Лев Рыжков : Пиршество крысы

- Ты в своем уме, Валерий Петрович? - спросила Лиза, когда подполковник изложил свой замысел.
- У тебя есть другие варианты?
- Нет, - покачала Лиза головой. - Но это… то, что ты предлагаешь… это просто чудовищно. К тому же где гарантии, что все пойдет, как надо?
- Ах, тебе еще и стопроцентную уверенность подавай! - словно бы издевательски усмехнулся эмчеэсовец. - Это война, девочка. Разве ты еще не поняла?
- Но эти крысы… Боже мой…
- Крысы сегодня сыграют на нашей стороне.
- А они точно появятся?
- Они где-то рядом, - сказал подполковник. - Выжидают подходящего момента, чтобы пойти в атаку. В любой момент могут полезть.
- А ты, Валерий Петрович, не боишься, что мы тут все сгорим?
- Сгорим, так что поделаешь, - пожал плечами подполковник. - На то и война. Ладно, Лиза, надо действовать. Давай-ка вынесем трупы на лестницу.
Таскать изуродованные тела оказалось по-настоящему отвратительной и тяжелой работой. Лизе была невыносима мысль, что их покрывает слюна крыс. А мало ли - вдруг они заразные? Вдруг у них бешенство или что похуже?
Когда, вместе с Валерием Петровичем Лиза выволокла на лестницу второй труп, она чувствовала себя полностью разбитой. Но, как оказалось, это было еще не все.
- А теперь потащили вот этого, - эмчеэсовец кивнул на узколицего, - наверх.
- Это еще зачем? - возмутилась было Лиза.
- Затем, что здесь нам крысы не нужны. Они нужны нам наверху. И давай быстрее… Чтобы врасплох не застали.
Произойти такое могло. Валерий Петрович предварительно расставил на этот случай на лестничных площадках огнетушители. Но по-настоящему большую стаю они сдержать, понятно, не смогут. Поэтому действительно следовало поторапливаться.
Когда они доволокли узколицего до площадки предпоследнего этажа, Лиза чувствовала себя по-настоящему разбитой.
- Еще выше надо, - беспардонно заявил эмчеэсовец. - На следующую площадку.
Лиза подчинилась. Хотя чувствовала, что Валерий Петрович сейчас по-настоящему ее бесит.
После такого подъема отнимались ноги и руки. Однако подполковник был беспощаден.
- Теперь второго понесли.
- Тоже наверх? - взбесилась Лиза.
- А ты как думала? Привыкай, Лиза. Война - это, чтоб ты знала, не просто из пушки стрелять. Это, прежде всего, тяжелая работа.
Крепыша получилось доволочь только этажом выше. После этого Лиза без сил рухнула на пол и сказала:
- Все, Валерий Петрович. Ты как хочешь, но у меня сил больше нет.
- Эх, девочка, - вздохнул подполковник и решил: - Ладно. Пусть здесь будет. Хрен с ним.
- Ну, слава Богу…
- Так. Теперь слушай меня внимательно. Я отправляюсь к крыше. Стою там, у самого входа. Ты - караулишь крыс на лестнице. При их появлении ты громко кричишь мне… Что кричишь?
- «Крысы».
- Все правильно. И я начинаю действовать. Так, теперь рассмотрим вопрос: что мы делаем, если крысы не появляются.
- А что мы тогда делаем?
- Понимаешь, мы ничего о них не знаем. По идее, их должен привлечь запах падали, - Валерий Петрович кивнул на трупы. - Но, не исключаю, гораздо привлекательнее для них живое мясо.
- Меня сейчас вывернет, - поморщилась Лиза.
- Мы можем позволить себе ожидать самое большее час. После этого, но, желательно, даже раньше, ты выволакиваешь на лестницу любого из наших пленников.
- Но кого?
- А это решай сама. На твое усмотрение.
- Господи, как я хочу, чтобы обошлось без этого…
- Может, и обойдется. И держи связь с Димкой.
- Хорошо, - кивнула Лиза.
- Ну, бывай, - сказал эмчеэсовец. - Может, и свидимся.
