prefizid : Чудовище

Ленчик. Леной или еще лучше - Еленой ее никто не называл. Дело в том, что она была маленькой, черненькой и с крохотным алым ротиком. Маленькая женщина с очень сильным характером. Я всегда избегала стоять рядом с ней, потому что разговаривая, чаще видела ее идеально уложенный затылок, а не лицо. Мы дружили, да и сейчас дружим но не так тесно, как когда-то, живя по соседству. Так вот, Ленчик сидела у меня на кухне и ее голова была запрокинута назад. Стараясь разглядеть меня в клубах дыма, она близоруко щурилась и разминая в руках сигарету, повторяла: скажи, я чудовище, да? Я молчала, ну что можно ответить в такой ситуации, для этого нужно было побывать в шкуре Ленчика, а это не просто…
Началось вся эта история еще до нашего знакомства. Ленчик влюбилась, но очень неудачно, особенно если смотреть на эту любовь глазами ее папы - армянина. Ну что это за жених для единственной дочери-красавицы. Немолод несостоятелен и еще с ребенком от первого брака, мать испарилась где-то на просторах необъятной, тогда еще советской, родины. Выпить - не дурак, компании веселые любит. Вообще-то в такой компании они с Ленчиком и познакомились. Она тоже компании очень уважала. Особенно если с вином и под гитару. Так или иначе, она засобиралась замуж. Родители встали на дыбы и для начала забрали у дочери паспорт. Так и ушла она к мужу без паспорта, да и не нужен он ей был, потому что ее любимый, как выяснилось позже, жениться и не собирался. Ошалевшая от счастья Ленчик, быстро родила ему дочку и с головой погрузилась в пеленки, горшки и, спустя некоторое время, школьные тетради своего приемного сына, который уже называл ее мамой. Двое детей, старый автомобиль, пыльная Крымская дорога, семья едет на отдых к морю. Вот они уже там. Широко улыбаются в объектив, пляжный фотограф щелкает затвором и на фотографии на фоне сине-зеленого моря, двое счастливых родителей прижимают к себе детей, а те, в свою очередь, самозабвенно обнимают резиновый круг и голубое чудовище, напоминающее осьминога. Вот моя семья, сказала Ленчик, показывая мне эту фотографию на работе. Мы тогда только познакомились. Далее события развивались с космической скоростью. На пороге Ленчикова дома появилась некая девица и изрекла: он больше вас не любит, не мешайте нашему счастью, а детей мы, конечно, не бросим, будем помогать. Растерявшись, Ленчик зачем-то сказала, что дети не все ее. Тут столбняк поразил ее наглую собеседницу, она явно такого поворота событий не ожидала. Ленчик быстро вытолкала ее за двери, сопротивления та не оказывала. Вечером состоялся неприятный разговор с мужем. Он пришел злой, явно девица поделилась впечатлениями о своем визите. На известный вопрос: что делать? Последовал не менее известный ответ: жить, как жили. А та, как же? А та тоже останется. У нас большое чувство, и не надо топтать его грязными ногами. Вот так. Знакомая история, не так ли? В глазах у Ленчика сверкнула молния, поколения гордых красавцев, чьи кости покоятся на отрогах Кавказских гор, встали у нее за спиной и взяли кинжалы в зубы. Муж , надо честно признаться, не очень испугался, обозвал ее психопаткой и ушел из собственного дома, пообещав в скором времени забрать детей. Но детей не забрал, и сам не вернулся. А на кухне у Ленчика все чаще стала появляться старушка, помогала с уроками, подкидывала денежек, пекла пирожки. Эта старушка приходилась нашему герою-любовнику родной мамой. Так вот, год походила и злегла. Ленчик ко всей этой истории старалась относться с юмором, он как известно, помогает важить, но тут уже было не до смеха. Двое детей, больная старушка и полное отсутствие денег. Герой любовник все же появился через несколько месяцев. Положил мать в больницу, сказал, что сына заберет позднее, пока на новом месте не обустроятся, они с девицей, оказывается, преехали к ней на родину. Напоследок он предложил Ленчику подыскать себе квартиру, так как эту он намерен сдавать и клиент уже есть. Ну как вам сюжетець?
Ленчик приуныла, будуще рисовалось, мрачнее не придумать. Но тут появился папа – армянин. С ним Ленчик не разговаривала с тех. пор, как из дома ушла. С мамой она видилась, а вот папа ее так и не простил. А тут пришел, обнял внучку, и все проблемы решил в момент. Уезжают они, в Армению возвращаются. Там - дом родителей, скамейка под старой чинарой. Сидят старики, играют в нарды. Пора, пора к ним, к солнцу, к винограднику за домом, к быстрой горной речке и неспешной жизни, когда один день, наполненный солнцем , плавно преходит в другой, такой же, под пение цикад. А с мужем, бог с ним, пусть живет как знает. Лена и преехала в родную квартиру вместе с дочкой, а мальчика муж увез. А дальше что?
А дальше он, муж, появлялся в жизни Ленчика с завидным постоянтвом. Раз в год он возникал на пороге с школьным рюкзаком в одной руке и собственным сыном в другой. Сына оставлял и исчезал. Ленчик принимала, обстировала, выводила вшей, кормила беляшами, учила английскому и отправляла в назначенный срок обратно. С мужем отношения выстраивались от громкой ненависти: я хочу плюнуть на его могилу. До тихой ненависти: я рада, что у них там не все гладко. Потом наступил момент, корда Ленчик сказала: а знаешь, я преспала со своим бывшим. Ничего особенного, преспала и забыла. Как с любовником. Красота и никаких переживаний. А я тогда сказала: о-о, тут не все так просто. И была права. Через год у той девицы родился сын, а отношения с Ленчиком не прерывались. Еще через два года – Карлсон вернулся. Ленчик конечно его приняла и даже поселила в папиной квартире, свою этот деятель продал, когда заводил бизнес. Стали они жить. Но все повторяется. Раз в год муж Ленчика исчезал и появлялся на пороге со школьным рюкзаком в одной руке и собственным сыном в другой. Но это уже был сын той девицы, из которой так и не получилось жены. Маленький мальчик, уши-лопушки на длинненькой головке. Неулыбчивый и всегда немного грязный. Ленчик категорически отказалась обстирывать и оглаживать.
Она сидела на моей кухне и клубы дыма от пятой уже сигареты подымались к потолку.
- Я его не люблю, говорила Ленчик, и никогда не смогу полюбить, он другой, понимаешь. Это же ее ребенок. Он ведь не плохой мальчик, послушный. А я к нему придераюсь. Я видеть его не могу. Я с ужасом жду, когда он его привезет. Я – чудовище, да?
Ну что тут скажешь?