Akulaaaaa : Ничего не поделаешь, урод.

Долбил что есть мочи град, по изуродованой, больной, отвержанной, в чем-то не понятой и насквозь прокуренной душе. В попытках достигнуть гармонии, от всего того что общество являло собой социально неодобряемое. Сдерживаясь иззо всех сил, что-бы не переступить черту, от злости на себя он обливал кухню соком из под маслин и втыкал вилку в огромное нажратое силицином яблоко. И орал, визжал: "Я не сорвусь", "Я выбераю другую жизнь", "Теперь я вижу что впереди" разносил он маслины и тарелки окружавшие его словно пытаясь избавиться от своих страхов, что он не продержится и навсегда останется зашореным ленивым ублюдком каких много. Он работал над собой созновал что не прав, но насколько были больны уколы, насколько они давили на него. Насколько уничтожали его изуродованное сознание. Сейчас майка пахла кислотой будто кто-то проблевался. Он клялся, что эти ебаные маслины более не засунет в рот. Пусть будут прокляты те кто придумал не сливать воду и делать маслины без косточек, пусть будут прокляты эти силициновые яблоки и вилки и плитка с растерзаными, слегка разбитым орнаментом. Он то и дело озирался, то идело с кем то пытался заговорить, то и дело прислушивался никто ли не говорит в коридоре. Но никто не говорил, все молчало, и он молчал уже очень давно. То и дело вспоминал о делах, которые не сделал, о тех словах, которые не сказал кому хотел, но что такое слова перед теперь. Запах кислой блевотины. Запах отравления. Образы и призраки которые щипли его и лишали сна. Что за пятна на потолке. Что за пятна на глазах. Что застало его в расплох. Осознание того, что все старание тщетны, что бесполезны усилия, бесполезны попытки. Или может воспитывал в себе, что-то более. Бесполезней бесполезности. Оголенее голого. Смех, смех, он поднимал себя на смех перед невидимой аудитории и приписовал себе грехи, которые не совершал и все его тело горело в лихорадочном сне, и тресло в предвкушении ожестаченного приступа, который раз и навсегда поставит точку. И именно тогда, именно тогда когда все потеряло смысл его сознание, в последниймиг обрело просветление и тело перестало испытывать боль, а мысли стали кристально понятными. Он вспомнил ее: "не бойся, подойди сюда, я тебя не обижу, перед ним была очень знакомая женщина с волосами рубинового цвета и серыми глазами, но он не мог ее узнать. Следить за ней было тяжело она то и дело исчезала, то и дело становилось звуком, потом запахом, потом всем вместе и ее можно было снова видеть. Он глазами спросил: Что делать?
Она ответила: Ничего.