Лиза проводила его взглядом. Могли ли быть так, что она видит его последний раз в жизни? Могло…
Фигура Валерия Петровича, между тем, излучала уверенность. Лизе даже казалось, что он получает удовольствие от происходящего.
***
Когда Лиза осталась одна, то пережила острейший приступ паники.
«Что я здесь делаю? - спрашивала себя она. - Господи Боже, во что я ввязалась?»
Она стояла на лестничной площадке предпоследнего этажа, готовая при первом же признаке появления крысиной стаи, поднять тревогу и юркнуть под защиту спасительной двери. Впрочем, такой ли уж спасительной?
Время шло медленно. Чувство совершенной ошибки крепло. Впрочем, и отступить было нельзя.
«В худшем случае я просто умру, - думала Лиза. - Правда, помучиться придется. Но, надеюсь, недолго».
Лизе ждала крыс, но те не появлялись. Это могло звучать полным абсурдом, но сейчас Лиза по-настоящему желала, чтобы твари побыстрее нагрянули.
Главное спасти Димку.
Она попыталась вызвать его мысленно. Почему-то сейчас это не удавалось. Образ мерк и разваливался. Димка не давал ответа.
«Мамочки! - испугалась вдруг Лиза. - Неужели они убили его? Неужели его нет в живых?»
Она испустила мысленный вопль. Если бы он прозвучал вслух, по-настоящему, то, без сомнения, разрывал бы перепонки и заставлял лопаться хрупкое стекло лампочек.
«ДИМКА-А-А-А!!!»
Она закрыла глаза, хотя знала, что этого делать не следует.
«Блин, мамуль, зачем так пугаешь? - послышался вдруг ясный голос сына. - Что случилось? С тобой все в порядке?»
«Димочка! Это ты? Слушай, извини, я перепугалась. Я просто не могла тебя почувствовать».
«Так я спал, - ответил Димка. - А ты так завопила, что я проснулся».
«А вот об этом я и не подумала. Димочка, как ты там?»
«Да нормально вроде…»
«Никто не обижает? Не угрожает?»
«Ну, тетка эта стволом на доктора махала. Тот лекарства требовал. В потолок один раз выстрелила. Ну, а так спокойно все…»
«Держись, - сказала Лиза. - Скоро мы тебя спасем».
«Мы?! - удивился Димка. - Ты не одна, что ли?»
«Ну, да. Со мной тот дядька, эмчеэсовец, подполковник. Вернее, был со мной… Ну, короче, мы вместе».
«Вы что-то придумали, да, мамуль?»
«Да, Дим Саныч. Мы тебя вытащим. Но и ты должен постараться. Слушай внимательно, что я тебе скажу. Давай начнем вот с чего… Тот кабинет, в котором вас держат, он по какую сторону коридора? По левую или по правую?»
Тут же Лиза ощутила беспокойство. Несмотря на то, что Димка был уже большим мальчиком, лево и право он путал. Прямо как маленький.
«Слева», - уверенно заявил Димка.
«Точно? Уверен?»
«Мамуль, ты меня за малыша держишь, что ли? Конечно, слева. Хотя стоп…»
«Дим Саныч, ты когда-нибудь в гроб меня загонишь… Справа, выходит?»
«Ну… Да…»
«Хорошо, тогда запоминай…»
***
Ожидание становилось невыносимым. Лиза ловила себя на том, что уже молит высшие силы о шорохе, меленьком цоканье острых коготков, о хищном писке - о приближении прожорливой крысиной стаи.
Хотя какие, на фиг, высшие силы? Если бы они были, разве допустили бы они уничтожение целого мира? Или им этого как раз и надо. Может, пробудился тот самый, кошмарный библейский Бог, который стирал огнем с лица земли города? Нынешние мегаполисы, если разобраться, дадут фору пресловутым Содому и Гоморре. И вот он (Он!!) проснулся и наслал карающие полчища крыс. Ведь истреблял же Он, если верить Библии, несчастный Египет десятью казнями? Как раз при помощи всяких мелких тварей в том числе…
«Не загоняйся, мать!» - подумала Лиза.
