Спиртов Сергей : Мураши и Какашка

Возвращались мураши с войны. Долго шли: голодные, усталые. Главный мураш уговаривал: «Потерпите, братцы, уже не долго осталось. Скоро дома будем. И отдохнем и поедим». И мураши верили ему – дальше шли. Через овраги, сквозь заросли. По мурашиным тропинкам торопились они домой. Верили, что вот-вот из-за куста смородины покажется родимый муравейник.
Идут мураши, вдруг – ух ты! Лежит на их дороге какашка. Большая, аппетитная. Не какашка, а сокровище. Поблёскивает на солнце своими полированными боками. И манит, так что невозможно оторвать взгляд. Обрадовались мураши: «Вот так находка! Сейчас поедим!» Далёкий путь. Трудно. Подбегают к какашке раззадоренные мураши, а на ней уже мушки сидят. Трапезничают.
Что же делать? В недоумении поглядели мураши на своего начальника - главного мураша. Тот поправил на голове фуражку и говорит:
- Так-с, надо план действий утвердить. По-военному.
Стали мураши внимательно главного слушать – вникать в план. В задних рядах перешёптываются тихонько. Усиками шевелят – думают. Тут один мурашик и говорит:
- Да хватит уже по-военному. Хочется по нормальному. По-мурашиному, - это сказал мураш со сломанной ножкой. Его в прошлом бою ранил майский жук. И теперь он вынужден был ходить, опираясь на соломинку, которая служила ему костылём. Когда мураши шли строем, чеканя шаг, он плёлся сзади, еле успевая за всеми. На перевалах хромой мураш располагался в сторонке, чтобы никто случайно не наступил на его больную ножку, и отдыхал. Он и сейчас сидел в сторонке – под сухим листиком, который нависал над ним, как большой зонтик.
- Разговорчики! – рявкнул главный мураш, - мы ещё в военном походе. Порядков никто не отменял. Приказываю: разбиться на отряды. Первый отряд окружает справа, второй слева, третий с тыла...
- И нападать на мушек! – поддакнул адъютант главного мураша. Он носил очки и всегда ходил рядом с командиром.
- А может спросить, авось они её так отдадут? – спрашивает хромой мураш, аккуратно выкарабкиваясь из-под своего убежища. Ему вдруг страшно всё надоело: и эта война, и этот главный мураш и какашка, хоть видел он её в первый раз. И дурацкая боль мучавшая уже несколько дней.
- Просто так ничего не бывает. Даже мушки не плодятся, - сказал главный мураш и стал высматривать: кто это там, в толпе такой умный?
- А я вот знаю одну мушку, так она совершенно просто так, бесплатно, - опять встрял мураш со сломанной ножкой. Он улыбнулся и весело подмигнул стоящему рядом мурашу.
- Молчать! – закричал главный. Он, наконец, нашёл в толпе того наглого мураша, - это ты? Вот отдам тебя под трибунал!
- Конечно, одним больше, одним меньше. У вас же мурашей целый муравейник, - остальные смотрели на хромого мурашика и не понимали, что происходит, - а надо будет, и ещё нарожают.
Главный мураш яростно зашевелил усиками.
- Взять изменника под стражу, - рявкнул он. И хромого мураша тут же обступили три здоровых. Он как-то сник и опёрся на свою соломинку-костыль.
- А теперь слушай мою команду: стройся!... На первый, второй, тр-р-р-ретий расчитайсь!.. Первый - шаг вперёд!.. Второй - два шага вперёд! Третий – три шага вперёд....
Разбежались мураши, стали какашку окружать. По-военному. Потому что так приучены были.

