here : Как я провел вечер

Не смотря на двойной стеклопакет, из-за окна доносился отчетливый стук капель по подоконнику. Резкие порывы ветра управляли рисунками на моей стене. Неподвижные тени внезапно приходили в движение, провоцируя полет фантазии, создаваемыми образами, и также внезапно замирали в исходном положении.

Нет.

Но маятник уже коснулся моей груди. Он распорол мешковину. Он разрезал белье... Звук сработавшей автосигнализации, ворвавшийся через открытое окно, заставил подпрыгнуть на диване. Какой Эдгар По? Когда эта скотина с восьмого этажа будет ставить машину в гараж, а не под окна? Через две минуты мое терпение лопнуло. Приготовленный отцом для сарая, тяжелый амбарный замок, украсил ручку водительской двери, орущей девяносто девятой. Быстро обратно, столкнувшись, нос к носу с хозяином.
- Здравствуйте, Николай Петрович.

Нет.

Уже сорок минут я гипнотизировал, лежащую передо мной на столе телефонную трубку. Я готов был слушать ее голос часами. Он разливался внутри, двигаясь по венам, капиллярам, согревая каждую клетку, переполняя чувствами. Я представлял ее, сидящую у меня на коленях, и ведущую активную дискуссию, по поводу какой-нибудь, проблемы. Она так красива, когда напускает на себя серьезность, и даже чуть-чуть злится. Сорок пять минут. Ну, где же ты? Ревность. Зерно сомнения. А может быть сейчас...

Нет.

Стук в дверь оторвал меня от компьютера. Вместо ожидаемой соседки, на пороге стоял какой-то прыщавый олигофрен, непонятным образом зашедший в перегородку.
- Слышь, Аня здесь живет?
- А ты кто такой?
- Аню мне позови.
- Пошел нах!
- Че?!
Прямой в нос, между ног, и снова дважды в лицо, заставили его согнуться, роняя большие капли крови на пол. Ощущение власти над ним, в этот момент, опьянило и открыло выход всей накопившейся агрессии. Она должна была обрушиться на его спину ударом сжатых в замок рук.
- Кто там пришел? - раздался из ванны Анин голос.

Нет.

Мощный бас сабвуфера, отдавался ударами в грудной клетке, в такт загорающимся красным, индикаторам перегрузки. Дополнительный, почти киловаттный, генератор, по сантиметровым проводам питал предмет зависти друзей, и выпадения в осадок посторонних. Постукивая ладонями по коже рулевого колеса, в такт музыке, я подумывал о грядущем отпуске. Мы никогда не катались на лыжах. Красный. Я повернул голову влево и встретился с ней глазами. Заискивающе-игривый взгляд карих глаз, мгновенно загипнотизировал. Не видя ни лица ее спутника, ни цвета машины, я опустил стекло и протянул визитку. Она улыбнулась. Зеленый. Я утопил педаль акселератора в пол.

Нет.

Ее язык скользил по моему члену. Да, вот так. Я гладил ее волосы, а она обхватывала его губами, проглатывая все глубже и глубже. Да. За что мужчины любят минет? 15 минут тишины. Волшебница, так умеет только она. Давай, вверх, вниз: Нет, рано еще выпускать его из своего рта. Посмотри на меня. Я готов кончить от одного твоего взгляда, не останавливайся. Вот так. Глубже. Еще.

Нет.

Сегодня, по пути с работы, мне захотелось устроить Ане праздник. Уже больше года я внезапно не приносил домой охапок цветов, не увозил ее ночью за город, чтобы посмотреть на звезды, дарил бытовую технику, вместо украшений. Нет, сегодня будет по-другому. Еще не знаю как, но не так как всегда. Ее еще нет дома, замечательно, есть чуть-чуть времени на раздумья. Гардероб встретил непривычной пустотой. Из ее вещей только комнатные тапочки. В спальне - пустота. В ванне лежала моя зубная щетка и бритва. Все. Почему? Телефон не отвечает. Должна же быть какая-то причина. Индикатор на видеомагнитофоне указывал на вставленную кассету. Больше всего я боялся остаться один.

Нет.

Пустая стопка полетела в лицо директора. Попав точно между глаз, она разлетелась вдребезги вместе с кафельной плиткой. Меньше пить? Да кто ты такой, чтобы мне указывать? Мне уже давно никто не указывает. И, вообще, тебя здесь нет. Пошел отсюда. Вылив в горло остатки из бутылки, я, пошатываясь, поплелся в спальню. На кровати сидел улыбающийся директор в моих семейных трусах. Ах, ты, падла! Я замахнулся, подвернувшимся под руку стулом.

Нет.

Легкий ветерок обдавал вечерней прохладой. Через три секунды пустая пивная бутылка достигла бетонных плит, валявшихся на земле. Я люблю это здание. Недостроенный памятник Советскому Союзу. Брошенная на произвол громада, разваливающаяся под натиском времени. Когда мы учились в школе, лишь самые отчаянные взбирались на самую крышу, а подойти к краю и посмотреть вниз, было уделом избранных. Я смотрел. А сейчас мне не страшно, я сижу на бортике, свесив вниз ноги, допивая очередную бутылку пива. Все. Бдзынь. Пора. Я поднялся, застегнул верхнюю пуговицу на рубашке, поправил ремень на брюках, и переложил паспорт в задний карман. Горизонт перед глазами багровел от последних лучей заката. Позади, была ночь. Я шагнул вперед.

Нет.

Я буду жить.