Mojo-Head : Атцы И дети

Вовча вороцался И пыхтел на койке, не давая своим мамке И папке по-чиловечески поебацца, или хотя бы вздрачнут’. Они дергалис’ И стонали в такт отпрыску, И атец по прозвишу Мляха нервничал и уже подумывал свернут’ шею лысому.
В который раз обхватив изможденную супружницу, он скол’знул ей в трусы. Пал’цы умело выцепили из обвисших лепестков клитор, слегка загрубевший за годы службы, И начали вздрачиват’ по-сухому.
Вовча вшлипнул И опят’ дернулся. Мляха машинал’но выдернул руку из шёлки И тихо матюгнулся. - Не-е, я так не магу, ублюдок меня импатентом сделаэт. - Может, зубы режутся? – Какие зубы нах, ему уже вос’мой пошол. - шепталис’ старцы. – Может, Вовче поццат’ охота? – А хули, - процедил сквоз’ зубы отец. – Чичас мы ему это устроим.
Он спрыгнул с дивана, отодвинул отделявшую их с женой ширму, И сдёрнул с сына одеяло. Вовча скручился ембрионом, руками обхватив ниже пупка. – Вовча, иди проссыс’, сразу уснёш’. – типа-по-доброму сказал папка И погладил сынишку по голове.
- Лоб гарячий. – Ах, ты бля, опят’ … - заскрипев диваном, рядом показалас’ жена.
“Чичас тебе градусник в жопу вставим, по амерликанскому рецепту. Вед’ ты у нас как никак, бля, будуший амерликанец.” – подумал отец – падонок. “нет не градусник, а сразу греенкарту трубочкой И в задницу, задницу! “
Он шватил Вовчу за подмышки И взял на руки. Из штанов Вовчи что-то выскочило, круглое, блестяшее, И пахучее.
Родители с удивлением разглядывали творение сынишки.
- Обосрался??! – А ну пошли подмыват’ся, засрашка. – Атец закатил какашку под диван, И поташил сына к ванне.
В руке Вовча штой- то зжимал. Мляха разжал измазанные кал’ю пал’цы, и с брезгливост’ю осмотрел предмет.
Вибратaр??? Откуда у тебя вибратар??!
Жана как-то стыдливо сгорбилас’ в углу, а перепуганный Вовча показывал на неё пал’цем.
- Мамка дала?
- Ах ты, бляд’ замахнулся на неё Мляха. – То-то от тебя не допросиш’ся, сука, на палку развелас’! А то – фригидная, бля.
Он наотмаш’ ударил жанну по лицу фаллосом, И она зарыдав поскакала умыват’ся.
Так ты чо, - спросил всё ешё сердитый отец. – дрочил никак?
Драчил, - признался сынок.
В жопу? Пидар што ли? – замахнулся на него палкой Мляха.
Упаси бог! – наскоро перекрестился Вовча, предварител’но облизнув пал’цы. – Ты, папка, падонок – сам каждые сутки ебёш’, а мне какаво, подумал? А у меня руки уже болят лысого ганят’, думаю, возбужу ка себбя через простату. может, кончу лучше.
Чаво? – крякнул папка, краснея. – слов то откуда то таких набрался, ублюдок? и с чего ты про каждую ноч’ выкопал? ты нам бля ватше жит’ не даёш’, сука.
Член же его нехорошо пошевелился И пополз кверху.
Ладно. – смягчился папашка, а про себя подумал: неужели я тоже? гнойный? – подымайся, будет тебе норка.
Обняв сынишку за плечи, он повёл его в подвал. В подвале вверх тормашками прислонилас’ к стене раздолбанная дранная кроват’, на пружинах. В нескол’ких местах бурели глубокие пороховые дыры. Рядом стоял потёртый зароший пылю чемоданчик, разбущий от местами заплесневелой порнухи. Некоторые детаил на пиктограммах уже не поддавлис’ втыканию.
Мляха присел на колено, достал из чемуданчика перочинный ножик И проковырял в кровати влагалише аккурат вровен’ сыновнему лысому. Сунул в дырку палец И недовол’но поморшился: бля, тут самое пружинистое место, сынок. С такого начинат’ – себя баловат’. Ты ж потом с реал’ной бабой кончит’ не сможеш’…
Сынок слегка смутился И тоже пошупал дырку. Вагина была ребристая и шершавая.
- я туда паралончика подобю, можно, в принципе гуммиарабиком смазат’.
- я тебе падабю! – зарычал атец. – ты чё гнездо вит’ собрался?
- а хули ты мне пезду вырезал, так может ешё И ибацца за меня будеш’? – осмелев, пропишал сынок.
Тогда Мляха взмахнул гавнодавом И проломил в тол’ко что проделанной аккуратной дырочке ДЫРУ. Сынок вшлипнул. Во все стороны полетели пружины с опилками, а на пол опят’ соскол’знуло нечто уже знакомое, на этот раз в виде падоночэй фигурки.

Жана вернулас’ из ванны, зареванная И умытая. Пахнуло мылом, чистотой И паром.
- Ну чё, Маруся-ммм, сын подрос. И стал пидаром.