(C) S. King : Сумеречный Бог

Темно и душно. Мама, мама… почему так темно и высоко. Люди внизу смешные, как букашки. Тёмные соседние окна не могут скрыть испуганной белизны лица мужчины, пытающегося распилить два тела, большое и маленькое. Откуда слышны эти стоны? Снизу. Первый этаж. Кто-то кричит в экстазе, а за стеной - слышно, как звякает ложка по фарфоровой кружке. Я точно знаю, что пьют кофе сильно разбодяженный коньяком. Кто же пьёт кофе, на ночь глядя? А коньяк? Мне всё равно, я словно шарик, наполненный гелием. Я почти касаюсь звёзд. Неясные звуки скользят в мои уши, и застревают там, как в вате. Я – Сумеречный Бог. Где-то внизу застыл ледяной скульптурой протяжный вой. Это баба Зина. Наша местная юродивая. Мы подкармливаем её хлебом и лапшой «Ролтон». Это-правило. Если кто идёт за продуктами, то покупает обязательную упаковку «Ролтон», и по пути в свою квартиру заносит ей. Её сын погиб ещё в первую чеченскую, а она до сих пор пишет ему письма, и складывает в прихожей. Письма, которые никто не читал, и никогда не прочтёт.
Говорят, что облака мягкие. Неправда. Я больно ушибся плечом, когда пролетал очередное. И даже испачкался. Хорошо, что есть снег. Им можно отмыть всё, что угодно, если очень постараться. И бельё будет свежайшее. Отчего так темно и душно. Я не вижу огней ночного города, я вообще ничего не вижу, я только могу слышать застрявшие в вате звуки и разгадывать их тайный смысл. По наитию. Я слышу гулкие удары. Может это часы? Или капли из крана, медленно падающие в раковину. И в процессе падения превращающиеся в брёвна? А может это интеллигентный мужчина из пятой квартиры, забивает котят, которых принесла его породистая кошка от бездомного, помоечного кота? Мир полон звуков, даже если я не могу услышать всё. Мне всё равно. Я – Сумеречный Бог. Кто-то тихо всхлипывает, сидя у окна обнажённой. Я не вижу кто это, но по звуку похоже, что это девушка, и похоже что она раздета. А в окнах дома напротив, под «Metallica» прыщавый подросток, глядя на всхлипывающую девушку в бинокль, дрочит левой рукой и жутко пыхтит. Так пыхтит, как пыхтят только прыщавые подростки, дрочащие левой рукой.
Я пролетаю луну. И поднимаюсь всё выше и выше. Разряженный воздух не причиняет мне вреда. Мне хорошо. Я парю. Темнота кончается. Я вижу неясный свет, который с каждой долей секунды становится всё ярче и ярче. Мама, я вижу ослепительный свет. Я бы очень хотел, чтобы ты тоже его увидела. Я сжимаю ладони в кулаки, пытаясь ухватить побольше этого совершенства, чтобы показать тебе потом. Когда мы встретимся. Когда я вернусь к тебе.
- Здравствуй!
- Привет.
- Ты кто?
- Я – Сумеречный Бог. А ты?
- А Я – Просто Бог.
- Тоже неплохо, но я не могу тебя увидеть. Ты где?
- Везде.
- Почему?
- Так устроено.
- Ты воздух?
- Нет. Я – Любовь.
- А что это такое?
- Всё!
- Мне пора. Приятно было поболтать.
- Лети.
- Ты не обидишься, если я возьму немного твоего света и принесу маме?
- Буду только рад. Лети. Она тебя заждалась.
Я – шарик с гелием, который не сильно затянули. И из меня потихоньку выходит воздух. Быстро, но не стремительно, я опускаюсь вниз. Темно и душно. Я задел коленом коварное облако, которое ждало меня в том же месте, где и раньше. Привет и пока. Темно и душно. Звуки начинают обволакивать меня своей липкостью. Темно и душно. Мелькнуло белое лицо в тёмной комнате. Позвякивания ложки о фарфор прекратились. Свежий бриз, мягкой прохладой приласкал мой лоб. Мама. Её прохладная ладонь. Свежо.
- Мама, я принёс тебе свет.
Я разжимаю свои ладони. Теперь стало светло. Свежо и светло.
- Я разговаривал с Просто Богом.
- Тсс… Я знаю. Спи.
Мне пять лет. Я – Сумеречный Бог. Рядом мама.