А мушки сидят – едят, не видят как их окружают. Смакуют, значит, удовольствие. Одни мушки уже наелись и спать прям там же легли. Сопят своими хоботками – сны видят. Другие ещё кушают, но глазки уже слипают. Одна мушка наелась, лежит на боку, ковыряет соломинкой в хоботке и говорит:
- Наивысшее благо, господа – родиться мушкой. Нет, согласитесь, мы намного лучше других.
- Не спорю, - отвечает ей другая мушка, - мне порой даже жалко становится всяких жучков, мурашей, червячков. Отчего они не мушки?
- А оттого и не мушки, что каждому своё место. Если все, абсолютно все станут мушками, это ужас, что будет!
Сказавшая это мушка, театрально закатила глазки и всплеснула верхними ножками.
- Верно, - вмешалась в беседу третья мушка, - если все станут мушками, какашек на всех точно не хватит.
Она глубоко задумалась, отломила кусочек какашки и стала лениво жевать. Это была самая старая мушка. Она много повидала какашек на своём веку и была очень умной.
- Конфликт будет неизбежен, если так.
- Поэтому всё в природе правильно: мурашам – война, червячкам – работа, ну а нам – совсем не много...
Мушки весело расхохотались.
Откуда-то донеслась музыка. Закружила вокруг, мягко убаюкивает мушек. И стало мушкам хорошо-хорошо. Ах, как же стало им замечательно! Как будто всю жизнь так было. И дальше будет. Думать не надо. Волноваться не надо. Ничего не надо – ешь, да спи. А в перерывах яички откладывай. Вот так стало мушкам спокойно – зажужжали они от удовольствия.

А мураши совсем радом. Обступили какашку и ждут команды в атаку рвануть. На пригорке сидит главный мураш, в бинокль наблюдает за ходом наступления. Слышит, что мушки зажужжали сильно и говорит:
- Ничего, суки, жужжите! Скоро не так зажужжите. Узнаете наших!
Он был очень смелым и важным главным мурашём. Вернее это он сам так думал. Да и остальные не сильно в этом сомневались. То ли побаивались, то ли уважали. Не понятно было.
- Командовать «В атаку!»? – спрашивает главного мураша адъютант.
- Командуй! – отвечает ему главный, - пусть наступают. Придётся мушкам делится.
Скомандовал адъютант. Ринулись мураши на какашку. Обступили со всех сторон, залезть пытаются. Кряхтят, хотя кряхтеть нельзя – военная операция всё-таки! Да не выходит у них ничего – лапки прилипают к какашке, ни шагу ни сделать! Некоторые уже по колено увязли, некоторые по пояс. Но выше залезть никто не может. Ужас, что творится! Барахтаются, сползают. Не атака, а чёрти что, такое!
Рядом мураш со сломанной ножкой, которого под стражу взяли, сидит под кустиком и смеётся – заливается! За товарищами своими наблюдает.
- Ну-ну, навались, - кричит, - ату, её, ату!!!
Весело хромому мурашу. Горько, конечно, смеяться над неудачами товарищей, но ещё горче над глупостью начальства. Мураши не слышат его, приказ главного мураша выполняют. А тот с адъютантом на холмике сидит и наступлением на какашку командует:
- Ну куда, куда тебя понесло?.. Сюда иди, отсюда залезай!.. Балбес!.. Под трибунал отдам!.. Наступай... Навались!... А-а-а?... Ура!!!

Что же мушки? Сидят они на какашке и слышат шум какой-то снизу доносится. Удивились, что это там такое? Вроде слетать надо, посмотреть, а неохота отрываться от какашки. Так замечательно устроились.
- Ну что там ещё? - спрашивает одна мушка, - что за шум?
- Непонятностей много в природе, - отвечает ей другая, - не было шума и вдруг появился. Это, господа, закономерность.
Несколько сонных мушек открыли глазки и стали лениво осматриваться. Пожимают плечами.
- Посмотреть бы надо, - сказала третья мушка и сладко потянулась.
- Суета, всё суета...
Это сказала самая старая и умная мушка. Она величественно махнула верхней ножкой куда-то вдаль и закрыла глазки, погрузившись в воспоминания. Что-то далёкое и светлое промелькнуло в её сознании. Память заполнили приятные чувства прошлого, и посторонние звуки совершенно перестали существовать.
- А вдруг кто-то решит отобрать у нас какашку?
- Фи, какие нелепые глупости вы говорите, - отметила первая мушка.
И мушки снова расхохотались.

