Жаба Зеленая : Рассвет

- Привет.
Ежик с перепугу упал на бок в той же позе, что и был, - с задранной вверх задней лапой.
«Блядь, - подумал ежик, - даже в три часа ночи нельзя поссать в этом гребаном лесу без свидетелей».
- Кто там? Кто там, мать твою, напугал меня до усрачки? Выходи – буду тебя в жопу драть!
- Не надо меня в жопу драть. Я же твоя детка и я совсем маленькая.
- Черт, говорил же я этой дуре, что клизма из толченых муравьев – не лучшее противозачаточное, - пробурчал ежик.
- Что ты говоришь?
- Ничего, малыш. Удивляюсь, как ты меня нашел.
-Ты меня сам только что родил.
«Ух, ебать!» - только что и смог подумать ежик. – «Наверное, мышь, которую я только что съел, нажралась белены и теперь это все начало перевариваться в моем желудке. Надо что-то делать. Дальше может быть хуже». Он засунул два пальца в рот и постарался вызвать рвоту.
- А что ты делаешь? – из травы раздался тот же голос.
Ежик засунул пальцы еще глубже. Наконец, у него получилось и остатки мыши вперемешку с желудочным соком фонтаном брызнули в кусты.
«Теперь должно отпустить», - ежик немного успокоился, прилег на травку и закрыл глаза.
- Почему ты со мной не хочешь говорить? Это ведь ты меня родил и я больше здесь никого не знаю. Я одна и мне страшно.
Ежик молчал. Он поклялся себе не обращать на голос никакого внимания, пока его не отпустит.
«Вот рассветет и, если он не утихнет, тогда и буду разбираться что к чему», - мудро рассудил ежик, не обращая внимания на «войну» в желудке. Он опять был голоден.
А маленькая капелька тяжело вздохнула и перекатилась с травинки на травинку, а потом с этой травинки на другую.
«Почему он не хочет со мной разговаривать? Разве я ему не родная?» - капелька хотела расплакаться, но у нее ничего не получилось.
Рядом что-то громко застрекотало. И еще раз. Капельке стало страшно. Травинка рядом покачнулась и показалась огромная, страшная, усатая голова.
- Пить! Как я хочу пить! Вода! Пить!
Голова приблизилась.
- Капля. Капля влаги – все, что мне нужно.
- Привет.
Голова прекратила приближаться и замерла.
- Привет, - повторила капелька. – Я, наверное, то, что ты ищешь. Кто ты? Я хочу с тобой дружить.
Голова немного наклонилась вправо.
- Я, кажется, сошел с ума. Мне чудятся голоса. Это от жажды. Точно, это от жажды. О! Что-то блестит… Какая удача – вода! Совсем капля, но все же лучше, чем ничего.
Голова стремительно приблизилась и вцепилась капле в бок. Капелька почувствовала, что еще немного и ее разорвет на части. Но что-то случилось: голова отпустила каплю так же стремительно, как и вцепилась.
- Фу.- Возле головы появились огромные лапы, которые быстро-быстро стали вытирать рот. – Фу. Буээ… Какая гадость!
Травинка сильно качнулась и голова пропала.
Капелька опять осталась одна. Она была в замешательстве и никак не могла понять, что это была за странная голова, откуда она взялась и куда она так стремительно исчезла. Размышляя, она ушла в так глубоко себя, что не заметила огромного силуэта вдалеке и странных, ни на что не похожих звуков. Только оказавшись в тени, она отвлеклась от тягостных мыслей и прислушалась. Этих звуков она не слышала раньше, но они показались ей знакомыми. Тень стала меньше и послышался шорох. Капелька потихоньку привыкла к изменившемуся освещению и стала внимательно разглядывать то, что сейчас находилось с ней рядом. Такого она не видела никогда раньше. Признаться, она вообще мало что в своей жизни видела, но сейчас она была уверена, что это нечто гораздо более удивительное явление, чем просто какое-то там чудо. Будь капелька человеком, она узнала бы в этом явлении простую, и вместе с тем, миловидную девушку невысокого роста с распущенными русыми волосами и горько плачущую. Она плакала навзрыд. Плакала так горько, что будь капелька человеком, она непременно пожалела бы девушку, но человеком она не была и потому звуки плача казались капельке лишь неясным шумом, происхождения которого она не понимала.
