ПОРК & SonЪ : БРУДЕРШАФТ (репост)

...снегопад, я иду по улице Маяковского, скользко ниибаться, главное не наибнуться, в руке бутылка девятки и холодный чебурек. Хули вылупились? С бодуна я, плохо мне... Всё гавно... И тут я вижу её белые с завитушками волосы, курносый носик, голые коленки из под полушубка… Пиво и чебурек на хуй в урну, и протерев на всякий случай рукавом замёрзший шнобель, стряхнув ошмётки чебурека с бороды пулей к ней! Невъебенная удача она поскользнулась, хватаю её под руку, спасаю от травмы.

- Спасибо!
- Не за что принцесса.
- Так уж и принцесса.
- Это как минимум, а как максимум богиня, поверьте я никогда не ошибаюсь.
- Вы оригинал.
- Не совсем… Я Вениамин Грач - поэт и прозаик.
- Правда?.. А я о вас слышала. А меня зовут Алёна.
- Я знаю. Именно Алёна, только Алёна и ни как больше. Вас не могли назвать иначе, ваши родители несомненно художники.
- Да что вы мой папа лесник а мама животновод.
- Возможно …. но это не истина, истину вы уже знаете.
- Вениамин вы такой пронзительный!
- Это видимость – я намного тоньше. Искренне прошу прощения но не желаете прямо сейчас выпить кофе, шампанского, поговорить о новых тенденциях в искусстве. Кстати, если хотите я могу показать вам свою «МАСТЕРСКУЮ», там я черпаю вдохновения для написания романов и поэм по средствам живописи, знаете ли пастэль, темпера-это так окрыляет…
- Алёна пойдёмте, я настаиваю, это тут рядом, почти за углом.
- Вениамин, мне как-то не удобно ведь мы едва знакомы…
- Отказ ни в коем случае не принимается! Решено, позвольте взять вас под руку, мостовые нынче плохо почищены и риск травмы весьма велик.

Беру её под руку и быстрыми шагами мы направляемся в сторону Малого Голодрищенского, смеёмся, разговариваем, улыбаемся. Снежинки блестят на её волосах, переливаясь отблеском неоновых брендов. Снег продолжает падать, зубы Алёны белеют хорошим настроением. Время и пространство сжимается, парадная, лифт, ключ в замке. Мне становиться легче, начинаю думать и говорить стихами…

Сударыня давайте всё как дома,
Я мухой в кухню (на предмет пожрать прочухать),
А вот стихов моих в подарок вам два тома
(Решил я ей для убедительности втюхать).
Да… вот шампанское «моёт», кусочек пиццы,
(С позавчерашнего спецом для «ВАС» притырил).
Да раздевайтесь в шубах не годиться,
Кальянчик, кстати, можно замастырить.
У нас у «творческих» стабильно беспорядок,
Нет спутницы, чтоб подсобила с бытом,
Кругом холсты и ворохи тетрадок
И муза в зеркале с еблом опять не бритым.
Простите, что носки лежат на тумбе,
Они рабочие и провоняли нахуй.
Ща выкину, пардон вы укололись?
Да то хуйня, всего лишь джинсы с бляхой.
Воняет пепельница - вот жеж неприятность,
Возьмите банку из под шпрот она у шкафа.
Щас пыль протру - во всём люблю опрятность,
Простите… перепутал тряпку с вашим шарфом.

Ещё раз наигранно извиняюсь и под предлогом принести бокалы и вино бегу в ванною, где судорожно мою писю, брызгаюсь дезодорантом (везде), поласкаю рот с зубной пастой, судорожно тереблю хуй, нюхаю пальцы… воняют, блять… да и хер бы с ним, за один раз недельное не отмыть. Смачиваю холодной водой руки и приглаживаю чёлку, всматриваюсь в отражение.
- А я всё ещё ничего!
Грязные труселя пинком отправляю под ванною и мухой на кухню открывать шампанское. Открыл, ебанул из горла, долил спиртом. Опять ебанул … Ууухххх, бля, заебись забористое! Схватил два бокала и уже не спеша проследовал в комнату.

- Простите, Алёна, может вы голодны, у меня есть чудесная морская капуста, подарок моего редактора! Лев Парамоныч - душевный человек, глыба, талантище и гениальный критик, привёз мне её намедни из самой Японии. Это не то, что тут в «гастрономах» - отрава, а на редкость чистый, девственный, почти интеллигентный вкус.
- Простите, Вениамин, но я и в правду голодна, только утром с поезда и не откажусь от такого изысканного деликатеса. Вы несите, а я пока вино разолью. Побуду за хозяйку, мне кажется, что вы так одиноки…
- Я мигом! – В голове сквозит «пиздец …она моя!».

Лечу на кухню, судорожно открываю консервную банку и одним шлепком вытряхиваю содержимое оной на последнюю тарелку оставшуюся от когда-то очень почётного сервиза «мадонна». Пробую на вкус…тьфу, блеа…истинно гамно! А хуле, чем богаты… Достаю из буфета початую бутылку «Тичерса», делаю пронзительный глоток. У-ф-ф-ф, аж передёрнуло, занюхиваю банкой и отправляю жестянку в форточку. С улицы слышен мат, мне абсолютно похую. Прячу бутылку в буфет и возвращаюсь в комнату.

-Алёнушка а вот и мы! - с пафосом ставлю мерзкий харч на стол.
- Ну что же за знакомство! – Алёна улыбаясь, протягивает мне бокал.

Я приподнимаюсь со стула и произношу экспромт призванный быть как минимум тостом:

Я снега растоплю дыханием,
И достану листочек клёна,
За знакомство и за свидание,
Давай выпьем с тобой Алёна!

- Как мило, боже мой, Вениамин … мне никогда ни кто стихов не сочинял! Это так приятно, я так растрогана и рада знакомству с вами! А давайте сразу на брудершафт?
- Давайте…

И после недолгого рукосплетения опустошаю содержимое бокала. Затем был яркий и страстный поцелуй, я почувствовал, как её горячий язык коснулся моего нёба, от неё пахло спиртом, голова закружилась, ноги подкосились и я рухнул довольной мордой в зелёную жижу салата из ёбанной морской капусты.

Будильник вырвал меня из забытья. На часах было пол седьмого утра. Алены уже не было, так же не было ноутбука «Apple», бронзового подсвечника, джинсов с бляхой и пятисот долларов аванса за ненаписанный рекламный слоган. Башка гудела и разламывалась. Я шатаясь подошёл к буфету и, достав от туда остатки вискаря, незамедлительно, даже не поморщившись, их прикончил. Мне было хуёво и душно и я решил выйти на улицу. В прихожей я увидел два томика моих стихов, на которых небрежно лежала скомканная сотня и записка как бы в стихах.

«Гудбай Вениамин, сегодня столько дел
А это сотня вам на опохмел».

- Бездарность, блеа! – прошипел я и, сунув сотню в карман, вышел на улицу.

В животе неистово урчало, поэтому в ларьке за углом я приобрёл бутылку девятки и чебурек. Зима, снегопад, я иду по улице Маяковского. Скользко ниибаться, главное не наибнуться, в руке бутылка девятки и холодный чебурек. Хули вылупились? С бодуна я плохо мне… Всё гавно…