Арлекин : Garmonbozia

Текст первый – «Роды»

ОН

Надо перестать думать о моей маленькой сестре, занять себя чем-нибудь, подумать о другом, закрыть глаза и попробовать уснуть.
Надо отвернуться от настенных часов и не смотреть за окно на быстро темнеющее небо, и вообще забыть о времени, чтобы больше не кусать и так растрёпанные губы, гадая, где она и почему её до сих пор нет.
Надо убедить себя в том, что её мобильный отключён потому, что просто села батарея, и сестра уже идёт домой, репетируя извинения.
Надо выбросить из головы всплывающие в памяти эпизоды криминальной хроники, перемежающиеся – и тогда на экране, и сейчас в уме – чёрно-белыми фотороботами растлителей малолетних.
Надо встать и пойти посмотреть в дверной глазок, кто это звонит.
Надо открыть ей дверь, запрятав поглубже свои смешанные чувства, чтобы не показать ей, какое я испытываю облегчение оттого, что она, наконец, стоит у порога, по-детски широко улыбаясь, и как я зол на неё за то, что она пришла так поздно и не нашла способа предупредить, что задержится.
Надо спокойно и дружелюбно, чтобы не напугать и не огорчить её, расспросить сестру о том, где она была.
Надо спокойно воспринять её отказ, потому что ей ведь всего десять, и она ещё так невинна.
Надо проживать бок о бок с ней дни, недели, месяцы, окружая её заботой и любовью, чтобы она была счастлива.
Надо подумать о её питании, может быть, посоветоваться с каким-нибудь специалистом-диетологом по поводу её рациона, а то она, кажется, начала полнеть.
Надо поспать.
Надо, несмотря на её протесты, показать сестру врачу, хотя бы педиатру, который объяснит причины вздутия её живота.
Надо выслушать доктора спокойно.
Надо не впасть в истерику.
Надо держать себя в руках и не орать.
Надо уговорить её рассказать всё.

ОНА

Не следовало брату орать на меня.
Не следовало ему впутываться в это.
Не следовало и мне скрывать от него правду, но нужно было выбирать: либо рассказать ему то, во что он ни за что не согласился бы поверить, либо подождать, пока всё откроется само собой, и у него уже не останется никакого выбора и ему придётся принять это.
Не следовало ему грубить и обзываться плохими словами, но сейчас всё равно нет возможности что-нибудь объяснить, сейчас бесполезно даже пытаться, а вот через... а сколько ещё ждать-то?
Не следовало брату наказывать меня, не попытавшись понять, что я не могу, не могу сделать так, чтобы он перестал переживать, он ведь не понимает, он не понимает, что я сама не знаю, что у меня внутри.
Не следовало ему тащить меня в больницу, где мой круглый живот мазали какой-то холодной мазью, а потом водили по нему специальной штукой, которая передавала на маленький экранчик изображение того, что там живёт.
Не следовало ему верить врачам, которые сказали, что это ребёнок.
Не следовало мне в тот вечер гулять одной, но удержаться я не могла, и поддалась этому странному желанию ни с того ни с сего поворачивать, переходить дорогу, спускаться в переходы, заглядывать в переулки, во дворы и подворотни.
Не следовало вообще приближаться к дырке в том бетонном заборе, но любопытство оказалось сильнее, и дело не только в нём, потому что было ещё что-то, чего я не могла понять, но что тянуло меня, заставляло меня подойти и посмотреть.
Не следовало лезть на ту сторону.
Не следовало отходить далеко от забора, ведь я могла всё прекрасно рассмотреть и оттуда: большой пустырь с одним-единственным дубом в самой его середине.
Не следовало идти к этому дереву, но я не могла не пойти.
Не следовало так сильно пугаться и молча замирать на месте, позволяя чудищу спокойно слезть на землю и схватить меня.

ОНО

Придётся родиться.
Придётся зубами разорвать плаценту и попытаться вылезти из этого маленького, тесного существа.
Придётся вывихнуть её бёдра, иначе я не пролезу.
Придётся дать взять себя на руки.
Придётся вцепиться когтями в грудь этого страшилища в белой одежде, которое начало верещать и чуть не уронило меня на пол.
Придётся карабкаться выше и рвать зубами вот эту орущую глотку, а не то я не вынесу визгливых криков и сдохну, свернувшись в клубок.
Придётся пить кровь прямо из артерии.
Придётся прыгать на пол и ползти под койку, где до меня не смогут добраться все эти перепуганные руки.
Придётся шипеть и царапаться.
Придётся подчиниться.
Придётся потерпеть.
Придётся долго ждать.
Придётся притворяться.
Придётся убить их всех ночью, выползти из этого здания и прятаться в норе, питаясь червями и насекомыми, пока про меня не забудут.
Придётся найти мою мать, чтобы она дала мне то, что мне нужно.
Придётся не убивать того, кто рядом с ней, потому что она этого не хочет, а я должно слушаться её, иначе она не даст мне это.
Придётся прятаться в комнате моей матери, чтобы тот, кто рядом с ней не знал, что я здесь.
Придётся брать то, что мне нужно по ночам, когда моя мать спит, потому что она не хочет давать мне то, что мне нужно.
Придётся чувствовать постоянный голод до тех пор, пока я не придумаю, как брать этого больше.
Придётся найти отца, чтобы он научил меня.