Мартин П. Stalker : Инквизитор (часть V)

На следующий день по дороге в школу, я, признаться, ужасно нервничал. А как бы вы себя вели, зная, что придется сидеть за одной партой с монстром, выдающим себя за человека? Я боялся, что мои мысли выдадут меня с головой, и она сразу догадается, что мы задумали. И тогда все пропало. Но все обошлось, слава Господу. Именно в этот день в класс вернулся мой дружбан-экстремал Антоха. Наконец-то у него все что нужно срослось достаточно, чтобы он смог ходить в школу, как и все остальные придурки. Инночку пересадили к бедняге Илье. Ничего, денек, может два помучается, все равно скоро все это кончится. Вела себя Инна как ни в чем ни бывало. Очевидно, сжигать во дворе расчлененные трупы для нее дело привычное. Ну, мерзость темная, погоди.
Первый, с кем я решил поговорить, стал, конечно, свежевыздоровивший Антон. Он свой в доску и поймет. А если что-то пойдет не так, психушку вызывать не станет. На перемене я утянул его в сторону и спросил в лоб:
- Как тебе наша новенькая?
- Инна?
- А ты у нас в классе знаешь других новеньких?
- Ну, ничего. Телка как телка. Мутная недотрога.
- Тогда, Антоха, слушай! Только не перебивай.
И я начал рассказывать. Всё, начиная с того момента, как этот монстр появился в нашем классе. В глазах Антона я сразу увидел недоверие, медленно перетекающее в изумление вперемешку с иронией. Все как и предупреждал Жора. Тогда я на секунду закрыл глаза и мысленно произнес заготовленное «услышь меня, брат мой, поддержи меня, мое сердце, мой разум, душа моя открыта для тебя» И тут случилось невероятное. В голове будто включился приемник. Вся неуверенность куда-то пропала. Голос обрел силу и убедительность. Слова подбирались емкие и бьющие точно в цель. Я просто ощущал, как от меня исходят волны убеждения. Недоверие испарилось из глаз моего друга. Теперь в них светилась вера. Сердце мое ликовало. Теперь я был уже не один. Значит, все действует. Значит, брат мой через меня действительно сможет открыть глаза людям на притаившееся зло. И все получится.
В школе мы с Антохой поговорили еще с пятерыми пацанами. А уж после школы, на заднем дворе мы устроили целое собрание. Я работал не покладая рук. Пот катился с меня градом. Я испытывал нечеловеческую усталость, но брат мой поддерживал меня изнутри. Наша армия насчитывала уже шестьдесят человек. Поразительно, как угроза общей беды объединяет людей. В школе мы такие разные, непохожие, кто-то вместе, кто-то врозь. А сейчас мы все как единое сплоченное целое.
Правда несколько покоробила одна мелочь. Перед собранием мы поручили Генке, одному из младшеклассников, следить за Инной. Вскоре прибежал другой салажонок и передал доклад разведчика Гены (ох уж эта малышня!). Инна вышла из школы в сопровождении Ильи (нашего обалдуя Илюхи!) и малой скоростью направились в парк, ведя увлеченную беседу и держа друг друга за руки. В этом парке они и находятся на данный момент, а отважный разведчик Генка незримой тенью бесшумно скользит в чаще леса, продолжая преследовать противника.
Вот так вот. На следующий же день эта мутная тихоня охмурила Илью. И ведь со мной молчала, а тут «увлеченно беседуют». Мало ей того, что она с его руками сделала, она хочет и душу с разумом исковеркать. Я почувствовал как зашевелилось что-то под сердцем. Что это? Неужто ревность? Вот так цирк. Все-таки человек остается человеком всегда. Даже когда выходит на бой со злом. Ладно. Все это мы обдумаем позже. Сейчас – дело.
Мы обсудили с пацанами и девчонками наши дальнейшие действия, и я пообещал с каждым связаться сразу же, как уточню все детали, и станет ясно, когда наступит время действовать. Все разошлись по домам, а я направился на встречу с Жорой.
- Здравствуй, брат мой, - улыбнулся он, - судя по твоему лучащемуся виду, ты блестяще выполнил возложенную на тебя миссию.
- Да, брат. Все прошло идеально. И в наших рядах шестьдесят прозревших. Как ты просил, только мои сверстники.
- Прекрасно, мой мальчик, прекрасно! Не будем медлить. Надо все сделать сегодня. Пока луна ущербна. Чем быстрее мы все сделаем, тем больше у нас шансов на успех. Тем меньше у них возможности что-либо предпринять. Я чувствую, как они набирают силы. Этой ночью, брат мой. Предупреди всех. А у меня есть еще кое-какие дела.