А мураши штурмуют какашку. Вернее – пытаются штурмовать. Но мало что у них получается. Даже если залезет какой-нибудь мурашик выше, тут же срывается и падает. Но снова встаёт и в атаку направляется. Потому что приказ остаётся приказом. И выполнять его святой долг каждого мураша! Главный мураш говорит адъютанту:
- Что за армия такая! Не может простую задачу выполнить! И ты тоже хорош, только поддакивать силён. Собрать всех на военный совет!
Собрались мураши на военный совет, усталые, измученные. Уже жалеют, что на такую трудность согласились. Но вида не подают – боятся. Докладывают: «Так и так, столько убито, столько ранено, с задачей не справились». Главный мураш мрачный стоит, сердитый. Злой даже. Не привык проигрывать сражения.
- Что это такое, братцы? Что за херня? Мы же Мураши! (я даже с большой буквы написал) Мы же сила! Прошлую войну кто выиграл? Ну вот ты скажи?...
- Мы...
- Мы! Потому что нас не победить! Мурашиный дух никем и ничем не сломить!...
Мураши сидят тихо, слушают пламенную речь главного мураша. Снова верить начинают в светлый путь мурашиного народа. Гордость их одолевает за весь мурашиный род. И стали потихоньку усики свои расправлять, осанку приобретать. Боевой дух вернулся к мурашам. Вытянулись они и жадно хватают каждое слово главного мураша.
- ...и светлое будущее уже не за горами! – продолжает главный, - настанут такие времена, что мы как мушки станем. И будет у нас всё! Будем сидеть на какашках, а мушки прислуживать нам будут. Потому что мы – Мураши. Му-ра-ши!!!
Главный мураш яростно размахивал усиками и стучал верхней ножкой по небольшому камню, служившему ему трибуной. Пламенная речь неслась по воздуху так, что аж закипала мурашиная кислота в жилах.
- Всё изменится, потерпите братцы! Напрягитесь ещё чуть-чуть.
- Только будет это не завтра и не послезавтра...
Все замерли. Кто это? Кто этот ненормальный, что посмел перебить главнокомандующего. Обернулись мураши и увидели того самого хромого мураша, который всю атаку под кустиком лежал. Про него совсем забыли и он, как и в первый раз, сидел под жёлтым листиком-зонтом и внимательно следил за происходящим. На его мурашином лице сияла улыбка.
- И достанется какашка не вам и даже не вашим детям. А может быть только внукам. И то вряд ли.
- Опять ты! – закричал главный мураш. Он должен был бы побагроветь. Если бы умел. Не хватало, чтобы кто-то сбил дух мурашиной армии. Но и строго наказав негодяя, он потерял бы уважение простых солдат.
- А мне теперь как-то всё равно. Потому что мне эта война порядком надоела.
- Не слушайте его братцы, - закричал главный, чувствуя, как ситуация плавно выходит из под контроля.
Мураши стоят, не знают, кого слушать. Растерялись немного.
- А кого вам остаётся слушать? – продолжает мураш со сломанной ножкой, - всю жизнь вы кого-то слушали, кому-то верили...
- Потому что должен быть порядок, - перебил его главный мураш, - если порядка не будет, то и ничего не будет. Вот у мушек, братцы, нет порядка...
- ... а почему же тогда им так хорошо? И какашка у них есть, и воевать им не надо, и не боятся они никого.
Задумались мураши. Вроде правильно говорит главный мураш. Но и хромой мурашик тоже не врёт. Кого слушать? Зашевелились у них усики, зашептались. Тихое шуршание пошло средь мурашей. Увидел такое дело главный мураш и принял решение:
- Так! Кто тут главный? Я или он?
- Ты, ты, ты..., - загудели мураши.
- А главного слушаться надо или нет?
- ............?
- НУ?! – рявкнул главный.
- Надо, надо..., - прокатилось мурашиное эхо.
- Поэтому слушай мой приказ: схватить изменника и забросить его на какашку в стан врага. Пусть его любимые мушки им займутся.
Схватили мураша со сломанной ножкой. Раскачали и на счёт «три» выкинули.

