.

Глава третья. Прощание.

И вот настал мамент кагда нам нужно было прощятца. Я вытащил в паследний раз из ее пизды свой хуй. Мы оделись. Мне было немнога грустно и болел хуй. А у ней балела пизда, ачко и наверна рот. Ведь она телка. И я как бы понял что мы никагда не увидимса. Посли ебли я как будта взглянул на ние другими глазами. Теперь она выглядила как мразь. Я не мог представить что толька што ебал это. Я закричял чтобы она убиралась нахуй атсюда. Дийствительнае часто выдает сибя за жилаимае. Вот так мы попрощались.

Глава четвертая. Жизнь после ебли.

Патом я открыл все окна и долга праветривал квартиру, патаму что сильно пахло пиздой и еблей. И радители магли дагадаться что я ебался. После этого я попил чайку и сьел пиражок. А патом пазванил Кастян и мы пашли в кампьютарный клуб, чтобы паиграть в контар-страйк. Я сказал Кастяну что я седни ебал телачку. А он не паверил и сказал, что я пизжю. И я такой разозлилса и нескалька рас убил Кастяна в игре. Я знал Кастяну было завидно что я ебался а он нет. Завидавать нихарашо.

Глава пятая. Бутерброд с колбасой.

Прекиньте, я очинь хачу ебаться. Я нехачу ебатцо толька кагда падрачу или паебаюсь. Когда я не драчу, я сматрю телик. Там паказывают тёлак. Жаль, нельзя их ебать. Можна пайти пагулять, но там тожи есть телки. Чтобы их отьебать, надо разводить. А у меня нету денег. И драчить на улице тоже нельзя, а то заругают. Приходится сидеть дома. Такие мысли крутились в маей голове, когда я сидел у окна. Я захател хавать. Когда я ем, я не хочу ебаться. Мама, сказала, што в халадильнике астался бутер с калбасой. Я пашол на кухню и заглянул в халадильник... а там нихуя не было. Я вспомнил что уже схавал ево. Пришлось падрачить.

Глава шестая. О чем не говорят.

Я сидел дома и тут карочи пазванил Кастян. Он позвал на реку, чтоб пакупацца и пасматреть на тёлак. Про телак он канешно ничо не сказал, но это и так падразумевалось. Мы взяли надувные круги и пашли. На пляжи было очинь жарко, много тёлак, мусора всякого и тёлак. Некатарые дажи загарали с голыми сиськами. Я понил что мы пришли не зря. У меня встал хуй. Я нырнул паскорей в воду, чтоб телки ничо не увидили и не смиялись надо мной. Кастян прикурил сегарету и тожи золез в воду. Мы пакурили адну на дваих и я паплыл на середину реки. Там плавала тёлачка на матрасе. Я плавал с ней рядом и драчил хуй. День прашол не зря. Не знаю как Кастяну повезло или нет. Мы пакурили еще и пашли по домам. Нам западло разгаваривать на такие темы.

Глава седьмая. Солнечнае затмение.

Вышел такой карочи на улицу. Иду такой вобщим за певасам, а тут блин такое.. ну кароче, все чота вверх начали пялитса. Я падумал, наверно на каком та балкони телка без трусов стаит и тоже стал сматреть. Хуй встал, но телак я не увидел на балконах. Я посматрел на сонце и удивилса. Оно стало сдэцл меньши! Затмение! затмение! - рядом заарали какие-та женщены в каротких юбках. Хуй у меня не фстал патамушто уже был вставший. Кароче все люди сматрели наверх, дажи машины все астанавились. Мне было похуй на затменье. Рядам стаяла очень мудная баба. Я захател пасматреть есть у ней трусы или нет. Взял и прасунул сваю голову ей между ног. Она сматрела на сонце и не видела чо тварица на земле. На ней не было трусов! Пахло потом и смазачкай! У меня закружилась галава... терпеть больши не было сил. Я дастал свой мабильный телифон и сфоткал тёткину пезду и пабежал дамой, чтоб падрачить. Яйца просто лопались, а хуй стаял, как хуй знает чо... И вот, придя домой и закрыв дверь на ключ, я сел на свой любимый диванчик.. и это... ничо не было видно! Фотка палучилась темная! Вот такие во время затмений случаюцца нещастья. Блин...

Глава восьмая. День ВДВ. падгатовка

Я не дисантник. Но ибацца я очинь хочу. А седни такой день... и карочи телки палюбому дают этим чювакам, патаму что это их хули праздник... и вот... я тожи решил стать таким как они. Хадить бухим па гораду, бить чурак и ебать всех пиздатых тёлак. С утра я пашол в парикмахирскую. Там я пастригся налысо. Как дисантник. Там карочи в этат момент тожи стригся какой-та чертаман в тильняшке и тожи налысо. Кагда я пастригся, то я украл несколька гарстей сваих валос и чей-та дисантный галубой бирет с вешалки. Дома я нарисавал акварелью синии палоски на майке, а фламастерам сделал сибе несколька татуировак... парашуты нарисавал, афтаматы на адной руке, а на другой как дисант пинает чурке в ибло. Потом в общим я приклеил валасню сибе на грудь, адел майку и берет. Ис зеркала на меня сматрел настоясчий воен... Пахоже седни удасца паибаться, весило падумал я выхадя из дома.

