Фригидный Андроид : Литания Крови.

Кулак с хрустом смял его нос. Голова качнулась назад и в смрадный воздух, в последнем сальто-мортале, взмыли нелепые очки. Мой невольный натурщик, жалостливо ткнулся спиной в стену. Ладони прянули к разбитому лицу, я прервал их движение ударом. Брезгливо схватил его за лацканы видавшего виды пиджака и потащил к раковине.
- Мыться, дружок.
Под размазанный аккомпанемент хруста костей и хлюпанья плоти я стучал его головой о раковину. Ломая вялое сопротивление, встроил его в свой ритм – одна нота на первую четверть, две на вторую, третью и четвертую.
Первые секунд десять он мычал.
Первую минуту я колол раковину его головой.
Каждому - свое.
Тряс как щенка, иногда заглядывая в мутное зеркало, что бы насладиться выражением творческой эйфории на собственном лице. Последним рывком вынес его телом дверцу кабинки и шлепнул задницей на унитаз. Полюбовался, немного наклонив голову.
На его лице - чудесный красно бурый ландшафт с белыми менгирами костей…
Уже вымыв руки и облачившись в плащ, я почувствовал легкое беспокойство. Багряная муза шептала о каком-то важном штрихе. Я приблизился к телу и, помедлив секунду, вонзил носок ботинка ему в подбородок…
На кафеле, вокруг головы появилось алое пятно. Похоже на ореол святого. Кажется, он скорбно улыбается обломками зубов. Я вырываю ему глаза и кладу их на пропитанные кровью волосы.
Ушки на макушке. Глазки на макушке.
Я улыбнулся. Мои полотна напоены всеми оттенками алого. Мои скульптуры замечательно фантасмагоричны в своей изломанности. Сегодняшняя инсталляция – миниатюрка. Попытка найти новый стиль. Все эти ножи, аккуратные надрезы, картинные позы… Скучно. В этот раз немножко трэша, небольшой эпатаж в стиле рабочих окраин. Интеллигент, сломанный грубой силой. Брутальный, нарочито безвкусный натурализм.
Выходя из туалета, я не переставал думать о кровавом ореоле, который сотворил своим последним ударом.
«Иконописец». Мне нравится.