Сидят в это время мушки на какашке и жизнью наслаждаются. Те, кто наелся - спать легли, те, кто проснулся - за еду принялись. Замечательность вокруг и благодать.
Вдруг падает к ним в самую середину сверху что-то тёмное. Шлёпнулось об какашку и лежит, не двигается. Испугались сначала мушки, отпрянули. Кружат вокруг незваного гостя. Но потом опустились и с любопытством рассматривать стали.
- Что это? – спрашивает одна мушка.
- Это вот то самое, - отвечает самая старая и умная из мушек, - мураш, собственной персоной.
- Живой?
- Да вроде бы дышит.
- И откуда он, скажите на милость, взялся?
- Э-ми-грант, - медленно и значительно проговорила пожилая мушка.
- А он не опасен?
- Нет, один не опасен. Да и ножка у него сломана.
Столпились вокруг мушки. Очень им интересно про мураша узнать. А как услышали, что не страшен он для них, так и совсем успокоились. Разлетелись по своим местам и снова принялись за любимое занятие. Остались рядом с мурашём только несколько мушек.
- А он нас не потеснит?
- Не потесню, - пришёл в себя хромой мураш, - я буду тихо сидеть, если не возражаете.
- Не возражаем, - ответили мушки и совсем по-домашнему улыбнулись, - если расскажете, как вы тут очутились.
- Не как, а за что, - поправил мураш. У него сильно кружилась голова и от перенесённых волнений сильно хотелось спать.
- Ну так за что?
- А ни за что!
- Конгениально, господа, - воскликнула одна мушка, - ну что ж угощайтесь.
И она сделала широкий жест, призывая мураша присоединится к их, мушиному, обществу.
Мураш со сломанной ножкой приподнялся и, наконец, осмотрелся. Куда же он попал? Под ним была какашка. Она была мягкой и упругой, это и помогло мурашу не разбиться при падении. Поверхность какаши простиралась далеко налево и вперёд. Справа она заканчивалась крутым скосом, сзади прижималась к ветке куста.
Теперь мурашик сидел здесь, среди мушек. И, отчасти, был рад этому.
- Как-никак все мы насекомые, - говорила мушка, - должны помогать друг другу.
Мураш сильно устал, да и ножка побаливала. Ему хотелось уснуть, просто уснуть.
- Места много вы не занимаете, а полезность от вас очевидна. Будете развлекать нас.
- Да уж, - пробубнил хромой мураш и тихо заснул.
Мушки переглянулись и с улыбкой добавили:
- Отдыхайте, вам у нас понравится.

А тем временем внизу, под какашкой, мураши готовили новый план наступления. Главный мураш снова был на коне. Он бегал среди остальных мурашей и отдавал последние распоряжения. Следом за ним семенил адъютант.
- Подтянись!.. Стройсь!!.. Р-р-ровняйсь!.. Смир-р-р-рно!!! Слушай мою команду.
Мураши вытянулись по струнке. Привели в порядок все свои усики, полечили ранения и приготовились выполнять приказы главного мураша.
- Сегодня какашка будет нашей, - начал главный, - придуманный мной план не оставляет сомнений в победе.
Он победоносно улыбнулся, оглядев строгие шеренги мурашей. Как же приятно было обладать такой несокрушимой силой. Все как один: молчаливые и решительные. Мурашиная армия готова была выполнить любой приказ. Родина звала. Родина требовала победы. Победы любой ценой. И не важно, что это – чужой муравейник или какашка.
- Решено! Будем делать подкоп!
- Ура! – закричали мураши.
Наконец-то в атаку! И не столь радовала мурашей сама атака, сколько решение. Они ждали его. Мураши такой народ, который просто не может жить без решений. Кто-то постоянно должен за них решать. А они – простые мураши – должны исполнять решения. Это для них крайне важно. Абсолютная иерархия решений – принцип жизни мурашиного народа. Обыкновенные мураши исполняют решения своих командиров, командиры – решения полководцев, полководцы – генералов, генералы – министров, министры ещё кого-то, кто-то исполняет ещё чьи-то решения. И все ждут решений сверху. Так были приучены мураши.
- Вперёд, - закричал главный.
Схватили мураши кто что и ринулись какашку подкапывать.

