Арлекин : Пизда рулю (ККонкурс ГиХШП-ККомикса))

По-отдельности части тела кажутся самостоятельными предметами. Они будто бы никогда и не были частями чего-то целого, но функциональное назначение этих разрозненных единиц никогда доподлинно не известно. Это такие вещи в себе. Они есть для того, чтобы быть. Отпиленные руки и ноги, пальцы, уши и носы походят на бытовую утварь параллельной вселенной. Подобно облакам, они всегда напоминают что-то близкое и обиходное – метафоры культурных артефактов. Часто я провожу по нескольку часов, пристально всматриваясь в разобранный на детали человеческий остов, гадая, для чего нужна та или иная часть. Я редко угадываю.





Почему я это делаю? Потому что меня тошнит от вашего вида! А вот ваш вкус вызывает у меня прямо противоположные эмоции.





Вы жалки. Какое-то время назад в моём сознании всплыл, и уже больше никуда не исчезал образ обритого наголо хомячка, которого, что есть сил, швырнули об стену. Я стараюсь не забывать, что вы просто живое мясо.





Она была исключением. Я встретил её в общественном транспорте. Увидел её. Держался с ней за один поручень. Украдкой трогал её мизинец костяшкой большого пальца. От неё исходило электричество, я считывал информацию из её мозга, которая повисала в спёртом воздухе салона. Сквозь духоту я смог разобрать бесконечную невинность. Она была другой. Ничего общего с вами.





Мы сошлись легко и просто, как бывает, когда в жизнь вторгается судьба. Эмоции били ключом, нас рвало в клочья друг от друга. Иерархия наметилась с первой же ночи. Она была первой, я – ведомым. Когда мы были вместе, вокруг нас формировалось сказочное пространство, состоящее из запахов и обнажённой кожи. Её внутренняя свобода была бесконечной, и я чугунным обручем ограничивал поток её жизненных сил. Она охотно приняла такой расклад, и не сразу заметила, как обруч начал сжиматься вокруг её горла. Душить её было почти приятно.





Этот момент – мой самый любимый. Окончание человеческого существования – одно из поистине магических явлений в нашей жизни. Я смотрел, как она уходит, как гаснут её глаза, как багровеют её щёки. Её тело обмякло, стало ветхим и старым, покрылось паутиной смерти. Я ушёл на кухню, наточить ножи папиным бруском. Я всегда точу ножи в последний момент. Для тебя это конец, детка, а для меня – только начало.




[все изображения созданы в аццком редакторе Paintъ]