bubastik : Праздник к нам приходит

В маленьком городке Зюп произошла одна ма-а-а-аленькая история. Она случилось в обычной семь, в обычный день в обычно утро города Зюп.

– Пе-е-е-е-етрович!
– А? – ответил Петрович, лежа на диване и сладко почесывал свое пузо.
В это самое обычное субботнее утро Петрович как всегда лежал на диване после сна и клацал телевизор. Состояние у него было не ахти после вчерашнего. Голова трещала. Было такое чувство, что вот-вот она треснет и расколется пополам и две дольки мозга упадут в разные стороны и их придется собирать, а Петровичу так не хотелось вставать с кровати.
– Петрович! Я кому говорю иди сюда.
– Галь, ну куда, я пойду я в одних трусах.
– Каких труса-а-а-ах? – донеслось с другой комнаты. ¬– Ах, ты, очкастый хреновшик, пока я сходила на базар, купила все на праздничный стол, он лежит на диване и дрочит свой пульт от своего телевизора, скажите пожалуйста. – Галя зашла в комнату, показывая всем своим видом, что если он сейчас не встанет, ему будет хана.
Яростный взгляд жены делал маленькую, но дырку на теле Петровича. Он сдался.
– Ладно, встаю, встаю.
– Вставай, вставай, и давай приводи себя и дом в порядок, потом помогать мне будешь.
Петровичу меньше всего на свете хотелось сейчас шевелиться и что-либо вообще делать. Он мечтал сейчас лежать на своем любимом молдавском диване, который он купил еще во времена Союза, ронять на него еду и потом доставать ее из щели и доедать. Петрович очень любил проводить так выходные, но не в этот раз, через каких-то четырнадцать часов будет новый год.
– Галь, ну что там надо сделать?
– Ты еще спрашиваешь, помыть пол, вытереть пыль, сложить в комнате вещи, расставить стол, сделать сервировку, помочь мне.
– А что первое делать?
– Ну, каждый раз такое, ну, вот ей богу каждый год одно и тоже и чего я вышла за тебя за муж? Что я себе думала двадцать лет назад? Ну, дура же, ей богу чистая дура, – Галя не умолкала и Петрович понял, что этот монолог она будет продолжать до самого звона бокалов, он развернулся и ушел обратно в комнату.

Почесывая свое пузо, он медленно взглядом терминатора буравил комнату. Так, пожалуй сложу все вещи в шкаф, нет, а может быть вытереть сначала пыль? Или пол?
Тоска, опять эти хлопоты, как будто Новому году не все равно в какой комнате ты будешь его встречать.
Петрович выглянул на балкон. Градусник показывал минус девять и балкон был засыпан чуток снегом. Брр-р-р-р-рр! Погода ужасная.
– Муж, кипятильник тебе в жопу, мусор вынеси, да поживей, мне ведро нужно, – только Петрович закрыл балкон и благодарил судьбу, что ему не надо выходить на улицу и мерзнуть, как эта старая карга испортила ему последний день в году. Он ничего не сказал, а только посмотрел на нее взглядом Рэмбо и так же по привычке скривил рот.
На улице не было так мерзко, как на балконе. В лицо не дул сильный ветер и по этому на секунду Петровичу показалось, что погода даже ему нравится, но мысль о пульте и телевизоре и тепле нравилась ему куда больше, чем улица. Открывая дверь парадной, он вдруг услышал.
– Эй, мужик, – Петрович обернулся, чтобы посмотреть действительно ли его кличут.
– Я? – показывая на себя пустым ведром.
– Да, не поможете? Машину толкнуть.
Опять помогать, как же мне все это надоело. Жене помоги, мусор вынеси, этим машину толкнуть, что у меня других дел нет? Но это все были мысли.
– Помогу, – ответил робко Петрович, ставя ведро на землю.
Машина упорно не хотела заводиться. Галя орала с четвертого этажа, что где эта сука лазит и ей нужно уже чистить картошку на оливье и если он не подымет свой тощую задницу сейчас домой, она спустит свою толстую и тогда ему кранты. Петрович что-то пробубнил в ответ, но и сам толком не понял что.
Машина завелась после пяти часов мучений. Они успели познакомиться, разобрать полмашины, но таки нашли в чем была проблема.
– Спасибо, тебе, Петрович, огромное, – доставая литровую бутылку водки сказал мужик.
– Нет, что вы, я не пью, мне еще картошку чистить надо.
– Та ладно мы только по одной и по домам, в такой-то день можно и за рулем.
Не надо говорить, что где была одна рюмка там и вторая. У мужиков в машине была и водка, и рюмки, и огурчики, и даже квашеная капуста и еще одна бутылка водки.

– Явился, сука?
– Я пришел, целуй меня, – заплетающимся языком ответил Петрович.
– Нажрался? Скотина, – Галя была в чистой одежде. Петрович даже заметил своими пьяными глазами, что в квартире чисто и запах какой-то приятный, а на столе была еда и даже оливье.
– Ед-а-а-а-а-а.
– Не трожь, иди умойся, хрен паршивый, до нового года осталось пять минут. Господи, за что же я за муж вышла? За что? Потому что ты никто!
Петрович, хватаясь за невидимые поручни, прошел в ванну, спрыснув свое лицо водой, вернулся в комнату, по его любимому телевизору выступал президент.
– За что, за что вышла вот за это?
Петрович скинул с себя штаны, взял свой хуй, положил его в оливье, задер новое платье Галы.
– Ох, ох, ох, Петр Петрович, знаете как даме угодить.
Гала порозовела и на лбу выступила приятная испарина. Петрович ускорял темп, иногда останавливаясь, чтобы смазать хуй оливьешкой.
А тем временем часы били уже двенадцать.