Проснулся мураш со сломанной ножкой и не понял сначала, где это он находится. Вокруг куда не кинь взгляд какашка простирается. Большая, аппетитная. Не какашка, а сокровище. И мушки сидят во множестве, довольные. Какашку кушают и мурашу улыбаются. А в воздухе музыка витает, слух услаждает. Таинственные инструменты лёгкую и приятную мелодию выводят. И плывёт она, как дымок между мушек, вокруг мурашика кружит и успокаивает.
- О, приятного пробуждения, милый мураш, - запричитала одна мушка, заметив мурашика, - как вам на новом месте?
- Ну как вам сказать, - поднялся мураш. Ножка ещё болела, – не плохо.
- Да тут рай! – отозвалась другая мушка. И все остальные мушки одобрительно закивали головами. Неведомая музыка сделала плавный вираж и заиграла быстрее. Казалось, что какашка, мушки и эта музыка просто неразлучны. Они удачно дополняли друг друга и были навечно вместе.
- А как же там?
- Где? – не поняли мушки.
- На родине.
Мушки весело зажужжали. Хромой мурашик не понял: что тут смешного?
- Какой вы наивный, мурашишка, - улыбнулись мушки, - ведь всем известно, что где какашка, там и родина.
- Но ведь какашка не вечна, - сказал мураш. Он не мог представить, как можно всю жизнь просидеть на какашке. Такой дом никак не увязывался с понятием родины. То ли дело муравейник.
- Найдём новую. Какашек много. Они просто лежат и ждут когда, мы к ним прилетим.
- А потом? – мураш не мог понять мушек.
- Потом опять новая родина.
- Всё-таки должно быть место, куда хотелось бы вернуться, - твёрдо решил хромой мураш.
- А что ж вы, милый мураш, не возвращаетесь в свой муравейник?
Мураш тяжело вздохнул и потёр сломанную ножку.

А из под какашки летела земля. Это мураши рыли подкоп. Трудились они, не жалея ног. Грязные и чумазые, выполняли приказ главного мураша. Потому что так приучены были. Потому что верили в светлое будущее великого мурашиного народа.
А главный мураш опять сидел на холме и наблюдал за наступлением. Радом крутился адъютант. Он то снимал очки, то снова одевал их. Происходящее несколько волновало его. Казалось, он что-то хочет сказать, но никак не может найти нужных слов.
- Орлы, - наконец то заметил адъютант.
- Мураши!!! – поправил его главный, - Мураш – это звучит гордо!
Адъютант бросил на главного косой взгляд.
- Да, да, конечно, я это и хотел сказать, – он снял очки и, подумав, снова одел.
- Мураши были всегда и будут всегда. Так завещали нам мурашиные предки! – не отрываясь от бинокля твёрдо произнёс главный мураш.
- А вы видели этих предков? – спросил адъютант главного мураша и тут же осёкся.
Главный медленно смерил своего адъютанта холодным взором. Ни один усик не шевельнулся на его голове. Пристальный взгляд буквально протыкал адъютанта и тот, не выдержав, отвёл глаза.
- А ты сомневаешься?
Главный был спокоен. Адъютант молчал.
- Неужели ты думаешь, что я могу обманывать своих мурашей?
- Нет, нет, я просто..., - совсем сник адъютант. Он уже пожалел, что позволил себе эту вольность.
- Или ты думаешь что мурашиные руководители обманывают свой народ?! – главный мураш повысил голос.
Если бы мураши умели бледнеть, то мураш-адъютант тут же бы смертельно побледнел. Но он только ещё ниже опустил свои усики.
- Я совсем не... совершенно.. простите... не думал. Просто... ну.. больше не повторится!
- То-то же, - проронил главный мураш, - или хочешь повторить судьбу того изменника?
- Нет. Никак нет!
Главный мураш довольно хмыкнул и глянул в бинокль. Он не видел своего адъютанта, но прекрасно знал, что тот нервно потирает свои очки, боясь бросить на него взгляд. Главный мураш словно чувствовал, как волна страха всё ещё бешено пульсирует внутри мураша-адъютанта.
Мурашиного войска уже не было видно, они все были под какашкой. Только жёлтые песчинки редко вылетали из вырытых проходов. Время шло и что-то неизменно близилось.

