Гнилые Буратино : Волшебное влагалище

Звонок в дверь прозвучал прозвучал не вовремя. Я редактировал диссертацию товарища, озаглавленную так: «Мастурбация и шизофрения как элементы поэтического мышления лихих 90-х в контексте среднерусского андеграунда». Дисер был так себе, не особо увлекательный, поэтому можно сказать, что позвонили-то как раз вовремя.
Накинув сальный халатец, густо посыпанный сигаретным пеплом, я направился к двери. Пока я путался в тапочках, позвонили снова. Вот же какие нетерпеливые. Ну да ладно – может, и случилось чего, пожар там или выпал кто из окна. Дом у нас весёлый, дружный.
На пороге стояла тётя Люда. В глазах – привычный вопрос. Глаза, разумеется, виноватые, поскольку в курсе моя блудливая соседка: с шести до десяти вечера я работаю. Всегда, то есть и сегодня тоже. Кстати, я всех соседок называю тётями, даже тех, кто помоложе меня. А Людка лет на десять меня помоложе. Двадцать ей с хвостиком.
Глаза у Люды хоть и виноватые, но игривые. Эх, голубоглазая моя конфеточка. Девка фигуристая, но туповатая. Она в школе училкой работает, русский язык преподает. Ну вы понимаете, в лицо я ей никогда такого не скажу, ибо куртуазен я до крайности. Да и пользую иногда Людочку в качестве корректора. Бесплатного, бесплатного. Приходится, конечно, за опечатки ей трубы прочищать, но это справедливо.
— Чего тебе? – хмуро так говорю, чтоб губы не раскатывала. – Занят я. Дисер товарища вычитываю. Он про симулякры не догоняет...
— Приходи в гости. Сегодня так одиноко... Я купила пива немецкого.
И глазками так стрельнула!.. Да и груди аж прилипли к футболочке – в обтяжку, в обтяжку футболочка. А вы как думали. Если Людка в дверь позвонила, – не отвертишься. Точно говорю: секс-киборг. Неутомимое дитя порока. Такое родное и милое, – когда раз месяц, не чаще... Ладно, чёрт с этим товарищем, пусть сам ковыряется в своих шизофренических маргиналах... Хотя нет. Нельзя так: мы с корешем знакомы с предавних времен – с самого что ни есть детства.
— А ты дашь поговорить с волшебницей? Мне ведь врать придётся товарищу, если подведу... Так хоть будет за что краснеть...
Морщится Люда. Не любит, когда волшебную дырочку всуе поминаю. Дело в том, что у нее под левой мышкой есть потайное влагалище. Натуральное такое влагалище, только говорящее. Про него только мы с Людкой и знаем.
— Дам, – продолжает кривить губки, – но тогда тебе придётся потрудиться как следует. Понимаешь? Как следует, до утра... Идёт?
— Буду через двадцать минут, – сказал я и захлопнул дверь.
Побрился, принял душ, выключил свет и поднялся на пятый этаж. Живу я на четвертом, так что как был, так и поднялся – в тапочках и халате. А что? Все равно раздеваться. Да и запросто у нас всё с Людкой – по-соседски.
Людка улыбалась до ушей. Как же – мужика заполучила. Не соврала училка: на кухне пузатился бочонок немецкого пивка, и тихо шуршал кислотный джазец. Торшерчик светил еле-еле, интимно так полумраки гонял по комнате. Всё, как я люблю.
— Ну что, – говорю, – давай сюда волшебницу! Остальное потом.
Футболку Людку стянула, аж заблестела вся, и подняла левую руку. Я не будь дураком тут же соски-то и облизал – как будто мимоходом, невзначай.
— Запускай! – повышаю голос – Запускай, стерва!
Не стала Людка ломаться да кокетничать, замурлыкала под нос,:
— На острове Буяне стоит дуб, под дубом тем живут семь старцев... черных муравьев топорами рубят... Откройся око бесовское, да не гневайся... Правду яви.
Хлюп! Сочно так хлюпнуло у Людки под мышкой. И открылось влагалище волшебное.
— Спрашивай, – голос из дырки пошел хриплый, неприятный. В прошлый раз женский звучал, – тот был помелодичнее. Видимо, демоны в этом волшебном устройстве вахтовым методом трудятся.
— Защитит Колян дисер? Понимаешь, в лом мне его вычитывать... Он в симулякрах совсем не сечёт... Так сумеет он без моих напрягов обойтись? Или читать придётся по-любому?
— Когда защита? – спросил демон.
Ну это понятно: разговор хочет затянуть. Ему во влагалище, наверное, и поговорить не с кем. А то он сам не знает, когда у другана защита.
— В мае, – говорю, – через полгода.
Демон начал кряхтеть и сопеть. Пока он там ковырялся, я Людку мощно так поцеловал – взасос. А чего время терять?
Подмышка прокашлялась.
— По-любому не читай. Колян твой через три месяца повесится.
Ни фига себе! Что ж такое творится, граждане!
— Как остановить?! – кричу.
— Сейчас не могу ответить, – в голосе мелькнуло самодовольство... властью бесовской упивается черт поганый. – Сам знаешь: один сеанс – одно предсказание. Завтра приходи.
И заржала диким хохотом подмышка.
Побледнела Людка, а волшебное влагалище захлопнулось. Хлюп!
Настроение, сами понимаете, к дальнейшему не располагало. Какое там пиво после новостей сногсшибательных... Да и джаз кислотный зазвучал тревожно, нервно. Про это самое я и не говорю. Тесно мне стало на кухне сумеречной.
— Не.. Давай ты до завтра потерпишь. Сама всё слышала...
Глаза Людкины кровью налились, ну или мочой, в кухонных сумраках не разглядел я. В общем, злобой сверкнули глазищи.
— Значит так... козел... Будешь приходить ко мне каждый вечер в течение месяца. И чтобы старался, не филонил! Чтобы полностью выкладывался!.. – и добавила, хихикнув: — А через месяц поглядим.
— Люд, может завтра начнем?..
— Трахай так, чтоб я по-сучьи взвыла! – завизжала Людка и бросилась в спальню, раздеваясь на бегу.
Ну всё. Попал. А что делать? Вы бы как поступили? Товарищ в опасности. На дороге лишние товарищи не валяются, тем более – друзья со школы. Отступать нельзя.
Хорошо хоть, замуж не тащит. Ведьма глазастая. Ну ладно... Я ее не осуждаю.
Редкой бабе такое счастье привалит.