В час ночи во дворе перед домом ламий собрались шестьдесят одна молчаливая тень. Самая высокая тень жестом разделила собравшихся на две части, после чего коротко, еле слышно прозвучали сухие указания. Большая половина во главе с высокой тенью покинула двор. А меньшая, в количестве двадцати человек направилась к подъезду. Дверь была заблаговременно распахнута.
На нужной площадке их уже ждал Кикс. Он дождался, когда на площадке соберутся все, а потом зазвонил, забарабанил в дверь.
- Алле, хозяева, вы чего там совсем опухли! Вы нас заливаете. Подъем!
Дверь приоткрылась на цепочке, в темноте мелькнуло лицо Анны Игнатовны, и сейчас же в открывшуюся щель обрушился принесенный с пожарного щита тяжелый багор. Слабенькая цепочка отлетела, и в квартиру, не произнося ни звука, ворвались те, кто еще днем были милыми мальчиками и девочками, а сейчас превратились в непреклонных воинов добра. Я, как глава отряда, вошел последним и огляделся. Четверо остались стечь снаружи.
Да, теперь они попрятать все не сумели. На стенах висели какие-то мерзкие маски, медальоны, отталкивающие фрески, десятки, сотни свечных огарков повсюду тянули к полу застывшие струйки воска, с потолка свисали пучки трав, сушеные куриные лапки, какие-то лохмотья и прочая дрянь. Кухня была завалена баночками, колбочками, мисками и мензурками. Большая комната, куда в прошлый раз меня не пустили (подумать только, ведь это было только вчера!), была центром всей этой богомерзкой гадости. Здесь стояло подобие алтаря, заваленное бесовской атрибутикой. На полу, уже крепко скрученные, с заклеенными ртами, удерживаемые ребятами, лежали поверженные ламии. Я откинул капюшон, склонился над ними и торжественно произнес:
- Аннорх и порождение ее Иннорх! Как представитель Великой Инквизиции, я объявляю вам, творения тьмы, что вы арестованы за причинение вреда роду человеческому, а также за измышление причинения вреда еще большего. Вы будете осуждены и наказаны. Да свершится божий суд!
Аннорх смотрела на меня исподлобья и только часто дышала. Из рассеченной брови медленно стекала струйка крови. Во взгляде не было ни ожидаемой ярости, ни ненависти, только угрюмая решительность. А вот глаза Иннорх были наполнены слезами. В них читалась целая буря эмоций. Тут был и страх, и боль, и отчаяние, и паника, и мольба, и много чего еще. Я подумал, что вот теперь-то я смог расшевелить эту вареную рыбу. Теперь-то я вытряс из нее нормальные эмоции. Да уж, невесело ухмыльнулся я, я всегда добиваюсь своего. Даже от ламий.
Пацаны надели им на головы какие-то мешки, подняли и понесли наружу. На улице было тихо и пусто. Чего нам и требовалось.
- Сладкие бабенки, - сказал задумчиво идущий рядом со мной Кикс, глядя на замершие в руках ребят фигуры, - Санек, может, перед тем как … мы их немного попользуем, а?
Кикс был на год старше меня, и половой вопрос стоял у него особо остро.
- Кикс, братан, тогда мы будем не лучше их. Мы ведь не криминал тут творим, чтобы беспредел устраивать. Мы санитары человечества. Мы избавляем людей от заразы. А ты ее плодить хочешь. Давай, пользуй! Но тогда встанешь вместе с ними.
- Да ладно тебе, - плохо скрывая испуг, ответил Кикс, - это же я так, развеять мрачняк хотел.
И он побежал вперед, стараясь больше не попадаться мне на глаза.
Вскоре мы достигли нашей цели.
Посреди старой заброшенной стройки была расчищена площадка. Площадка была окружена кольцом ребят. Каждый держал в руке по факелу. В центре площадки торчали два бетонных столба с небольшим утолщением у основания.
Ламий поставили на эти утолщения, ловко и споро накрепко привязали их медной проволокой к столбам, сняли с них мешки и разлепили рты. Иннорх тут же разрыдалась в голос. Аннорх только молча озиралась, сверкая белками глаз. Ребята слажено, без суеты сложили у подножия заранее приготовленные связки веток, разломанные ящики, обломки деревянного строительного мусора и старой мебели. Вскоре бетонное утолщение скрылось за ворохом дров. Молодцы ребята. Не подвели.
