BadWriter : Работяги

Это был адски пиздатый завод. Все на нём было ахуенно, как в пизде у Кортни Лав. Территорию хуйского предприятия окружал обоссаный проститутками, собачками и психопатами выебаный в рот забор. На пиздючих проходных дежурили зоркие, как мразотные орлы, охранники с ушлёпскими лецензиями и блядскими пистолями. Ебучих цехов было аж пять штук. В них рабочие, нормальные, как сто грамм, работяги делали чоткие ништяки из сплавов различных бледовых металлов. Всё получалось как-то прямо хорошо. Рабочие удивлялись сами себе, немного бухали, улыбались, ходили на обед. После отличной работы забирали ласковых детишек из садиков и дарили любовь своим прекрасным женщинам и жонам. Они вообще уважительно относились ко всем представителям биосферы этого говнистого городка. Не трахали собак, не резали на куски бомжей, не запинывали ногами проституток и гостей города. Впрочем, никого это не удивляло. Так уж было принято.

А ещё на ахуйском заводе находилось гнилое, как жепа Зверева, место. Сраная администрация. Это было козлиное двухэтажное сифозное здание. Там тусовались и мяли дрищевыми очеллами дорогие стулья ахуевшие хуеглоты - ублюдки-менеджеры, твари-секретарши, говноеды-бухгалтеры, пиздливые директора и прочая неприятная, как гной, сволота. Все это тухлое дрисное сообщество по ахуевшиму наживалось на героическом труде нормальных пацанов-пролетариев. Офисные твари пиздили все что можно. Зарплату для токарей и сталеваров, новые в рот ебать бушлаты и телогрейки, ебаный инструмент и залупанские перчатки с пупырышками! А кормили работяг говнистой дрисней из поганой капусты и пустыми, как разум глиста, обещаниями. Рабочие не устраивали ахуйских бунтов и мясорубных потасовок, потому что в хавчик ебливые директора клали ёбаные амфетамины. Люди жрали эту хуйню и становились позитивными.

Однажды, охуев вкрай, курвы из офиса устроили пидорский корпоратив. Они пили в своём ублюдочном презентационном зале форшмачный алкоголь из других уеботских стран, пускали из окон гавённые фейрверки, жарили друг друга на изблёванных столах и творили разные чудовищные непотребства, о которых нельзя даже писать. На третий день сучного праздника блядва добралась до запасов мудянской наркоты и сожрали месячный запас энеджайзера для рабочих своими жадными хуесосными ртами.

Гена Патрубкин пришел с обеда, как всегда, полтретьего. Запустил станок и приготовился выдрачивать цилиндрическую хуёвинку. Но что-то было не так. Гена охуело заглянул вглубь своего токарного мозга и увидел там только серую пустоту. Чего-то не хватало, работяга не мог понять чего именно. Пиздосное отчаяние охватило передовика труда. Усравшимися глазами бедняга посмотрел на цех и обмер. Помещение вдруг стало невыносимо ебаным – закопченный потолок, покрытые подтёками ржавчины, будто обоссанные мразями, стены, кривые балки и битые стёкла фонарей. Его товарищи вокруг так же корчились в жостких хуёвых непонятках.

- Нахуй! Нахуй! Нахууууй! – заревел токарь. – Мне не нужна такая ебаная жизнь! Кто отнял моё щастье???

Гена достал пездецкую кувалду и дикими ударами разьебал ставшим таким отвратным станок. Горячая лавина ярости накрыла мозги заводчан. Они хуярили все. Выли. Рвали кабели, срали в щитки с приборами, жгли двери, гнули продукцию, резали газосваркой рабочие места и отчаянно мастурбировали. В сраном цехе было упиздовано всё, что только можно, но жажда ахуя и разрушения не утихала. Люди вырвались наружу. В цепких побелевших от злости ладонях каждый сжимал орудие возмездия и кошмара. Кто разводной ключ, кто кусок арматуры-двадцатки, кто остро заточенный топорище. Гена нёс свою верную пятнадцатикилограмовую кувалду. Тысячи беспощадных глаз смотрели на обделанное ушлёпским керамогранитом здание администрации. Там до сих пор продолжалось хуинское веселье. Хлопали салюты, еблись в окнах бухгалтеры и топ-манагеры.

Толпа жестоких людей в полном молчании бросилась через пустырь, всё набирая и набирая скорость. Гена первым ворвался в гумозный вестибюль. Там катался на кресле в кал убитый вице-призедент их шняжного ООО, кознокрад и пидорас Тяпкин. Ебало лысого уебана растеклось в пиздоебучей улыбочке, блевотное брюшко радостно всколыхнулось. Тяпкин закричал:

- Уау! Работничек-хуётничек пришел! А что ты не на работке, холопчик? Давно по попке не получал, быдлина слесарная?!
- Верни мне щастье!!! – заорал Гена и кувалда впечаталось в тупое хавло пидораса. – Верни щастье! Щастье!!! ААААААААА!!!!

Рабочие быстро лезли в окна, как пауки карабкались по стенам, сшибали блядские двери могучими плечами. Их пальцы рвали кадыки и выдавливали глаза, молотки и газовые ключи расшибали тухлые черепа, выбивая извращенческие мозги этих сук. Жестоко выебали в жопу разводным холодным ключом пятидесятилетнюю мразь-снабженца Лидию Семёновну. Забили в пасть козла-менеджера Чугуева банку рэд-була. Распяли на стене хитрожопую гниду директора Зубцова. Эта вонючая кодла отняла у них простое работяцкое щастье. Из выбитых окон летела разбитые чмошные компьютеры, зассаные принтеры, фрагменты гнилых паразитских тел, головы, руки, сиськи и хуи. Покончив с офисным говном, рабочие снесли ворота, устало остановились за периметром и, подставив изможденные еблища холодному кислотному дождю, выли и орали в серое пиздец небо. За спиной пылал ебаный завод.

А щастье так и не отыскалось. И работяги отправились искать его, разбегаясь по одному и группами и на засраных улочках не ждущего ахуя говноёбского городка.

Пиздец всё.