eXeqR : На антинаучную фантастику.

Ну и напоследок поприветствуем представителей солнечной Эстонии в нашем конкурсе! (Прим. ред.)
Присев на корточки, Тая торопливо пожирала тело только что убитого бомжа, оглядываясь по сторонам, точно пантера - благо взгляд горящих зелёным огнём глаз с вертикальным зрачком был под стать хищной кошке.
В тёмном переулке, среди груд мусора, воняющими разлагающимися объедками, тоненькая, как тростинка, пятнадцатилетняя девочка с вьющимися чёрными волосами жрала здоровенного мужика, внешностью мало чем отличающегося от куч мусора. Запах немытого годами тела не мог перебить даже дразнящий аромат артериальной крови.
Мемовирус Тая словила недавно, и потому пока ещё мало походила на настоящего зомби. Временами она становилась собой прежней, особенно после свежего трупачка.
Мемовирус на улицах Города появился лет эдак тридцать назад, и по-научному звался zombieplaginmode. Как и всякий технологичный вирус нового поколения, обладающий собственным разумом, со временем zombiemode брал мозг под свой контроль. И следовал немудрящей проге, заложенной в него создателями. Своего рода компьютерный вирус, переселившийся из инета в реальность.
Изначально zombiemode создавался учёными, как идеальное оружие против врагов - неважно, каких. Попадая в моск, вирус, образно говоря, возбуждал вечный голод, постоянную агрессию и атаку на любое теплокровное тело. Помимо этого, zombiemode до невероятных темпов повышал метаболический процесс - люди и животные просто гнили заживо.
Просто и со вкусом. Но случился Пиздец - кто-то что-то недоглядел, и в результате zombiemode пошёл гулять по городу. Кто мог, покупал специальный бронекостюм, наглухо гасящий всё излучение. Кто не мог - ночью, да и днём тоже сбивались в стаи, чтобы прожить хотя бы ещё один день.
Иногда ради забавы парни из ОМОНа спускались в метро, где жили зомбаки последней стадии, тупо пожираяя друг друга. Такие зомби не имели ничего собственного, только полусгнившую био-оболочку. Неуклюжие полутрупы, бесмысленно шагающие в напрасных попытках насытить чувство голода в загнивающих желудках - вот кем становились попавшие под власть вируса.
И такой было суждено стать Тае.
Но пока zombiemode не сильно контролил её загубленный мозг, Тая временами становилась сама собой. И сейчас, сожрав какого-то бомжа, Тая ощущила в себе тот безудержный порыв, что влечёт всё живое.
Секс. Этот взрыв восторга и созидания, эта высшая полнота жизни нахлынула на Таю; она погрузилась в неё с головой; желание овладело ею.
В свои пятнадцать Тая не была девственницей. Происходя из самых низов Города, для неё этот процесс не являлся тайной с самого детства, как для богатеньких деток.
В принципе, ничего иного ей делать и не оставалось. Отца она не знала, мать - алкоголичную суку, продавшую её в шесть лет за пару бутылок водяры - даже видеть не хотела. Где-то в отдалённой части сознания жила мечта, неисполнимая, но оттого более манящая - когда Тая спустится в метро, она приведёт с собой много зомбаков, они изорвут эту суку, подарившую ей ублюдочный, унизительный мир на маленькие клочки, начав с ног - медленно, не торопясь. Жаль, что это нереально - просто тела, хотящие жрать, невозможно организовать. А в конце Тая - жуткая, со сползающими лохмотьями кожи - улыбнётся, подмигнёт вытекшим глазом и скажет: "Прощай, блядь".
Короче, Тае хотелось секса. Пока страшная пелена разъедающего душу тумана истончилась, отступила, захлебнувшись кровью ни в чём неповинного - ей хотелось именно секса.
Но не с мужчиной. Мужиков девушка ненавидела с того самого момента, когда начала ненавидеть мать - с шести лет. Ощущать подрагивающий комок возбуждённой плоти внутри себя, плюющийся мерзостной тепловатой густой влагой - фу, бля... Гадость.
Куда приятнее девушки. Утончённые, эфемерные, возвышенные, красивые... Гораздо красивее этих приземлённых, грубых мудаков с грязными обрубками.