Глава девятая. День ВДВ. прагулка

Я купил в киоске бутылку водке и пашол по праспекту, пья вадяру и напевая дисантную песенку: "купалааа... в неби купола, беласнежныйе купалааа..." Время ат времини я пенал с разварота па воображаемаму пративнеку. Дисант епт. На лавках все лахи пуглива касились на меня, бабушке крестились мне фслед, а телачьки теребили украдкай сваи клитары. Кагда я прашол весь кампрос бутылка кончелась и я апьянел, пора было паебаться. И тут я папалса на глаза настоящщим дисантнекам.
- Эй, братишка, выпий снаме! - закречал мне адин из них.
Я малость ачканул, но убигать не стал, а то мала ли... атпиздят ищо.
- Где служил малой? - спрасил другой баец, налевая мне стакан с горкай.
- Севира-кавказкий ваенный округ... - ат балды сказанул я, выпел и закурил. - Маздок хули... Гудермес...
Все с уваженьем пасматрели на миня, стали называть какии та батальоны, девизии, палковникав всяких. И это.. я типа кивал все дела там. Ну типа я свой, десантура впиред, чурак в агонь! Вобщим я закоришился к ним в баивую группу и мы пашли бухать в парк. Я пашол с ниме патаму что у меня не было денег, а у десантникоф было. Я ведь хитрый.

Глава десятая. День ВДВ. ебля

В парке мы сразу жи завалились в летние кафе. И я с удивленьем обнаружил что дисантники не пиздят чурак, каторые там всем заправляют. Меня это слехка разачировало. Патом туда зашло нескалько телак и мы с братанами пазвали их присаединицца к нам. Мне чтота ни адной не дасталась, но я решил не унывать а ждать случая. Мой хуй стаял как сокол, кагда я сматрел на этих сисястых девак. Один за другим десантники увадили баб в кусты и там ебали их (тёлак). Наканец, я не выдиржал и типа под предлогам пассать тожи пашол в кусты. Я астарожна раздвинул ветке и начал наблюдать как дисантник ебёт телачьку в рот. Это было мудно. Мне захателос пристроиться к ней сзади и начать ебать в пезду. Вместа этога рука сама дастала хуй и я начал тихонька драчить. А дисантник в эта время развернул девку и реско заправил в жопарь. Телачька станала диржась рукой за сосну, воин сасредаточинна ибал ее, а за сасной стоял я. А патом на мае плечо апустилась тижолая рука ваздушнога байца.
- Ну што воин? ыыы... - взгляд вэдэвэшника сматрел в адну точку маего лба. - Фанеру к бою бля!
- Я драчу! - крикнул я первае что пришло на ум. - За Кандагар!
Сотни голосов из кафе падхватили: За Кандагар! и начали петь песню. А дисантнек атпустил меня и зоплакал. А я астарожна выглинул изза дерева. Тот чел, каторые ебал телку уже ушол, а она стаяла и вытирала пезду пракладкай. Я падашол к ней и начал ее ибать. Когда я выебал ее, я мощна кончел ей впезду и пашол домой, патаму што я устал, мне хателось спать и блевать.

Глава одиннадцатая. День ВДВ. берет

Возли дома я встретил поцаноф. Ани с завестью пасматрели на маю баевую форму.
- А я паебался! - пахвастался я.
- Бля пиздишь ты! - васкликнул Кастян.
- Стопудов. - падсернул Лысый.
- Смарите, мудаки, берет хули настоясчий, дисантный! С ним любая овца сразу даст! У миня всё ищо хуй балит.
- Чо внатури? Сразу дают?
- Слово пацана нах! - усмихнулся я. - Держите, епта! Я уж на год вперед наебалса!
Я атдал им свой бирет и павернул к падъезду. Я шол, курил сегарету и вспаменал сабытия севодняшнего дня, а за спиной дрались Лысый с Кастяном.
- Дай мне берет!
- Нет мне отдай!
Патом паслышался звук удара и голас:
- Дай МНЕ!
Я оглинулса. Кастян и Лысый лежали на асфальте с розбитыме ибальнекаме. Они плакали. А над ними стаял тот самый вэдэвэшник из парикмахискай. Он надивал свой бирет на голаву и радастна смиялся.
- Эй братуха! Пади сюда! - заорал он мне. - Бойся хачик и ментура, вас атпиздит десантура! Ха-ха-ха!
А я быстра пабежал к сваему падъезду, крепка сжимая очко. Дома я перевел дух и еще долга наблюдал в акно как вэдэвэшник хуярит Кастяна и Лысого.
Вот так я отметел этат день...

продолжение следует...