А мураш со сломанной ножкой всё сидел на какашке и беседовал с мушками. Вернее мушки беседовали с ним. А он просто отвечал. На самом деле он думал о своих братьях-мурашах, своём муравейнике и тихонько вздыхал.
Нет, здесь было совсем не плохо. Много еды, интересное общество и никакой суеты, никаких военных походов, никакой войны. Здесь можно было бы прожить всю жизнь. И ничего бы не тревожило до самой смерти.
Он вспомнил свою жизнь в муравейнике. Порядок, совершенный порядок во всём. По команде вставать, по команде идти, вставать, идти. И все мураши по команде одновременно вставали и шли. Подъём! Вперёд! И если ты сейчас встаёшь, значит все встают. Будь уверен. А раз зашагал, то посмотри вокруг. Что ты увидишь? Шагающих с тобой в ногу таких же мурашей. Все идут. И все думают. Одно и то же думают. Потому что по команде.
Но не всегда и не все думают по команде. Сколько раз, ночью, они собирались чтобы никто не заметил. Сидели под листиком смородины и шептались. Не по команде, а потому что хотелось. Их было несколько – самые смелые. И мечтали: «Как хорошо наверное там, где нас нет. И ещё хорошо там, где мы могли бы быть, но никогда не будем» «А может когда-нибудь всё-таки будем?» «Нет, что ты. Наше место здесь» «И что же, вот так, каждый день вставать и идти? Идти и вставать?» «Не только. Ещё собираться по ночам под листиком смородины и шептаться». Они печально улыбнулись.
Мураш со сломанной ножкой вспомнил и тоже улыбнулся. Мушки увидели его улыбку и подумали: «Ему с нами нравится».

Главный мураш ждал. Вот-вот мураши должны захватить какашку и поднять над ней красный флаг. Они уже давно проникли под неё и всё реже и реже появлялись на поверхности. Адъютант поглядывал на главного и тоже ждал.
Прозевать мгновение победы никто не хотел. А победа была нужна. Очень нужна. Мураши такой народ, что живут от победы, до победы. Поражений мураши не помнят. Они не нужны. Время жизни разбивается войнами на кусочки. И возраст мурашей исчисляется только в победах. Не в поражениях.
Неожиданно какашка шевельнулась. Главный мураш схватил бинокль и вытянулся вперёд. Но то, что произошло потом, заставило его выронить бинокль. Какашка шевельнулась, слегка накренилась вбок и осела. Вырытые мурашами норки исчезли по её тёмной аппетитной поверхностью.
Прошло несколько минут, но никто из мурашей не появился на поверхности. Главный мураш застыл и как будто высох. Так он хотел, чтобы появился хоть чей-то усик, но ничего не произошло. Не появился никто. Какашка раздавила всю мурашиную армию.
Адъютант осторожно посмотрел на главного мураша. Тот сел, почувствовав лёгкую дрожь в задних ножках. Опустил голову и долго так сидел, пока адъютант не сказал:
- Хм, что теперь делать?
Главный не ответил. Адъютант не решился повторить вопрос. Он уже и забыл, о чём спросил, как главный мураш шевельнулся и взглянул на него.
- А что случилось? – неожиданно спокойным голосом проговорил главный.
От удивления у адъютанта усики выпрямились, как антенны. Главный мураш подошёл очень близко к нему и тихо произнёс:
- Чтобы добиться цели, нужно чем-то жертвовать.
Глаза его горели. Он был решителен и неумолим. Адъютант не мог понять, что же творится внутри главного мураша. Какой механизм вдруг включился в его командирском сознании? Что можно ждать от него?
- Да, - на всякий случай сказал адъютант.
- Они отдали свои жизни за великую идею. Ты это видел?
- ...?
- ТЫ ЭТО ВИДЕЛ?
- Да, - совсем тихо произнёс адъютант.
- Хорошо, потому что, когда мы вернёмся в муравейник, ты скажешь там то же самое. Ты ведь это скажешь?
- Скажу...