Надев капюшон, Тая вышла из переулка, и, ёжась от пронизывающего ветра, побрела по залитой нечистотами улице. Стоял самый глухой час ночи - между волком и собаком. Луна пугливо спряталась за мрачные тучи, не в силах больше глядеть на насилие, творимое в Городе. Где-то неподалёку раздавались лихорадочные выстрелы, рядом кто-то стонал в предсмертной агонии под покровом густого мрака... Обычная ночь обыкновенного Города.
По улице одиноко летел смятый бумажный лист. Обострившимся зрением Тая разобрала мелкий шрифт обрывка текста: "...на дому. Мужчины и женщины. Элизабет. Т.: [набор цифр]. Улица учёных, д.251."
Длинным прыжком, метров на пять в длину и на три в высоту, Тая поймала газетный лист.
Zombiemode имел свои преимущества - кости приобретали эластичность, мышцы - силу, зрение улучшалось. Вирус умело высвобождал те самые пресловутые "потаённые ресурсы человеческого организма". Правда, в конечном итоге зомби существа становились зомби - еле шагающими тупорылыми мразями. Но пока Тая ещё могла многое.
Тая пробежалась глазами по объявлению. Блондинка, 93-60-95. Вроде нормалёк.
Лёгкой трусцой Тая побежала по улице.
Желание жгло её изнутри.
***
Мать звали Элизабет. Каррера пошла по стопам матери, зарабатывая на жизнь древнейшей профессией. Псевдоним был взят в её честь.
Она вообще всю свою жизнь посвятила сгинувшей матери; можно было сказать, в её душе обретался культ матери. С единственной жрицей в нематериальном, но духовном храме - самой Каррерой.
Со временем она поняла, что профессия шлюхи - самая опасная из всех. А в эпоху мировой депрессии, заката человечества, где бедняки проводят ночь с древним оружием в руках типа калаша или дезерт игла, сбиваясь в отряды - опаснее всех.
Что может беззащитная, хоть и красивая девушка, волею судеб вынужденная идти таким путём, сделать против мутантов, зомби и прочих отходов в этом населённом натуральной нежитью Городе? Сколько бы стервы с умным видом, хлопая намазюканными ресницами, не рассуждали певучими голосками на тему "Главная сила женщины - в её красоте" и т.д. и т.п., перед лицом прямой агрессии эта херня ничего не значит. И в этом городе, в своём бестолковом научном развитии опустившемся до уровня первобытного строя, только с нано и прочими технологиями, красота была скорей врагом, чем союзником.
Именно из-за красоты погибла её мать. На самом деле она погибла по воле случая, но Каррере нравилось думать именно так - ненависть, разъедавшая душу, словно кислота, находила выход и выплёскивалась из повреждённого, одержимого сознания.
Каррера ненавидела всех недочеловеков - мутантов, зомбей и прочих - призраков, полтергейстов (выкинутых из тела душ при помощи пси-оружия, поддерживающих свою жизнь при помощи чужих эмоций: они высасывали их, словно пиявки - кровь).
На самом деле Иные были такими же несчастными, как она, созданиями, жертвами жестокой игры в науку, присыпанную разгильдяйством и похуизмом.
Но Каррере, как и учёным, было класть на их проблемы - её волновала только она и никто кроме. По сути, она была такой же, как и учёные, маньячкой. Только те были интеллектуальными извращенцами, меняющими Природу в необратимо худшую сторону, а она - хер знает.
Едва она только замечала признак инаковости в клиентах - их ждала смерть. Как водится, максимально мучительная. Средства имелись.
***
Тая постучалась в бронированную дверь, делавшую честь иному банкохранилищу. Через пару секунд броневые заслонки бесшумно разъехались в стороны, являя взору продрогшей под ледяным ветром девушки изящную, местами кокетливую прихожую: томные бордовые стены, лёгкие ажурные светильники на них, ратановый столик и пушистый ковёр, тоже какого-то неясного, чарующего света, подсознательно возбуждающего желание.
Таю всю заколотило; наверное, даже если б там был белозубый мачо, она всё равно пошла в постель...
