Vishiel : В ночь с позавчера на послезавтра

«Я потеряла счёт времени. Не мудрено – мне некуда идти, потому я не могу опоздать, и часы можно просто выбросить. Всё это время – сумерки. То предрассветные, то послезакатные. И цвета сплошь серые... и лампу включать незачем – мне нечего разглядывать» - Дара захотела поправить сползшую подушку, но ей стало лень шевелиться.

Скоро ей стал мерещиться муж.
Будто бы он случайно вернулся раньше из этой четырёхдневной командировки, ходит, заботливо заглядывает в глаза, тормошит, берет за руку. Она не смотрела на него – что толку разглядывать видение.
После привиделась мама.
Вот она торопливо зашла в комнату, за ней - муж с чемоданами, будто встретил её на вокзале (мама не переезжала с ними в этот новый город, осталась там же, где и все их близкие и друзья). И привидение-мама тоже тормошило Дару, тоже брало её за руку, плакало. Все эти миражи были так назойливы, что Даре захотелось отмахнуться от них, как от мух. Но снова стало лень.
Следующим был доктор.
Он трогал её стетоскопом, который первый раз в жизни не был холодным (ведь это приведение-стетоскоп), качал головой и что-то писал на бумажке.

Дара устала от этой вереницы образов и решила поспать. Закрывать глаза, конечно, тоже было лень, но веки сомкнулись сами собой. Во сне её постоянно преследовали звуки – снова мамин плач, взволнованный голос мужа, сирена скорой. Бредовый звуковой коллаж резко прекратился и сменился наваждением тактильным – Дару постоянно трогали, одевали, раздевали, кололи иголками. Но она так хотела спать, что решила, что не разрешит снам разбудить себя. Даже покалывание, отдаленно похожее на ослабленный в миллион раз удар электрошокера, не заставило её проснуться.

Глубокий, спокойный (в первый раз за долгое время) сон крепко обнял её и, видно, не собирался отпускать.

Конечно, краем уха она ловила и тот плачь, и ту грустную музыку, и последовавший за ними громкий стук. Но они уже совсем не волновали Дару. За стуком пришла долгожданная тишина.

Сладко улыбнувшись во сне, Дара даже не поленилась повернуться на бок, положить под щёку ладонь и свернуться калачиком. Коленки уткнулись во что-то твёрдое (наверное – в спинку дивана), но Дара не придала этому значения.