- Привет.
Неясный шум продолжался и ему, казалось, не будет конца.
- Привет, - повторила капелька. – Я тут совсем одна и хочу дружить. Кто ты?
Рядом что-то стукнуло. «Показалось?» – напряглась капелька. Что-то стукнуло еще раз, шум прекратился и снова послышался шорох. Тень выросла и стала удаляться.
- Опять я осталась одна, – послышалось едва слышно от тени.
- Опять я осталась одна, - сказала капелька и тень исчезла, превратившись в едва различимый и удаляющийся вдаль силуэт.
- Ты не одна.
- ?!! – капелька замерла от удивления.
- Ты не одна, - повторил голос, очень похожий на ее собственный.
- Кто здесь? – Она присмотрелась и, не веря своему счастью, увидела на соседней травинке очень знакомый и такой родной блеск.
- Меня оставила девушка. И теперь я совсем одна.
- Меня тоже оставили. Но ведь теперь мы вместе, правда?
- Конечно.
Капелька была счастлива, что у нее после всех злоключений, наконец-то, появился друг, и рассказала долгожданной подружке все, что с ней в эту ночь приключилось. Когда она закончила свой рассказ, подруга странно хмыкнула и откатилась на соседнюю травинку.
- Знаешь, - сказала она. – Я не могу с тобой дружить.
- Но как же так?! – удивилась капелька. – Ведь мы с тобой так похожи. Мы одинаково выглядим и одинаково блестим. Да мы же с тобой не просто подруги, мы - сестры!
- Еще чего не хватало! – возмутилась капля, нежелающая быть сестрой, и откатилась на травинку подальше.
Капелька замолчала и не знала, что ей думать. Она вспоминала ежика, не пожелавшего с ней разговаривать, побрезговавшую ею голову, темный силуэт с его странным шумом и не понимала злиться ей на себя или на несостоявшуюся подружку-зазнайку.
Увлекшись событиями, случившимися с ней в эту ночь, капелька и не заметила, как вокруг нее заметно посветлело и диск, заставлявший ярко блестеть ее округлый бок, заметно побледнел, а вдалеке что-то ярко, почти ослепляющее загорелось. Увиденный в этот момент, блеск вывел капельку из глубокой задумчивости. Она не могла поверить в то, что видела сейчас – вокруг нее почти на каждой травинке сидели такие же, как она, капли. Они гордо взирали вверх и иногда подозрительно косились в ее сторону.
- Даже не думай с ними заговорить и предлагать им свою глупую дружбу, - услышала она с соседней травинки. – Они с тобой даже говорить не станут – ты же вся желтая! А-ха-ха!
Капелька ничего не ответила. Она только смотрела как вдалеке что-то горит все ярче и все перед ней закружилось. Капли дрожащими хрустальными голосами затянули какую-то неизвестную тихую, немного заунывную песню. В их голосах чувствовалось такое спокойствие и понимание происходящего, что и капелька успокоилась, расслабилась и даже попыталась подпевать. Ее хриплый голос выбивался из общего унисона, но ей было все равно. Капелька чувствовала, что жить ей осталось недолго и она исчезнет раньше, чем успеет понять, что ее уже нет. Песня становилась громче, голоса перестали дрожать и капелька ощутила невиданную доселе легкость. Она взлетала. Нет, она не умерла, не перестала существовать – она изменилась и сейчас летела куда-то вверх наравне с остальными каплями. И никто ее уже не мог упрекнуть в том, что она не такая, как все.