Ульяна Владимировна : Лидер. часть ІV

Сказать, что Саше было неприятно – не сказать ничего. Он конечно понимал, что каждый человек в большей или меньшей степени лишь игрушка в чужих руках. Но в этот момент данное ощущение было так явно и так насыщенно, что в парне начала клокотать ненависть. Зубы его были стиснуты настолько сильно, что вот-вот бы заскрежетали и истерли б в крошку эмаль, а кулаки сжались до дрожи.

К слову сказать, в своих чувствах он был не одинок. Обида и злоба юркими вихриками кружились над головами узников, а после врывались в их тела и вгрызались в их лопочущие сердечки, будто трупные черви в гниющую плоть.

Хорват несколько раз шумно выдохнул, хрустнул шеей и пальцами рук, лицо его налилось кровью и приобрело пунцовый оттенок, на лбу отчетливо пульсировала вздувшаяся вена, по всему телу выступили крупные капли пота. Заметив его состояние, все инстинктивно отступили на шаг, и как раз вовремя: Поток бурлящей агрессии вырвался из здоровяка так же безудержно, как изливаются рвотные массы из ротишки девочки-малолеточки, которая впервые в жизни нахуярилась водкой.

Резким движением он рванул на себя крышку вентиляционного люка и отбросил её в сторону, едва не зацепив Стаса. После, не менее энергичным движением, он с мясом и проводообразными корешками выдернул видеокамеру, поднял высоко над головой да ебанул ее об пол, а-ля бокал «На счастие». Оторопевшая с таких реверансов компания молча внимала этому минутному безумству, не решаясь, да и, впрочем, не желая препятствовать уничтожению «ока недруга» осатаневшим уркаганом.

Из-под тапок-зайцев жалобно похрустывали останки устройства , а Хорват все продолжал топтаться и прыгать, сопровождая разрушающую деятельность громкими и какими-то по-детски капризными: «Ы! Ы, ы, ы… ы. Ы! Ы!!! Ы… ы… ы!». Серебряный крест подпрыгивал в такт Хорвату и хлопал его по волосатому пузу. Когда же от объекта уничтожения остались лишь стеклянная крошка, лапша из проводов, осколки пластмассового корпуса да гнутые платы микросхем, Хорват тяжело вздохнул, вытер лоб и заковыристо выругался.

- Это все прекрасно, конечно же, но я предлагаю двигаться дальше, - Виолетта говорила ровно и мягко, так, словно не была только что свидетелем нервного срыва амбала в смешных семейках, - стоит ли мне напоминать, что мы пытаемся выбраться из этой клоаки, а стоя на месте, мы ничего не добьемся.

Все закивали, одобряя предложение продолжить путь. Пошли, как и раньше, придерживаясь правой стороны, но теперь пройденный путь помечали не маркером, а выворачиванием вездесущих (как оказалось) камер.

- А нельзя ли как-то подконектиться к системе видео-наблюдения, чтобы перехватывать сигналы камер, например, на телефон? – Андрей выдвигал уже надцатую версию использования ресурсов врага против него же, но каждый раз получал отрицательный ответ, подкрепляемый лекцией о физике вообще или об электротехнике в частности.

Подросток отчаянно тужил мозг, выуживая из анналов памяти, разнообразные боевики и ужастики, с близким к их нынешнему положению сюжетом, но каждый раз, когда подыскивал хитрую уловку очередного супергероя, натыкался на здоровый скепсис старших.

Врожденная прагматичность, было, сделала еще одну попытку воззвания к взрослым, которая начиналась словами: «А нельзя ли устроить такое замыкание, чтобы…», но что дальше хотел сказать мальчик, никто не узнал, потому что как только они в очередной раз повернули направо, наступила тишина, исполненная удивления.

Они оказались в просторном зале, стены которого украшали живописные фрески. Освежалось помещение множеством канделябров с восковыми свечами. Посредине стоял богато и разнообразно накрытый стол, сервированный на шесть персон.

Растерянные и исходящие слюной узники подвала настороженно переглянулись. С одной стороны вероятность того, что пища отравлена, очень высока, но с другой стороны голод и жажда - не лучшие друзья человека.