Kaizer_84 : Арбитр

Именно этот-то смех и послужил впоследствии уликой для одних и алиби для других. Стала бы воровка, утащившая ребенка, привлекать к себе внимание, хохоча во все горло в ста ярдах от того места, где осталась стоять плетеная peбеночья коляска? А стала бы ни в чем не повинная добрая женщина, любезно согласившаяся погулять с ребенком, пока его старшая сестра бегает домой, смеяться таким диким образом?
Тони Моррисон, «Джаз»

- Я не знаю, - через длинную паузу сказала девушка, опустив глаза в пол, - точнее, я не помню.
Светлые волосы, серые, почти цвета стали глаза и маленький V-образный шрам на переносице.
Впрочем, он отвлекся.
- Не знаю, не помню, - раздраженно передразнил ее Глеб, - в Ваших интересах было бы хоть немного напрячь память и выдать еще что-то помимо, - он неопределенно махнул рукой над столом, заваленным бумагами, - уже имеющихся жалких крох, которые честно сказать, что есть, что нет.
Ноль реакции.
Глеб досадливо вздохнул. Он разбирал сотое дело за текущий месяц. Последнее и решающее. Статистику свою Глеб не то, что знал – думал о ней практически постоянно. В этот милый и довольно просторный кабинет привела его, как сам он считал, трагическая серия ошибок, главная из которых состояла собственно в определении его в арбитры.
Глеб сразу же попытался объяснить это своему Куратору, как только узнал о результатах профдиагностики.
- Явно какое - то здесь недоразумение, - лепетал он, - совсем мне не нравится идея, что я должен решать, кто прав, а кто виноват. Я и сил в себе для этого не чувствую.
- Оно и не должно Вам нравиться, - буркнул Куратор, - или Вы, может быть, полагаете, что я всю жизнь мечтал объяснять прописные истины вечно скулящим трусливым личностям вроде Вас?
Глеб не нашелся, что ему ответить, но обиду затаил огромную.
«Эгоистичная старперная задница, тебе же хуже будет», - думал про себя свеженазначенный арбитр, сидя на скамейке в близлежащем парке и допивая пиво из литровой пластиковой бутылки.
Он уже бегло прочел все бумаги, что ему выдали в канцелярии.
Допустимым считалось ошибиться в одиннадцати случаях из ста. Не более. Двенадцатая ошибка означала сбой в самом решении назначить данного человека на данную должность.
Глеб перечитывал этот пункт снова и снова и постепенно успокаивался.
Он был настроен по возможности завалить сто из ста. Может, девяносто, назло Куратору, чтобы ему уж влетело так влетело. Десять процентов Глеб отдавал на откуп случайному везению.
Потерять на неприятном занятии месяц обидно, но в целом, не так уж страшно.
Скользкий моральный вопрос о том, как быть с людьми, которые в целом в его неловкой ситуации не виноваты, и пострадают, получается, совершенно ни за что Глеб от себя старательно отгонял.
Оставаться арбитром вечно он все равно не сможет – да и «жертв» тогда будет еще больше.
Система сама свою ошибку не поймет. Пойди, объясни этим кураторам, что он не верблюд. В смысле, не арбитр.
Он не виноват, что так все устроено.
А если чертов Куратор прав – и ошибки никакой нет?
Да быть того не может.
Полностью придя в себя, и стараясь больше о плохом не думать, Глеб славно отдохнул в тот вечер и еще в выходные, а в понедельник в нужное время оказался в этом самом милом кабинете.
Поначалу Глеб выносил вердикты совершенно, что называется, от балды. Да и дела были не такие уж судьбоносные – мелкие, одним словом.
Однако спустя неделю Глеб увидел первые цифры и они его мягко сказать, совсем не порадовали. Получалось, что «балда» работала практически идеально. Две жалкие ошибки. Мерзкий Куратор, встретив его как-то в коридоре очень фамильярно высказал ему, что мол, зря ты дорогуша, бздел. Нет, так не пойдет, надо было срочно пересматривать этот некстати оказавшийся работающим подход.
Глеб стал пробовать «решать наоборот». Если ему что-то казалось очевидно верным, он писал в вердикте противоположное.
Но и это не помогло. Ошибки играли с ним в какую-то собственную игру, они случались именно как случайные и не мог он проследить их происхождения, или годного к многократному повторению, рецепта.
«Не знающая – не помнящая» девушка, которая обвинялась в непредумышленном убийстве своего сожителя была последним его делом за этот месяц. Делом прямо скажем, пасмурным – и она и убитый оба были сильно нетрезвы, и что там как произошло – следствие представляло себе крайне приблизительно.
У Глеба же имелось ровно одиннадцать ошибок, и позарез нужна была еще одна.
То ли от волнения, то ли от чего еще, но ответа внутри себя он не находил.
Интуиция не говорила ему ни да, ни нет.
Логику он и слушать не хотел, она уже его много раз подводила.
«Чего не должен делать судья совсем?» - лихорадочно думал Глеб царапая стол ногтем, пока девушка продолжала изучать пол.
Что ему совершенно непростительно?
Ответ, как ни странно, высветился сам собой.
Прощать он не должен. Ни при каких условиях.
Глеб быстро заполнил бумаги и девушку буквально через минут десять отпустили.
Он же задержался примерно на полчаса. Двенадцатая ошибка, как и ожидалось, решила все в его пользу.
Уже направляясь к выходу, проходя мимо одного из кабинетов, Глеб случайно подслушал разговор Куратора с кем-то невидимым.
- Не понимаю, что с ним случилось, - Арбитр он от Бога, это я точно уверен.
- Ну, человек-то он тоже от Бога, - невозмутимо ответил ему низким приятным тембром собеседник.
- Аййй, - видимо очень скептически отозвался на это Куратор и больше Глеб ничего не услышал.