Она достала из кармана бесполезный мобильник. С того момента, как Валерий Петрович ушел на крышу, прошел почти час. Крысы не появились. В здании вообще царила удручающая тишина. Ни звуков, ни голосов. Лишь откуда-то издалека, снаружи, доносились отзвуки разрывов. Может ли быть, что людей в здании не осталось?
Может, с ужасом поняла Лиза. Ведь та кровожадная стая добралась каким-то образом до самого верха. Может, она сметала все живое на своем пути.
То, что крысы не обратили внимания на трупы (на падаль), свидетельствовало разве что о том, что сейчас для них куда более привлекательна живая добыча.
А значит…
«Господи, я ведь не смогу!»
Тут же Лиза подумала, что не стоит, пожалуй, вызывать к Богу. Если седобородый Старик на облаке разгневан и намерен истребить всех людей, внимание к своей персоне Лизе привлекать уж всяко не стоит.
Древний кровавый Старик любит жертвоприношения. Именно Он велел библейским пророкам приносить в жертву своих сыновей. И то, что Лиза была намерена сделать сейчас, наверняка порадует кровожадного облачного жителя.
Колебалась Лиза недолго. Она спустилась этажом ниже и, приложив к двери карточку, открыла двери офиса, в котором подчиненные издевались над боссом.
Из конференц-зала тут же стали доноситься крики.
- Эй, освободите нас!
- Вы что там, охренели?
- Сво-бо-ду! Сво-бо-ду!
Последнюю реплику выкрикивал, несомненно, гнусный клоун Вова.
Лиза вошла в конференц-зал.
- Девушка, наконец-то! - вкрадчивым голосом заговорил Вова. - Освободите нас. Почему вы нас связали?
- По кочану, - ответила Лиза. - Значит, надо.
- Слышь, ты, страшилка, - вмешалась блондинка. - А ну, быстро, развязала нас. А то…
- А то что?
- Девушка, да имейте же совесть! - вмешался плешивый Хомяков. - По какому праву вы…
- Всем заткнуться, - крикнула Лиза.
Григорий Иванович мычал и вращал глазами.
Лиза схватилась за спинку стула, к которому был привязан Вова. Груз был тяжелым, почти неподъемным. После таскания трупов руки-ноги болели.
«Блин, я не справлюсь!» - подумала Лиза.
Она обвела взглядом кабинет и вдруг заметила на столе кухонный нож, который нашла на кухне этого же офиса. Как она могла его забыть? Дура, корова…
- Значит, так, - сказала Лиза. - Я освобожу вас. Буду освобождать по одному.
- Ну, наконец-то! - фыркнула блондинка. - Я чуть не описалась, ожидаючи.
Захихикал Вова.
- При единственном условии, - продолжала Лиза. - Вы уйдете из офиса.
- Вы нас выгоняете? - принялся ехидничать Вова. - Нет, Григорий Иванович, вы слышите? Нас, ваших сотрудников, выдворяют из собственного офиса! Вы это допустите?
Лиза подошла к столу, взяла нож, повернула его лезвием к себе, затем сцепила руки в замок и ударила клоуна в лицо.
Вова коротко вскрикнул. Из носа у него потекла кровь.
Почему-то никакого раскаяния Лиза не чувствовала.
- Еще будут вопросы? - коротко спросила она.
- А куда нам идти? - осторожно поинтересовался Хомяков.
- А куда хотите. Выходите по одному.
- Ты крутая пиздюшка, - хихикнула блондинка. - Чё вылупилась? Ну, ударь меня. Давай.
- Пойдешь первой, - решила Лиза.
Она подошла к стулу и срезала скотч. Блондинка принялась ворочаться, неуклюже вставать.
- Отойди, - сказала она. - Бомжиха. От тебя же воняет…
- Пошла, - Лиза и не догадывалась, что может рычать. Однако жизнь и не тому научит. - Вперед…
- Да иду уже!
Обдирая с одежды скотч, блондинка двигалась к выходу.
- Вовочка, до встречи! Тебя подождать?
- О, сударыня, я польщен! - натужно хохмил Вова.
Выпроводив блондинку, Лиза направилась к Вове.
