paranot : Оберштурбманнфюрерский кожан (На чюдо-конкурз)

- Веселятся, суки - сказал Штирлиц.
Мы вдвоем шли по одной из тех улиц Берлина, где даже офицерам нашего отдела требовались спецаусвайсы. Из цокольного этажа Рейхсканцелярии доносились бравурные аккорды рояля, крикливые тосты Геббельса и пьяный гогот нацистской верхушки. Светомаскировка скрывала этот вертеп от проницательных глаз судоплатовских соколов.
- Да, - добавил я, - фашысты.
Час назад мы выпили по сто грамм вонючего шнапса в дешевом кабаке «Элефант», куда Штирлиц водил меня, чтобы показать свою жену Клаву, присланную Центром для празднования Дня Красной Армии.
Холодный февральский ветер уже выдул из нас весь хмель. Хотелось выпить еще, но талонов уже не осталось. Мы остановились, принюхиваясь к запахам настоящей «Столичной» и черной икры.
- А ведь если спустишься к ним и попросишь налить - не нальют. - сказал я.
- Может и нальют, - отозвался Штирлиц, - только вот отпечатки на стаканах ...
- Сволочи, - выпалил я, - Мы по двадцать три часа сорок пять минут в сутки горбатимся, а талонов дают как... при советской власти...
Мы стояли на холодной заснеженной улице, в бессильной злобе сжимая кулаки.
Вдруг, из дверей, как-то по-лакейски, выпорхнул низкорослый человек, похожий на артиста Льва Дурова. Он игриво подмигнул часовым, на ходу засовывая ЧТО-ТО в новенький, с иголочки кожан, украшенный погонами оберштурбманнфюрера СС.
«Артист» подозрительно огляделся, и, насвистывая «Полет валькирий» бодро зашагал по тратуару, бережно придерживая грудной карман.
-«Столичная» - Подумал Штирлиц,
Но вслух сказал - Шифровка! - ну ка за ним.
Мы медленно двинулись У меня гулко застучало сердце, разнося по жилам адреналин.
Вскоре потянулась пустынная темная набережная Шпрее.
- Это он удачно зашел, - произнес я всплывшую откуда-то фразу, - там дальше парапет взорван.
Мы настигли его аккурат на развороченном откосе и загородили путь.
- А ведь кожан-то мой! - сказал я громко и схватил его за новенький, хрустящий погон.
- Ладно, Клаус, не ссы, здесь все свои! - примирительно отстранил мою руку Штирлиц.
- Гляжу, тебя сразу в майоры... Заслужил, видать.
- А в полковники хочешь? - Штирлиц сорвал свой кожан и протянул испуганному Клаусу
- Ну, махнем неглядя?
Я привычным молниеносным приемом вытряхнул ублюдка из холеной эсэсовской кожи .
Без нее провокатор выглядел весьма жалко.
- Тьфу, бля, ну - вылитый Лева - посетовал Штирлиц, швыряя свой потертый плащ в обескураженного стукачка. Пущенная вдогонку пуля пробила обе вражеские шкуры и опрокинула фашыстскую нечисть в холодные темные волны.
Шпрее, с брезгливым хлюпом проглотив тушку палача немецкого народа, величественно и символично понесла простреленный кожан штандартенфюрера НКВД на встречу на Эльбе.
Штилиц выхватил у меня изо рта трофейный пузырь «Столичной» и жадно, в три глотка опустошил его.
- Мог бы и оставить - я разочарованным взглядом проводил бутылку из-под горючей смеси, устремившуюся вдогонку нацистскому преступнеку ...
- Пашшол на хуй - Штирлиц пьяно попер на меня - На хх-у-йй, ты паруски панимаишшшшш?!
- казалось последний воздух с шипеньем покидает отравленные дерьмовыми несоюзническими сигаретами легкие...
Желания ударить у меня не возникло. Я лишь попридержал его за ворот новенького кожана. Глаза штандартенфюрера остекленели, последняя вылетевшая сопля, замерзая, метко запечатала мне глаз. Я высвободил правую руку и начал восстановить природную бинокулярнось зрения.
В левой руке я все еще сжимал тело Штирлица, перехватив его у самого горла. Я разжал пальцы и оно тяжело опустилось на заснеженный парапет.
Он лежал грузно и одиноко. Казалось, в нем не осталось сил, чтобы сопротивляться фашызму, и его довольно быстро занесло снегом. Отчего он стал совсем невидим.
Но через пятнадцать минут...