Семен : ВОТ ТАКАЯ ВОТ ХУЙНЯ.

Любителям порно посвящается.

Иванов шел домой с работы . До метро надо было идти минут десять – пятнадцать и этого времени обычно хватало на то, чтобы мысли о ебле полностью заполнили голову Иванова. «Во, во, смотри какая задница… бля, пиздец, сука… щас бы ее где-нибудь… ссука! Блять, а эта!» Он шел быстрым шагом, высматривая в людской толпе заслуживающих внимания персонажей. И как обычно случалось, внимания заслуживали почти все бабы. «О бля, какие ножки у этой потаскухи, блядь ей лет сорок, наверное.. ниче сойдет, можно присунуть… какая жопа! А вот навстречу сиськи, бля, ахуеть какие сиськи! О, бляяяя! А вот еще… Твои батоны, они же булки… Вау блять! Хочу вас всех!». Эти ежедневные неудовлетворенные желания обычно трансформировались по приходу домой в яростную и отчаянную дрочку. Дрочке в немалой степени способствовал просмотр порнофильмов, которых к 28 годам жизни у Иванова скопилась немалая коллекция.
Иванов конечно же имел контакты с женщинами и эти контакты даже сопровождались в большинстве случаев продолжительной и не очень продолжительной еблей. Но будучи по природе своей парнем хмурым и застенчивым, Иванов как-то не решался реализовывать с этими дамами свои фантазии навеянные просмотром порно. Он был теоретиком ебли, с устойчивым желанием применить накопленные знания на практике. Иванов просмотрел огромное количество разных баб, ебущихся в разных позах, с разным количеством партнеров и в различной обстановке. При каждом просмотре он погружался в мир показанный на экране целиком без остатка, представлял себя на месте этих улыбчивых мускулистых парней с огромными хуями, которые могли поливать свою партнершу спермой на протяжении пяти – десяти минут легко и не напрягаясь. Но больше всего ему нравилось представлять себя на месте глумливо ухмылявшегося мужика с последней просмотренной им кассеты. Этот мужик в компании с еще четырьмя такими же гнусными типами (пузо, козлиная бородка, огромных размеро хуище) пялил двух молоденьки мокрощелок. По всем законам жанра горячие мужички драли их в три дырки по очереди и одновременно меняясь местами. Периодически кого-нибудь из сосок хлопали ладонью по жопе и раздавался жалобный визг. Запись была если и не совсем любительская, то уж и точно не профессиональная. Скорее всего оператор уже поднаторел в съемке таких вот «квартирников», поэтому некий налет любительства придавал в глазах Иванова фильму еще большую пикантность. Кассета была не его, взятая у приятеля, который в свою очередь взял фильмец у какого-то своего корешка, а уж откуда она у него – хуй знает. Но как бы то ни было, отдавать кассету Иванов не собирался. Особенно часто он просматривал сильно полюбившийся ему момент когда улыбающийся до ушей пузатый мужик растягивал в стороны ягодицы стоящей раком худенькой мокрощелки и всаживал ей в анус толстенный хуище. После этого мужик сразу начинал ее жестко трахать периодически ударяя ладонью по жопе. После каждого такого удара на заднице оставался красный отпечаток пятерни. Когда девка начинала попискивать особо громко, ебущий ухмыльнувшись кричал: «Боря, дай девочке леденец!». Тут же другой ебарь, подмигнув в камеру, начинал запихивать в рот девке свою елду. Это была любимая сцена и на этом месте дрочащий Иванов обычно начинал кончать. Кроме этого «Боря..» других фраз в фильме четко разобрать было невозможно, только стоны шлепки и визг.
Иванов часто думал о сценках из фильма, прокручивал их в своих воспоминаниях. Сидя за столом на работе, долго смотрел он в окно отсутствующим взглядом вспоминая полюбившиеся сюжеты с «горячих» кассет. Работа накапливалась. Остальные обитатели офиса косились на него какими-то странными взглядами и о чем-то шептались за спиной. И вот одним весенним днем шеф вызвал его к себе и сообщил, что Иванов уволен. С завтрашнего дня на его место приходит новый сотрудник, а он со своей стороны желает Иванову успехов в поисках новой работы. «Старый хуесос!» - подумал Иванов, получил причитающиеся деньги и поехал домой.
В привычный рой мыслей «Во, во, смотри какая задница… бля, пиздец, сука… щас бы ее где-нибудь… ссука! Блять, а эта!» периодически вкрадывалась и еще одна «Блять! Как же вы все заебали! Как заебло все!». Но потом все снова возвращалось на круги своя «Твои батоны! они же булки!… Вау блять!». В этот вечер Иванов напился. Зашел в небольшую забегаловку недалеко от метро и нахуярился пивом. Потом, перед уходом ебнул коньяка. Перед тем как идти домой в «24 часах» взя еще коньяка и ввалился в подъезд. Дома он нарезал колбасы и стал пить коньяк, поставив в бумбокс диск «Ленинграда». «Тебе повезло, ты не такой как все! Ты работаешь в офисе!» - издевался в очередной раз Шнур, когда бутылка была выпита. Вырубив нахуй «Ленинград», Иванов поплелся из кухни в комнату и щелкнул пультом телевизора. Голова немного кружилась. По ТВ шло какое-то очередное дерьмо «шоу Лушникова» и еще какая-то поеботина. «Лушников – хуюшников…» подумал Иванов и накжал на пульте «AV». Любимая кассета уже стояла в видаке.
Кажется он отрубился на какое-то время, несколько минут, не более, судя по сюжету на экране. «Как же все-таки пиздатто живется этим парням! Бля, вот бы сейчас оказаться на их месте. Блять, щас бы с любым из них без вопросов бы поменялся нахуй, с любым!» Иванов потер глаза. Скоро должна была быть его любимая сценка. И тут он почувствовал, что он может, может если очень сильно захочет быть там, вместе с ними в этом фильме. Это чувство пришло внезапно но Иванов сразу поверил, что это действительно так. Он может, надо только очень захотеть. «Так ведь я хочу! ХОЧУ!» прошептал он. Воткнув взгляд в экран, Иванов проговорил, пытаясь быть спокойным «Хочу сейчас оказаться в этом фильме вместо любого участника, ХОЧУ. Пусть мое желание сбудется!». Мгновенно стало темно и тихо.
Почувствовав резкий жгучий хлопок по жопе Иванов открыл глаза: он стоял на четвереньках на кровати, на лицо свешивались непонятно-длинные волосы. И тут он почувствовал острую, раздирающую боль в заднем проходе – из глаз Иванова брызнули слезы, он завизжал. «Боря, дай девочке леденец!» услышал он сквозь боль и огромный хуище стал заполнять его рот. Иванов хотел закричать «Хватит! Я ТАК не хочу!» но не смог и потерял сознание.