Osokin : Правда и ничего кроме правды ч.1

Мне надо выпить, однозначно надо выпить, садятся батарейки. Завариваю кофе, черное, дешевое, с навязчивым привкусом гари. Наливаю в граненый стакан черный русский, кислотный запах красителей и консервантов пробивает хронический насморк. Стакан, бездонная геометрически ровная воронка, она тянет меня на дно. Содержимое этой воронки не дает мне отупеть. За долгие месяцы потребления, мой мозг наконец-то переключился. Алкоголь стал естественным активатором мысли. Я снова начал думать, начал впитывать в себя поток повседневных событий. Легче не стало. Теперь мне страшно. Страх сводит мышцы, руки трясутся, мысли путаются. Этот бесконечный поток мыслей, хаотичный и неуправляемый, как подвыпившая толпа малолетней шпаны.
Еще один бездарно прожитый день, туман болгарочной пыли, шум сверлильных станков, скрипучий, как железом по стеклу, голос мастера. Я много курил, и сырой табак винстона, казался мне спасительным ядом, между редкими глотками черного русского и кофе. Мой жалкий рабоче-крестьянский мозг терзало чтение книги, книги без обложки и я не хочу знать, как она называется, кто ее автор. Мне важно, что в книге пишут про меня. Ее приятно и больно читать. Литературный мазохизм.
На проклятой работе, словно изолированной от нормального мира, каждый занимался своим делом. Муравейник. Обезличенная масса пережитков советских времен. Все они в прошлом. В прошлом они самые лучшие слесаря, фрезеровщики, токари и тому подобные, безусловно, талантливые люди. У меня нет к ним ненависти, нет симпатии, они сплошная масса. Так мне представляются все люди, которых я знаю, почти все. Поток. Огромное поле серых пикселей. Лицемерных фальшивых одноразовых, никчемных. Они пришли ни откуда и уйдут в никуда. Я выделяю себя, очень большая, серая точка, я больше, пакостнее и уродливее остальных. Я безобразен, безобразен только потому, что говорю сейчас весь этот бред. Жалость, самое низкое чувство человека, а я жалок. Хуже того, я бездарен, от того у меня остается единственный выход – алкоголь. Он убивает действительность, сглаживает острые углы, тянет меня на дно. Я никогда ничего не изменю, ничего не создам, не приложу руки к этому миру - планктон, бесцельно плывущий в обществе себе подобных. Одинокий и дикий пьяница, философ, как и все алкаши, одноклеточное, которое в силу социальных мутаций позволило себе задуматься. Так пройдет жизнь, и святое, по настоящему светлое, никогда не коснется моей маленькой, зашоренной душонки.
Ищу телефон, по слесарному грязный и древний, как малиновые пиджаки, пишу эсмс бывшей однокласснице Ежовой. Саркастичная и колючая снаружи, добрая и нежная в душе, она знает все мои слабости, знает наперед, какая детская катастрофа рухнет на меня завтра. Я эгоистичный пропоица, регулярно плачусь в ее надежный, колючий жилет. Привет Ната, как дела?
Жду ответа, алкоголь не дурманит, не возвращает к жизни, нужно еще, нужно водки. Открываю вконтакте, четыре новые группы: ты любишь это, Заработай голоса, Секс на один раз. Клуб любителей убирать птичий помет, дебилы. Друзья онлайн - трое, ни одну из них не видел в живую. Сообщение: Привет, как поживаешь? Мысленно посылаю на хуй, закрываю страницу.
Привет Осокин. Ездила на учебу, потом встречалась с друзьями молодоженами. Осокин, люди любят! Слышал про любовь? Смайл. Пили коктейли, ели суши. Как у тебя?
Лью кипяток в остывший кофе, допиваю коктейль, выхожу на лестницу курить. Пишу.
Все как всегда отлично, пытаюсь забыться, источая желчные мысли и алкогольные пары. Про любовь слышал, рассказывали, девчонки в школе. Ежова, почему ты меня терпишь? Ты не хуже меня знаешь, какой я. Как учеба?
Зачем я спрашиваю про учебу? Я знаю, с учебой у нее зер гуд.
Осокин , бросай пить и все наладится! Что за хрень очередная? Надрывом от тебя тянет. На учебе все ок. Как у Викуськи дела? Давно ее видел?
Садятся батарейки, последние, крупные глотки…
Викуля, моя крестница, единственный, светлый и непорочный двухлетний человечек.
Надо позвонить куму, в больнице всегда тяжко. Эти стены, казенно желтого цвета. Умирающие люди. Санитарки с огромными жопами, готовые прикончить тебя сию минуту. Упадок духа, гниющее человеческое нутро…
Обязательно наладится … хорошо, что навозом не тянет. У Викули все нормально, Димон в больнице, сейчас Женьку пойду встречать, поздно уже, мало ли что.
Общение иссякло, она меня помнит, я не один. Значит, огромный серый пиксель будет жить, это радует и огорчает одновременно… Я никого, не хочу тянуть за собой, разлагать на молекулы чужие души.
Петроль кончился, надо идти встречать куму и выпить, однозначно, надо выпить.
Святое и по настоящему светлое, никогда не коснется моей маленькой, зашоренной душонки.