Я подошел к Инне и снова взглянул ей в глаза. Уму непостижимо! Я ведь почти угодил в ее ловушку! Я поднял руку и резким движением разорвал на ней майку. Инна отшатнулась, но проволока не позволила ей что-либо сделать. Молодая неокрепшая девичья грудь засверкала капельками пота в пляшущем свете факелов. Сзади раздался возмущенный вскрик Кикса. Ах, Кикс, Кикс, озабоченный ты жеребчик. Все-то мысли у тебя через один орган идут. Решил ведь, что я сейчас ему уподоблюсь. Вот уж нет. У меня-то дух покрепче твоего. Я взглянул на Иннорх. А грудки у нее и впрямь хороши. Точнее были бы хороши, будь она человеком. Сейчас меня интересует кое-что другое. Между грудей с шеи свисал сложный плетеный амулет с дымчато-желтым камнем в центре. Когда я сорвал его, она издала короткий рык, всхлипнула и затихла. Аннорх вообще никак не отреагировала, когда я проделал с ней то же самое. Я повернулся к столбам спиной и поднял вверх сжатые в руке амулеты.
Цепь факелов разомкнулась и в круг света вышел Жора. Был он в длинном темно-красном плаще с поднятым капюшоном.
- Гийярн! – с насмешкой воскликнула Аннорх, - а я-то думаю, чьей такой знакомой гнилью потянуло! Так это ты все это затеял? Следовало догадаться.
Я удивленно взглянул на Жору. Тот повернулся ко мне и спокойным голосом произнес.
- Читай, брат мой! Читай, что бы они ни говорили. Им не смутить тебя. Читай и не останавливайся. Помни, Господь направляет руку твою.
- А я-то думала, что ты умер, Гийярн, - продолжала меж тем старшая ламия, - Даже могилу твою найти хотела. А ты все тот же. Только методы, я вижу, сменил. Теперь за спинами детей прячешься.
Я поскорее раскрыл заготовленную папку. Сильна, ох сильна верховная жрица Никты. Главное, не попасть под ее чары. Ребятам хорошо, они в круге. Замкнутая цепь. Попробуй сразу стольких заморочь. У Жоры опыт и сила. А вот мне туго придется. Ну да ничего, справлюсь.
- Жрица черных сил Аннорх и порождение ее Иннорх, - начал я, - от имени Великой Инквизиции я обвиняю вас, созданий ночи, в следующих преступлениях…
- Что же ты молчишь, Гийярн? - не останавливалась Аннорх, - Выставил вместо себя ребенка, сожрал его волю, а теперь хочешь его руками довершить начатое? Правильно, на детей-то у меня рука не поднимется.
«Как, сожрал волю?!» - возмущенно вспыхнуло в голове. Стоп, не слушать! Брат говорил, что они будут говорить что угодно лишь бы помешать казни. Не слушать! Не слушать!... но почему он приказал расклеить им рты!? Читать, не останавливаться.
- Занятие черной магиейи колдовством, насылание порчи, сглаза и тяжких болезней…
- Взгляни на меня, Гийярн! Поговори со мной! Зачем тебе весь этот цирк? Мы-то с тобой знаем истинное положение вещей! Не впутывай детей сюда. Отпусти их по домам!
- …сговор с силами зла и поклонение им, жертвоприношения…
- Ты ведь все равно этим ничего не добьешься! Уничтожив нас, ты уничтожишь все! Подумай. Или твой некогда цепкий разум напрочь отбили на зоне? Не верю, иначе как бы ты смог подмять под себя этих детишек!
«Да что же она такое говорит! Неужели это всё… Нет! Это искушение сомнениями! Дальше, дальше!»
- …также вы обвиняетесь в овладении и невосполнимом изменении разума и духа у невинных людей…
- Гийярн, что я слышу! Это ведь ты текст обвинения составлял! Я понимаю еще насчет остального средневекового бреда! Но это! Ты решил повесить на нас свой грех? А? Или ты уже забыл, кто носит звание Ловчего?
«Ловчий? Какой еще Ловчий? Все идет как-то не так! Но почему он не заклеит ей рот?! Не слушать! Дальше!»
- …обвинений этих достаточно, чтобы по законам человеческим и божиим приговорить вас…
- Неужели ты думаешь, что сможешь таким образом что-то из нас вытянуть? Инна пока не прошла посвящение, значит ей еще рано знать, а я-то точно не скажу. Или ты у меня на глазах будешь мучить ее, чтобы я созналась? С тебя станется, палач!
- …дабы очистить святым пламенем деяния черных душ ваших и навсегда изгнать вас из этого мира…
- Идиот, ключ важнее всех материнских чувств! И если ты готов замучить собственную дочь ради него, он не должен к тебе попасть ни за что.
-…и да будет над вами милостив…..
Слова застряли у меня в горле.