Волчья ягода : Избавление

Только смерть, когда мы приближаемся, чтобы рассмотреть ее вблизи, является истинной целью нашего существования. (Моцарт)

В эту бухту не заходят суда, они следуют мимо в пролив, желая как можно скорее обогнуть странный остров. Сверху он похож на крохотную кляксу, с такой высоты его могут рассматривать пассажиры самолета и ангелы, но ангелы давно забыли об этом участке суши, окруженном со всех сторон водой. Наверное, посланцы бога подобны детям, которые охотно возятся только с новыми игрушками, старые куклы не могут радовать, как не могут радовать морщины, болезни, распад и гниение.

Остров давно опустел, люди покидали его стремительно, как покидают безнадежно больного силы. Смерть пугает свой неизвестностью, человеческий детеныш не любит напоминаний о бренности бытия и на каждых похоронах оплакивает свою приближающуюся кончину.

Дальше - Арктика. Льды закупорили проливы, словно строгие стражники, не желающие пропускать суету в мир вечной мерзлоты и вселенского покоя. Здесь часы подобны неделям, минуты - дням.

В былые времена здесь возводились школы, библиотеки, торговые центры. Теперь все поросло травой, в садиках валяются детские вещи, оброненные в спешке. Деревья проросли повсюду - на тротуарах, в квартирах. Эвакуация была молниеносной, людям ничего не сказали.

Остров стал призраком, он тяжело вздыхал северными верами и плакал по уехавшим проливным дождем. Остался только дряхлый старик, позабывший собственное имя, потому что никто не произносил его несколько десятилетий. Его сны пахли древесной смолой и пеплом. Больше всего он любил наблюдать северное сияние. Бирюзовые вспышки, пульсирующим огнем заливающие небо, рассыпающиеся пурпурные светлячки. Зачарованный старик каждый раз плакал, он вспоминал Новый Год в кругу своей семьи, запах бенгальских огней, елку и несмолкающий детский смех.

Иногда, чавкая сапогами, он обходил свои владения из брошенных домов, мечтая повстречаться со смертью. Она была проездом в этих краях. Двадцать лет назад смерть забрала с собой его жену и детей. Старик умолял взять и его, но гостья холодно произнесла: “ В детстве вы боитесь темноты, повзрослев – меня, оба эти страха эфемерны, я - единственный друг, который остается до самого конца. Ты еще не готов принять меня. ” С тех пор гостья не баловала старика визитами, слишком многие нуждались в ней.

Зимой, потемневшие от времени, разрушенные дома укутались в сугробы, и смерть снова заглянула на огонек, оповестив о своем присутствии ледяным ветром. Снег перестал идти, небо пронзили ярко-зеленые вспышки, небесный занавес переливался ослепительными сполохами, старик зачарованно посмотрел вверх и улыбнулся, время пришло, остров дал в его честь прощальный салют...