Дикс : Купить хлеба

Ветер завывал бешеным кабаном, разрывая на куски чёрные тучи, монотонно гудя в зассаных бетонных проулках и мотая из стороны в сторону лохмоты вчерашних афиш. Надвигалась гроза.
Наум, кутаясь в дедов плащ, боролся со стихией, мелкими шажками преодолевая пространство улицы.
И дёрнул же черт именно сегодня отправиться за хлебом!

Всё бы ничего в принципе - плащ жёстко сшит капроновыми нитками, чтобы выдержали пуговицы, сапоги обмотаны скотчем, дабы не промокли.
Но ветер оказался необычайно силен.
Поначалу он пытался подорвать авторитет Наума и занизить его самооценку, залепляя седому ебало пакетами из-под рыбы, затем завёл его проулками-переулками в раскопанную братскую могилу - куда седой провалился без лишних слов и затем полчаса выбирался, и в конце концов залепил кучерявому в затылок коробкой от унитаза с такой силой что аж позвонки затрещали!

Ветер бесновался и визжал, туша костры народного ополчения, толкая братьев друг на друга и руша собственные стены непоколебимости древних империй.
Толяну же было абсолютно похуй - он шёл за хлебом, поставив на карту свою собственную жизнь.

Пройдя два переулка, Наум перешагнул катящегося по улице жирного, который судя по всему был в отключке и вцепился в пожарную лестницу, чтобы устоять на месте. Булочная была через дорогу. Вон она блять блестит ручками дверными!
Её обшитая металлическим листом дверь была приветливо приоткрыта, табличка над дверью покачивалась и словно приглашала войти. Но внимание седого привлёк покоцанный киборг, лежавший рядом со ступеньками в луже растекшегося кефира.

Механизированная оборона последнего круга правительства была распущена после краха последнего. Киборги нашли применение в низших слоях рабочего класса как исполнители самой грязной и безответственной работы. И даже акции протестующих таджиков и узбеков не смогли изменить сложившейся ситуации.
Роботы были надёжны, не просили пожрать, всё время онлайн и трудоспособны. Найденный же экземпляр был судя по всему списан одной из мелких заплесневелых конторок, наросших на поверхности города словно плесень на прогнившем кабачке.

Седой с трудом оттёр лицо робота от сажи. Морда приветливо улыбалась, глядя мимо него.
"ах да". Бледный палец щёлкнул по тумблеру на затылке и глаза робота засветились холодным голубым огоньком.
Пальцы самопроизвольно потянулись чтобы выключить - Наума голубой свет всегда настораживал.
Но робот лишь поприветствовал седого, со скрипом поднялся на ноги и взяв ножку от табуретки, принялся подметать улицу.

Ветер понемногу стихал.

- Дяденька робот! - робко сказал Наум.
- А?
- а?
- Че?
- ээ.. да нет, ничего..
- ну окей.

Вконец засмущавшись, Наум пошёл за хлебом.
Хлеб сопротивления не оказывал и вскоре был успешно куплен. Продавец вскрыл себе живот, так как это была его последняя буханка, а жалкие бровки Наума вынудили ему её продать. К тому же она была жёсткая как асбестовый кирпич и прогнила снизу.

Седой хлопнул дверью, спустился с крыльца, вытер буханку от чёрной плесени о стену здания и уставился на киборга.
Тот подметал дорогу уже чьей-то ногой в белом кроссовке.
"че за.."

Наум вежливо поинтересовался, чья же это нога, на что робот непонимающе пожал плечами его руку и принялся мести дальше.
Кровавые разводы расползались по улице, смешиваясь с белым как смерть разлитым кефиром.

"что же это? мир полон загадок. полон смертельного ветра, ворон-камикадзе, что забивают собой вентиляционные шахты и кудрявых свиней.."
Особый тип удивления наступил в голове Толяна, когда он увидел свои мысли, выложенные кирпичной кладкой на шестиэтажном здании городского крематория.
Вход в культурное наследие прошлых поколений был завален мятыми стиральными машинками Лысьва, с облупленной краской и многочисленными пробоинами.
Войти туда не представлялось возможным, однако, чтобы докопаться до истины, Наум решил попытаться.

- Дяденька киборг, дяденька киборг! - побежал он обратно к киборгу, который мёл дорогу уже чьей-то головой насаженной на багор.
- Вы летать умеете?

Киборг прекратил свою работу, повернулся к Науму и посмотрел на него так, что Наум тут же почувствовал себя полным безнадёжным и необратимым дебилом.
- ... ну ясно..

Впрочем киборг ему таки помог.
Когда седой принялся карабкаться по мусорным бачкам на пожарную лестницу, робот от души подсадил его за яйца и Наум с дикими воплями ещё минут двадцать катался по нижнему пролёту лестницы, прежде чем двигаться дальше.

Лестница была невыносимо длинной и с такими маленькими ступеньками, что Наум буквально полз по ней на животе.
На уровне шестого этажа - ума не приложу, зачем крематорию шесть этажей - снова поднялся дикий шквал ёбаного ветра.
Свист и грохот ебошили по приставной пожарной лестнице с такой силой, что ржавые крепления с треском шатались в стене, подобно гнилым зубам в старческой челюсти.

- свистопляска, шум и грохот.. - бурчал себе под нос Наум, упрямо цепляясь за поручни. - ниче, фашисты, доберусь.. уж я вам..

Но на крыше не было ничего примечательного, кроме растущего клёна и четырёх кабинок платного сортира.
У кабинок сидела жирная бабка, обмотанная в жёлтый брезентовый плащ. На её груди болтались обёрнутые в мультифору расценки на посрать и поссать для посетителей этого нездорового культурно-увеселительного заведения.

Не успел Толян решить что делать, сзади послышался скрип - на крышу взобрался киборг.
Молча прошествовав мимо Наума, он ударом вырубил бабку и оторвав ей ногу, принялся подметать крышу крематория.

Седой окончательно приуныл. "Теперь вот и адреса не у кого спросить".

Пройдя по крыше до самого конца, он сел жопой на краюшек, свесив вниз ноги и уставился на главную площадь, заваленную листьями, бумагой и гандонами. Всю эту круговерть без устали мешал одержимый ветер.
Где-то справа, стояла маленькая тележка и жирный олух торговал хот-догами. На глазах седого к ней подошли два мента, взяли по хот-догу, а затем перевернули тележку и долго пинали толстяка, не забывая жрать украденное.

Небо всё сильнее затягивало свинцовыми тучами, забивая мозг ненужными штампами ненужной, тупиковой литературы.

Дикс 03.05.09