Lord of the Flies : Как дядя Петя стал дураком

Дядя Петя в годы апогея развитого совейского социализьма работал слесарем-лекальщиком. Что значит, лекальщиком я толком не знаю. А вот что такое лекало я знаю, а для малоразвитых и тупых объясняю: лекало - это такая кривая, как рожа дворничихи Нюры, линейка. Был дядя Петя обладателем криволинейной профессии и возможно из-за этого так и не женился. Хотя на эту тему он не любил говорить. Он был очень закрытый, дядя Петя, сухой в общении, но зато до усрачки корректен и вежлив. Даже с трехлетними детишками он умудрялся говорить на «Вы» и здоровался за руку.
Жил дядя Петя в заводском общежитии и когда немного выпивал с мужиками, то не качался, не матерился и не нес всякую поебень, как его коллеги, а лишь становился еще прямее, будто ему в жопу вбили лом, еще суше и как-то даже принимал скорбный вид.

Тетя Поля работала кладовщицей инструментального цеха и была чернявенькой и развеселой хохлушкой из Житомира. У слесарей она пользовалась немалым успехом и в рекордные по-стахановски, сроки родила мальчика Витю. Отцом его мог быть каждый, в том числе и ты, да это и не имеет большого значения. Инструментальный цех был на хорошем счету, план регулярно перевыполнялся благодаря припискам и профком время от времени выделял работникам цеха жилье. Коммунальное, изобретение несущего счастье всем народам и фауне совейского гомосоциализма.
И вот настал этот радостный, небывалый день. Счастливчики тянули жребий, делили комнаты. В очереди стояли впритирку дядя Петя и тетя Поля. Дядя Петя, по случаю выбрился лезвием «Нева» и благоухал «Шипром», а тетя Поля от волнения вспотела и распространяла далеко вокруг волнующий запах подмышек.

Мир не справедлив. Можно сказать, что он говно и срань, мир этот. Дядя Петя вытянул большую комнату на целых 16 метров, а тетя Поля получила в той же квартире маленькую, девятиметровую комнатенку на себя и мальчика Витю.
От такой обиды слезы потекли по щекам и губы тети Поли задрожали.
- Ну почему, боже почему я так…я, да как я там, боже.., - бессвязно бормотала она и судорожно рылась в сумочке.
- Поля, ты это, - начал дядя Петя и неловко погладил ее по плечу. – Я вот один, мне же, это, ну, значит, мне не надо много-то, слышь? Ты, значит, давай может, ну, слышь, поменяемся, мне хватит девяти зачем больше того одному-то, а? – дядя Петя от волнения побледнел и вытянулся в струнку.
- Ой, - слезы Поли блеснули как стеклянные алмазы - подделки, - Вы серьезно?
- Да, конечно серьезно, дядя Петя выдавил вымученную улыбку и протянул ей бумажку с выигранной комнатой.
Тетя Поля, просияв, схватила бумажку, сунула в потную руку дяди Пети свою и выбежала вон из конторы.
Через пару дней после переезда в новую квартиру на четвертом этаже без лифта, дядя Петя вечерком бесшумно шел по коридору в туалет поссать. Из кухни донесся голос тети Поли, говрившей гостившей у нее подруге крановщице Вале: «Слушай, Петя этот, а? Ну, как можно быть таким дураком, а? Он сам ведь отдал мне большую комнату, ты веришь, Валя, саам! Вот же дурак, боже мой, какой дурак!»
Валя пронзительно захихикала.