Урусхан : Поэт контрреволюции. История времён безумной войны. Продолжение.

Глава 3. Атаманщина.

- Какой к чертям собачьим, Восточный фронт!!! – воскликнул Анненков. Да, он что там совсем с ума сошёл!!!
- Борис Владимирович, ты не забывайся, Александр Васильевич Колчак Верховный главнокомандующий…- попытался возразить Щербаков.
- Верховный главнокомандующий, - передразнил его в ответ Анненков. Чем он думает Верховный главнокомандующий? Сколько людей я здесь потерял, со дня на день Черкасская оборона рухнет, и вот, в этот момент, гениальный Верховный главнокомандующий приказывает мне на всё плюнуть и уводить дивизию?
- Но Восточный фронт сейчас самый главный, пойми, там решается судьба войны, судьба Белого дела - возражал Щербаков. Борис, это приказ Верховного, что будет с армией, если каждый будет делать всё, что ему вздумается?
- Послушай, Николай, я всё понимаю, - немного смягчился Анненков. Несколько полков я пришлю, но не более. А насчёт Белого дела, не будем тешить себя иллюзиями, если я выполню приказ, моя дивизия уже не спасёт положение, а Семиречье мы потеряем. В общем, ты всё увидел, Николай, подумай и о своей судьбе тоже, когда будешь докладывать Верховному.

***
- Вот, такие дела, Александр Васильевич, вернулся я всего с несколькими полками. Налицо неподчинение приказам. Предлагаю Анненкова немедленно сместить и арестовать.
Колчак рассеяно смотрел на Щербакова и никак не реагировал.
- Александр Васильевич, Вы меня слышите? Александр Васильевич!
- Что?
- Я говорю, предлагаю немедленно сместить Анненкова и арестовать.
- Арестовать? – горько усмехнулся Колчак. Арестовать Анненкова, голубчик, сейчас могут только большевики.
- Но тогда это чёрт знает, что, простите мне мою резкость.
- Это не чёрт знает, что, Николай Петрович, это атаманщина, вот, что это такое. Раньше надо было с этим бороться, раньше, а сейчас поздно, - махнул рукой Колчак. Переиграли нас красные, у них-то со своими анненковыми разговор короткий, к стенке и в расход.
Щербаков молчал.
- Вот, что Николай Петрович, несколько полков он всё же прислал и на том спасибо, не всё ещё потеряно. Мне кажется, что с Анненковым Вы поладите лучше, чем Ионов. Поэтому, приказ мой будет такой. Ионов из Семиречья отзывается, Вы назначаетесь временным атаманом Семиреченского казачьего войска, все наши силы будут сведены в единую Отдельную Семиреченскую армию под командованием Анненкова, действуете с ним заодно. Неизвестно как сложатся дальнейшие события, необходимо сохранить Семиречье под нашей властью. Возражения есть?
- Возражений нет, - ответил Щербаков.
- Ну, тогда собирайтесь обратно.

***
В октябре 1919 года Черкасская оборона красных, длившаяся в течение 16 месяцев, рухнула под ударами Отдельной Семиреченской армии Анненкова. Однако колоссальные жертвы, понесённые белыми, оказались бессмысленными. К тому времени Восточный фронт Колчака рухнул, а блокада красной Туркестанской республики была прорвана силами Туркестанского фронта Фрунзе. Белое Семиречье оказалось отрезанным от остальной России, соотношение сил резко изменилось в пользу красных. Не изменили это соотношение и пришедшие в Семиречье остатки разгромленной Оренбургской армии атамана Дутова. Более того, и отношения между анненковцами и дутовцами не сложились, нередки были даже вооружённые конфликты. Тем не менее, Анненков продолжал отчаянно сопротивляться, надеясь создать в Семиречье отдельную белую республику.

Глава 4. Урочище смерти.

Отдельной республики в Семиречье не получилось. Семиреченская армия была разгромлена и в марте 1920 начала отходить в Китай. Сначала ушли части атамана Дутова и атамана Щербакова. Дутова через год ликвидируют чекисты, а Щербаков через два года умрёт от тифа. Анненков уходил последним. Он вёл за собой 6 тысяч человек: Лейб-Атаманский, 1 Оренбургский казачий имени атамана Дутова, Кирасирский, Драгунский, Конно-инженерный, Киргизско-калмыцкий конный полки, часть Маньчжурского Конно-егерского полка, эскадрон полка Чёрных гусар, одну артбатарею, 1-ю запасную сотню, а также личный конвой атамана Анненкова с оркестром и хором трубачей, жандармский эскадрон и остатки ряда других частей с беженцами.
В районе села Глинковское перед самой китайской границей Анненков приказал остановить колонну и обратился к войскам с речью:
- Братья мои! Тяжело говорить, но настал час прощаться с Родиной. Там Китай, там нам придётся сдать оружие властям и что с нами будет, один Бог ведает. Есть договор, что нас не тронут, разрешат жить, заниматься мирным трудом. Но даже, если в Китае мы будем в безопасности всё равно, это чужая, не наша, не русская земля. Никогда мы не будем там своими. А свою землю возможно и не увидим. Кто хочет, может остаться, за нами идут красные отряды Масанчи из 3-й Туркестанской дивизии. Кто таков этот Масанчи я не знаю, знаю, только, что из китайцев. А 3-я Туркестанская дивизия это дивизия Белова. Белов не самый плохой из красных. При нём насилья над людьми в Семиречье поубавилось. Есть надежда, что и вас, пощадят. Хотя всё равно Белов наш враг. И так плохо, и так плохо. Вам решать, братцы, кто пойдёт со мной, а кто останется. Кто решит остаться, неволить не буду, вы люди свободные.

***
5000 человек Отдельной Семиреченской армии атамана Анненкова ушли в Китай, около тысячи решили сдаться отрядам Масанчи. После того как их разоружили, колонна пленных через горы двинулась в Верный, в урочище Ан-Агач командир отряда Масанчи приказал колонне остановиться и построиться
- Что это, братцы, зачем остановились?
- Да, говорят, пересчитать хотят.
- Что нас пересчитывать, не к добру это.
- Да, не трусь, хотели б расстрелять, сразу бы в расход пустили.
- Гляди, пулемёты!
Тра-та-та-та-та!!!
- Ах, иуды краснопузые! Бежим православные!!! Спасайся, братцы!!!
- Тра-та-та-та-та!!! – продолжали строчить пулемёты. Тра-та-та-та-та!!! Тра-та-та-та-та!!!
Через несколько минут урочище Ан-Агач покрылось трупами, став могилой для тысячи человек.

***
- Ты, что творишь, гад? – Белов размахнулся и ударил Масанчи кулаком в лицо. Тот упал на пол, закрывшись руками.
- Встать, сволочь! – орал Белов. Кто разрешил проводить бессудные расправы? Кто разрешил чинить произвол? Ты кто падла, Советская власть, воин-интернационалист или бандит, твою мать?
- Зачем бьёшь Масанчи, командир, - обиженно смотрел на Белова Масанчи. Масанчи беляков расстрелял, беляки враги, зачем бьёшь командир?
- Под трибунал пойдёшь, гад! За всё ответишь! Белов схватил Масанчи и сильно тряханул.
- Какой трибунал, зачем трибунал, Иван Панфилович, Масанчи беляков расстрелял. Скажи, Анненков расстрелял, скажи, не я.
- Пошёл вон! Вон отсюда!!! Завтра же отправишься на Ферганский фронт, и живым мне больше на глаза не попадайся!!!

Окончание следует.