Хромой мурашик уже давно сидел на какашке и общался с мушками. Они оказались совсем не такими, какими он себе их представлял. И не такими, какими их рисовал главный мураш. Мушки были свободны и независимы. И ветрены, но это не казалось пороком. Мурашу нравилось мушиное общество. Они обещали научить его танцевать джигу. Это забавляло мурашика, но он не подавал виду, чтобы не обидеть мушек.
Неожиданно какашка под мурашём дрогнула и поползла в бок. Мушки испуганно взлетели и мураш со сломанной ножкой остался один. Он вцепился всеми здоровыми ножками в поверхность какашки. И как раз вовремя. Какашка вздрогнула и ухнула вниз. Мураш зажмурился и подумал: «Ну вот всё».
Когда он открыл глаза, первое, что увидел был лист смородины, свисавший над ним. Он огляделся вокруг. Та же какашка. Мушек не было. Хромой мураш снова взглянул вверх, на смородиновый лист.
- И как я его раньше не разглядел?
Сразу как-то стало тоскливо. Как будто наступила осень и вот сейчас этот листик отвалится и упадёт вниз. Запахло чем-то очень родным. Чем-то до боли знакомым. Вокруг никого не было. Мушки улетели. «Наверно отправились искать другую родину» – подумал мураш со сломанной ножкой.
- Но что это было?
Мураш вспомнил, что было раньше. Вспомнил военный поход. Вспомнил атаку на какашку. И братьев-мурашей и главного мураша и даже его адъютанта.
- Наверное до сих пор нападают, - усмехнулся хромой мураш, - надо бы спустится, сказать им, что нападать теперь не на кого. Вот она – какашища! Вся ваша! Жрите на здоровье!
С этими словами он отломил от какашки кусочек и кинул его в рот.
И тут же выплюнул всё обратно.
- Тьфу, тьфу, - плевался он, - это же просто дерьмо.
Мурашик сел и стал звонко смеяться. И чем больше он смеялся, тем яснее и понятнее ему всё казалось.

Возвращались мураши с войны. Долго шли: голодные, усталые. Через овраги, сквозь заросли. По мурашиным тропинкам вдвоём добирались они домой. И каждый думал о своём.
«Главное, чтобы это идиот не ляпнул лишнего, - думал главный мураш, - иначе я пропал. Хотя ещё большой вопрос кого будут больше слушать – меня или его. Конечно меня! Я – главнее! Но не исключено, что кто-то заинтересуется и мнением этого болвана. Надо бы всё преподнести так, чтобы все решили что это он виноват, а не я. Да так оно и есть! Он виноват! Под трибунал его, когда вернёмся! Ведь с потерей какого-то адъютанта в мурашином государстве не убудет, а вот толковые военачальники на вес золота».
«И зачем мы устроили эту атаку, - думал адъютант, - просто глупо. Что теперь будет? Столько мурашиков пропало. И я боялся сказать, и все промолчали. В самом деле. Ведь мураши то не едят какашек! Но я буду держать язык за зубами. Я дал слово! Мураши не примут такой нелепой утраты. Они должны гордится за своих. И они будут гордиться».
Погружённые в свои размышления они молчали всю дорогу и боялись взглянуть друг на друга. С ними уже не было мурашиного войска и командовать было не кем. Со стороны казалось что по тропинке идут просто два мураша – без званий и регалий. Один в очках, другой в фуражке.
Главный мураш с адъютантом взошли на холмик за которым, в глубине смородиновых кустов, показался муравейник.