- Выметайся. Пшел…
К счастью, Вова не пытался напасть на нее. Лиза благополучно довела его до двери, которую тут же захлопнула за ним.
- Тут страшно, Вовочка! Какие-то трупаки… - услышала Лиза возмущенно-кокетливый голосок блондинки. - Ты же защитишь меня?
- Даже не сомневайся, мон амур.
Лиза направилась обратно в конференц-зал. Привязанный к стулу, извивался Хомяков.
- Вот поверьте, Григорий Иванович, никакого желания издеваться над вами я не имел. Вы же сами все видели… Вот и дрянь эту я изо рта у вас вытаскивал…
- М-м, - мычал генеральный.
- Девушка! Освобождайте нас! - принялся робко требовать Хомяков.
- Я передумала, - заявила Лиза. - Вы пока останетесь здесь…
- Нет, ну, что же это такое? - принялся возмущаться плешивец. - Нас-то за что, а, Григорий Иванович?
Лиза закрыла дверь конференц-зала. Пусть возмущаются. Они еще не догадываются, что Лиза только что спасла им жизнь.
С ножом наперевес и аэрозолем в кармане джинсов Лиза направилась к двери на черную лестницу. Поднявшись на один этаж, она открыла дверь следующего офиса, где также находились двое пленников. Не обращая внимания на их крики, Лиза прошла к выходу и приложила ухо к двери. На лестнице наконец-то стало шумно. Вскрикнул женский голос, испуганно выматерился мужской.
Лиза быстро открыла дверь, выбежала на площадку. Обнаружила, что ее расчет сработал. Площадку этажом ниже уже наводняли серые твари.
- Крысы! - закричала Лиза на пределе сил и голосовых связей. - На-ча-лось!
Она еще успела скользнуть в офис, прежде, чем пацюки добрались до дверей.
Сердце стучало, как отбойный молоток.
***
- Крысы! - услышал Валерий Петрович и немедленно бросился по длинному коридору, который вел непосредственно на крышу.
Пробираясь на последний этаж, он опасался, что террористы, если они наблюдают за входом, могут заинтересоваться его персоной. Спросить, кто он такой. Или просто обстрелять.
В случае такого внимания с их стороны у подполковника имелся план действий. Прикинуться представителем какого-нибудь девяносто седьмого, к примеру, этажа. Сказать, будто о том, что прийти сюда его просила девушка с ухом. Разыгрывать из себя наивного идиота. И при случае обезоружить кого-нибудь из банды.
Хлипкий был план, ненадежный. Даже, можно сказать, авантюрный. Однако, за неимением лучшего условно годился и он.
По счастью, террористы не обратили на него внимания. Из чего Валерий Петрович не преминул сделать вывод. Те, кто засел на последнем этаже, прикрывшись женщинами и детьми, профессионалами не были. Профи наблюдали бы за дверью. Профи не позволили бы посторонним разгуливать около своей базы.
Эти же… Да просто отморозки они были, неведомо как дорвавшиеся до оружия. С одной стороны это облегчало задачу. Позволяло надеяться, что они поступят именно так, как и рассчитывал подполковник. Но с другой стороны от непрофессиональных идиотов следовало ожидать нежелательных фокусов. Например, они могут начать расстреливать заложников.
Выход в коридор, ведущий на крышу, из офиса не просматривался. И Валерий Петрович позволил себе ненадолго расслабиться, полностью обратившись в слух.
Он слышал, как несколькими этажами ниже по лестнице перемещается Лиза. Слышал, как она выдворяет на лестницу пленных. Подполковник понимал, чего стоило Лизе такое решение. По-человечески это было, конечно, не правильно. Но с военной точки зрения Лиза проявила изумительную смекалку. Он бы, чтобы не рисковать, выволок этих придурков, не развязывая. Но Лиза была женщиной. Такие тяжести передвигать ей было, конечно же, тяжело.
«Молодец девочка. Хорошо придумала», - мысленно одобрил Валерий Петрович.
То, что на лестнице появилась стая, подполковник понял даже чуть раньше, чем этажом ниже лязгнул замок, и закричала Лиза. Понял даже не благодаря слуху. А неким шестым чувством. Интуицией, которая включалась в нем, когда возникала опасная ситуация.