- Входи, входи, красавица, - позвал густой, тягучий, как мёд, голос с едва заметной хрипотцой, как будто самую малость опаленный огнём. Неистовым огнём страсти, разумеется.
Из проёма комнаты, застланного шалью, одним мягким движением вышла Мечта - полнота и совершенство форм, правильные, но будто с ведьмовщинкой черты лица: полные, чуть припухлые губы, высокие скулы, которые так и хочется облизать, чистый лоб, идеально прямой нос, волосы, светлым водопадом струящиеся по голове и плечам, густые ресницы, слегка приподнятые к вискам уголки глаз, внутри которых плескалось синее море радужки... Описывать внешность Мечты можно было бесконечно.
Окружающее померкло, увянув; мир стремительно сузился до размеров лица и фигуры Мечты; сквозь новосозданный туман, отделяющий Мечту от факаной Вселенной, не пробивалось ничто - ни звуки, ни события... Всё это перестало иметь значение.
Забыв обо всём, Тая подошла и нежно, робко поцеловала Мечту.
Не было никаких оргий, Тая не брала в рот, чтобы выжить, у десяти мужиков сразу, её не имели трое одновременно...
Всего этого не было. Был лишь первый поцелуй - самый первый и по-настоящему сладкий.
***
Полтергейст без имени, зависнувший под потолком хаты Карреры, встрепенулся. Ненависть, щедро изливаемая шлюхой в пространстве, давала ему силы. Он жадно припал к чёрным струям ненависти, как умирающий в пустыне припадает к воде.
Подобно тому, как zombiemode оставлял у людиков один рефлекс - жрать, у призраков и полтергейстов оставался один зов - жить. Пусть без тела, без памяти, без прошлого, без удовольствий, без любви, без горя, без радости - словом, без всего, но жить. Вернее, существовать, без конца подпитывая увядающую душу.
Полтергейсты и призраки имели различия. Призраки были всё-таки немножко повреждены пси-оружием, когда их душу выбрасывало из тела, а полтергейсты нет. Когда они вдоволь напивались щедро разбрасываемыми людьми эмоциями, у них начисто сшибало башню, как у человека после пары стаканчиков чистого шнапса. Полтергейсты могли что-нибудь поджечь, взорвать и т.п. Жаль, что после этого они умирали. Чистая душа, лишённая каких бы то ни было составляющих типа воли, сознания и разума, умирала после таких вот глупостей. Много хорошо сейчас - это очень хреново потом. Правило работает везде, не только с алкоголем.
Полтергейст пил смоляную эссенцию ненависти.
***
Каррера едва скрывала свою ненависть, скручивающую внутренности. Кто знает, может именно такая сука убила её мать?..
Ууу, зомбяка. Щас мы тебя, щас... Обожди немного.
- Пойдём в комнату, - вслух сказала она.
- Пойдём, - замирающим голоском покорно согласилась ублюдка.
***
"Так вот ты какое - счастье", - задыхаясь, думала Тая, срывая одежду с Мечты.
Мечта провела её в комнату, в которой была кровать, ковёр, и, кажется, луна в зарешёченном толстенными арматурами окошке, но Тае не было никакого дела до всего этого.
"Счастье - обретение Мечты", - подумалось девушке, отродясь не склонной к философским рассуждениям.
Впрочем, тут ей стало не до этого - влажноватый язычок Мечты заласкал ей промежность.
***
"Держи, с-сука!!"
Каррера резко выбросила руку с зажатым в ней энергетическим ножом.
Тая не ощутила опасности; однако ощутил вирус, умиравший со смертью мозга.
Zombiemode взял управление над сентиментальной соплячкой.
***
Странное ощущение - быть зомби. Тебя интересует только мясо. Но вся штука в том, что мясо-то ты больше всего и ненавидишь.
Отпрыгнув, Тая зарычала. Вялой и заторможенной она станет потом - после боя. Сейчас она подвижный и злой слиток злости ко всему вокруг. Олицетворение смерти, вселившееся в никчёмное тело под видом вируса.
