Ваще Безмозглое ППШ : Ответственное поручение.

Когда я окончательно убедился, что слова «молодой учитель» и «онанизм» являются синонимами, я уволился из школы и пошёл работать в буржуазную компанию. А поскольку наш педагогический ВУЗ готовил своих сынов к чему угодно, только не к реальной жизни, случилась со мной, славным таким лошком, эта история.
Вызывает меня шеф и говорит: «Шариков, у меня к тебе ответственное поручение». Я даже приосанился немножко: обычно шеф меня вызывал исключительно попиздеть на философские темы, так как я был единственным в фирме человеком с ВО (без ВП). К тому же я неплохо владел матерной бранью, ибо до института год проработал на советском фрезерном станке, так что беседы со мной доставляли ему безмерную радость. Да и мне хорошо – работа – не хуй: как стояла, так и будет стоять. Ну да я отвлёкся.
- А позвольте полюбопытствовать, - говорю – в чём суть?
- Будешь финансовым курьером.
- Богато звучит, - отвечаю – а нельзя ли поподробнее?
- Короче, Полиграф, щас едешь домой, отсыпаешься, одеваешь пиджак с карманами и к 9-ти вечера сюда. И это, одень майку под рубашку. В Москву полетишь. На самолёте.
Ну ладно. В 21.00 захожу в офис, там старший менеджер, весь на нервах.
- Ты что это весь менструальный какой-то? – говорю.
- А ты не ссышь? – отвечает.
- Ну почему же, пользоваться санузлом меня ещё в детстве мама научила. – пусть знает, фрагмент крайней плоти, что я умею вести беседу.
- Ладно, остряк, снимай рубашку, давай собираться.
И тут выясняется, что нам с ним надо отвести наличные деньги, а это законодательством почему-то запрещено. Надо, так надо. Налепил я себе на майку сколько смог, а старший менеджер, сука, только карманы набил. Всё остальное в кожаном саквояжике мне отдал – дескать, ты курьер, а я только сопровождающий, нельзя вдвоём рисковать. Чем рисковать, хер его знает. Ладно.
Проходим досмотр. Он впереди, я за ним. И чемоданчик мой нихера не просвечивается, слишком много пачек набито. Таможенник мне говорит: «Открывайте чемодан». Открываю.
- Это что? – спрашивает.
- Казначейские билеты. – отвечаю.
- Чьи?
Поворачиваюсь я к сопровождающему своему, а этот менеджер, блядь, major исчез из поля зрения.
- Мои. – отвечаю.
- А документы на них где?
- Какие документы?
- Пройдёмте.
И мы прошли. Тесная такая бендежка. Рассказываю я ему жалобную историю, что деньги фирмы, а название фирмы я сказать не могу, потому что после этого жить мне будет физически невозможно.
- Может, - говорю, - дяденька, по-доброму разойдёмся?
- По чём нынче добро? – спрашивает.
- У меня, товарищ офицер, есть свои 100 рублей, это всё, что я могу дать.
- А ты в чемоданчике поищи.
- А вот сколько денег в чемоданчике лежит, я не знаю, и взять оттуда не могу, потому что меня за эти деньги убьют без всяческого психоанализа.
Таможенник сначала подумал, что я просто наглая охуевшая скотина, но потом подумал сильнее и пришёл к мысли, что его закопают вместе со мной, 100 р мои взял и говорит:
- Ладно, уёбывай по-тихому.
Вышел я белый и влажный, а менеджер сразу:
- Ну что?
- Суй во рто, - говорю, - пришлось взятку дать.
- И сколько ты дал?
- Сто. – отвечаю.
Тут м-р (задолбался я это слово каждый раз писать) падает наземь и кричит:
- Ты ебанулся! Нас за это шеф мёртвых выебет! – и давай звонить куда-то. А я стою, нихера не понимаю, только думаю, что вот так голословно обвинять начальство в некрофилии – дурной тон. Мудозвон этот дозвонился, и мне всё чего-то кричит про мой интеллектуальный уровень откровенной площадной бранью.
- Мужчина, выньте пенис из моего мозга, - говорю, - я заплатил свои личные деньги. Если родная до рвоты организация мне их не вернёт, я переживу.
- Да откуда у тебя сто тысяч? – кричит.
- Ну и сколько раз ты пиздяй? – отвечаю, - я ж тебе сказал сто рублей.
Месяц назад тысячи в рубли перевели, а этот м-р ещё не сконвертировал. В общем, слетали нормально, и 100 рублей мне шеф лично вернул, да ещё и премия 200 рублей. Радости было! А байка про самую маленькую в мире взятку до сих пор по фирме ходит. Только я там больше не работаю. Хватило одного раза.