Подполковник мчался по коридору, понимая, что не имеет ни малейшего права споткнуться или ошибиться. Дело решали секунды.
Он несся к вертолету, который террористы бросили без всякой охраны. Еще один признак вопиющего непрофессионализма, если не сказать глупости. Таким добром не разбрасываются.
Валерий Петрович быстро осмотрел панель управления. Датчик топлива почти на нуле. Впрочем, много горючки и не понадобится. На первый взгляд все системы работали исправно.
- Поехали, - сказал Валерий Петрович, отжимая рычаг управления.
Машина была хорошая, добротная. Жалко, если погибнет. Могла бы еще послужить.
Винты создавали ровный шум, стальная стрекоза оторвалась от поверхности крыши.
Валерий Петрович перекрестился и, когда в следующую секунду вертолет перевалил край крыши, повел его вниз, стараясь держать в виду громадные окна верхнего этажа.
- Давай, родной, - прошептал подполковник.
Маневр предстоял нелегкий и, можно сказать, смертельный.
Быстро развернуть корпус, пока те, кто засел на этаже, не успели опомниться и нанести по стеклам удар хвостовой частью.
Вертолет вздрогнул. Словно подпрыгнул на ухабе. Раздался грохот, скрежет. Отчетливо запахло дымом. Отчаянно замигал датчик на панели, показывая неисправность хвостового винта. Да и плевать. Валерий Петрович знал, на что шел.
Он бросил быстрый взгляд вбок и даже не поверил увиденному. Стекла уцелели.
Ну, конечно, они тут - особой прочности. И к гадалке не ходи. Что ж, попробуем еще раз.
Держать «стрекозу» ровно теперь стоило большого труда. Стрелки датчиков прыгали, приборы мигали.
- Бей, - процедил подполковник, и вновь развернул машину, нанося удар по окнам.
Раздался звон стекла, на миг перекрывший даже гул моторов. Огромные осколки будто в замедленной съемке падали вниз этаким жутковатым серпантином.
И еще удар. Теперь хвост вертолета «зачищал» освободившуюся брешь от стекол.
Наконец-то Валерий Петрович увидел террористов. Маленькие человеческие фигурки, вскинувшие автоматы.
Выстрелов подполковник не слышал. Он повел стрекозу вверх.
Датчики словно сошли с ума. Топливо стремительно уходило на ноль. Наверное, пули пробили бак.
- Была не была, - решился Валерий Петрович и вновь направил стрекозу вниз.
На сей раз он таранил окно уже передней частью корпуса. Чтобы выдавить тварей из логова. Чтобы побежали они прочь, в панике позабыв обо всем.
Машина была хорошая. Губить такую было жалко. Даже сейчас, смертельно раненая, она была послушна. Когда Валерий Петрович въехал корпусом в образовавшуюся дыру, у него получилось, дать полный назад.
На большее подполковник уже и не надеялся. Однако ему удалось даже вытянуть вертолет на крышу. Совершить посадку и прыгнуть на раскаленный от солнца гудрон.
Ноги слушались плохо. Валерий Петрович понимал, что его бьет дрожь.
Он мчался к другому краю крыши. Туда, где, по рассказам Лизы, располагался уступ. за которым, может быть, удастся спрятаться.
То, что вертолет взорвется с секунды на секунду, было вполне очевидно.
Валерий Петрович бежал, а за спиной было тихо.
До поры.
Он уже видел уступ, когда за спиной выросла стена огня.
Валерий Петрович бросил свое тело вперед в отчаянном прыжке, понимая, что все-таки успел.
Почти успел.
***
После того, как его разбудила мама, заснуть Димка так и не смог. Мама сказала, что вот-вот что-то начнет происходить, но пока эти ожидания не оправдывались.
Ничего не менялось. Все так же сторожила выход тетка с автоматом. Роженица без сил лежала на диване. Около нее суетился врач и несколько женщин. Прочие сидели кто где: на полу, на столе. Малышня вела себя тихо. Какие-то, совсем мелкие, мальчик с девочкой затеяли было катать по полу машинку, невесть как нашедшуюся у мальчика. Димка, может быть, тоже поучаствовал бы в этом. Ему даже немного и хотелось. Однако играть с такой мелюзгой было ниже его достоинства.