***
Полтергейст без имени блаженствовал. Густая смола ненависти заполнила весь эфир вокруг него. Он жадно пил, - и всё никак не мог напиться.
Глоток, глоток, глоток...
***
Сучка оказалась нереально быстрой. Каррера начала подумывать - а удастся ли ей, бля, вообще выжить?
По всему выходило, что хрен там. Каррера отсекла ей руку - та ничё не заметила, будто нихрена не произошло!..
Увернувшись от удара, Каррера ногой отпихнула зомбячку, и рванулась в потайную каморку, где лежал шотган. Конечно, лучше б лазер, да дорогие они нынче, суки... И не достанешь нигде. Только у армии есть.
Руки цапнули холодное тело оружия, масляно поблёскивающего железом. От шотгана веяло холодным спокойствием и уверенностью в себе. Поневоле эта уверенность передалась и Каррере.
Уютно устроившись в руках, шотган безмятежно, точно старый вояка, ждал своего часа.
"Только в голову... Иначе их не убьёшь", - скомандовала себе Каррера.
***
Лёгким пинком вынеся потайную броневую дверь, спрятавшуюся за обоями, Тая уловила запах смерти. Смерть пахла порохом и сталью.
Извернувшись, Тая поползла по потолку, легко впиваясь ногтями в побелку.
***
Сучку Каррера даже не заметила - столб пыли от вынесенной двери и чья-то тень на потолке, с молниеносной стремительностью поползшая к ней.
За Карреру всё сделал шотган. Это он уловил опасную движуху и среагировал, выплюнув струю искр и засыпав потолок дробью. Хищные жала дроби снесли пол-черепа ублюдки.
Падая, сука успела пропороть горло Карреры. Zombiemode отомстил за себя. Судорожно дёргающими руками она пыталась зажать его, запихать обратно вишнёвые потоки крови, бьющие из рассечённой артерии.
Но в душе всё ещё жила свирепая радость, не обращающая внимания на умирающее тело.
Будь, что будет! Она победила!
***
Жизнь... Много жизни... Как много ненависти. Я... Задыхаюсь? Захлёбываюсь?
Полтергейст без имени был ошарашен. И пьян.
Вместе с эмоциями вернулись и мысли. Не навсегда. Перед смертью надо успеть подумать.
Переполнившие токи эмоций выливались обратно; отчаявшись, полтергейст решил: не владей я, так не владей никто!
Отображением решения на деле стал взрыв; клубы огня устремились во все стороны; воздух в ужасе бежал от яростного пламени, вынеся на своём пути стёкла, решётки и двери. Облако пламени разворотило недавно уютную квартирку, засыпав улицу дождём горящих осколков.
Успокоившись, огонь принялся деловито пожирать квартиру шлюхи.
***
- Всё, бля. Конец, - Уркум откинулся обратно в кресло, хлопком ладони погасив мерцающий экран, мерно плавающий внутри корабля.
- Даа, - Иаё налил себе стаканчик лавандовой дури - самогоняры, как сказали бы люди. Налив, задумчиво поглядел на стакан тремя глазами, и, облепив губами, спускаюшимися до подбородка, высосал жидкость.
- Пиздец... Дежурить дохуя, а поразвлечься нечем, - крякнув, пожаловался он, разглядывая грязный серо-голубой шар Земли.
- А если это... Натравим Росиию на эту... как её там, нахуй... о!...Аремику!
- Америку, бестолочь. И не Росиию, а Россию, - поправил Иаё. - Да это, сука, генералы могут так развлекаться, а нам, рядовым, тока хуйнёй вроде этой и заморачиваться... К тому ж у них, стран этих, ядерное оружие, а нам, между прочим, на этой планете жить ещё.
- Да знаю я, - отмахнулся Уркум, взглядом наливая лавандовой дури. - Тока уже заебло над ними издеваться. Может, уже убьём их, блять, чтоб не мучились?
- Ну, это не нам решать. Начальству пока стёбно вот такие концертики мутить - значит, нам тоже.
- Да уж... Сука, ещё сорок восемь временных единиц дежурить, а делать вааще нех!
- А я у них давеча классную штуку увидел - картишки зовётся.
- А это как?
- А вот смотри...