Были еще врачи. Один из них - среднего роста мужчина с окладистой, аккуратно постриженной бородкой успел уже поругаться с теткой, которая всех сторожила.
Врач требовал принести роженице воды и таблетки.
- Можете идти спокойно, никуда мы не сбежим!
Тетка смотрела на него достаточно свирепо, и Димке казалось, что она вот-вот пристрелит доктора. Однако обошлось. Она позвала одного из своих, и тот принес полуторалитровую бутыль с водой из-под крана (странным образом водопровод еще работал) и аптечку.
Напарница врача - молодая женщина, чуть помладше мамы - суетилась над роженицей.
Димка раньше никогда не видел, как рожают. Надо сказать, это зрелище ему не понравилось. И в то же время несколько шокировало. Он пока не мог разобраться во впечатлении, которое на него произвели роды. Появились только глупые мысли, вроде: «Неужели и я так же появился?»
Томительное ожидание изводило Димку. Мамуля была в своем репертуаре. Пообещает что-нибудь, а потом - ждешь-ждешь, а ничего и нет.
Димка смотрел на часы. Ему казалось, что они над ним издеваются. Цифры менялись медленно-медленно. И даже точечки, разделявшие часы и минуты, мигали словно бы еле-еле.
«Димка!» - вдруг крикнула мама.
Произошло это так неожиданно, что Димка, расслабившийся было и приготовившийся соскользнуть в болотце вязкого, душного сна, даже немного испугался.
«Что случилось, мамуль?»
«Будь готов. Вот-вот начнется. Помнишь, что я тебе говорила?»
«Да, мам… Про дверь…»
«Когда начнется шум…»
«Мам, он уже начался!»
Действительно, откуда-то, словно бы издалека доносились странные и будто приглушенные звуки. Димка расслышал звон стекла, следом за ним - грохот. И - выстрелы…
«Где-то там стреляют, мама!»
«Ничего не бойся. Так и должно быть».
«Террористов убьют?»
«Как получится, Дим Саныч. Главное - будь умницей».
«Ты где, мама?»
«Я рядом. Всего лишь этажом ниже».
Выстрелы стали ближе. Из коридора доносился топот ног. С ним - нервные голоса:
- Штурм! Они пошли на штурм!
- Что делать?
- Отходим! Тут спецназ, похоже…
- Бля…
Тетка с автоматом повернулась к двери. И вот тогда-то Димка и бросился к ней на спину.
Ему казалось, что действовал он не сам. В его тело будто бы кто-то вселился. И этот кто-то управлял Димкиным телом, не спрашивая у того разрешения.
Террористка закричала, стала пытаться сбросить его. Падать было нельзя. И Димка делал все, что мог. Он вцепился зубами тетке в шею.
Та закричала. Стала бить Димку локтями. Рот наполнился кровью - непонятно, своей или нет.
Только чтобы удержаться, Димка схватил левой рукой ее за ухо, а правой зацепился за нижний край глазницы.
Тетка кричала и кричала…
А потом стала стрелять.
***
Испугаться Димка не успел. Просто он вдруг ощутил, как затряслось теткино тело. И лишь потом - не сразу - сообразил, что она, оказывается, стреляет.
Кто-то из женщин вопил, кто-то падал на пол.
Димка не мог ничего разобрать. Чтобы тетка не скинула его с себя, он обхватил ее талию ногами. Успел подумать: «Хорошо, что она худая. Была бы жирная, я бы не удержался».
Он еще крепче вгрызся в ее шею. И тут тетка жутко завопила. Димке хотелось надеяться, что он задел какой-то нерв. Или что там в шее бывает. В горло хлынула соленая влага, и Димка понял, что может захлебнуться. Если ничего не изменится.
Обзор его был ограничен. Однако неожиданно перед ним (точнее, перед теткиным лицом) появился бородатый врач. Он взмахнул кулаком, и в следующее мгновение Димка ощутил падение.
Для него так и осталось загадкой, почему тетка в тот момент не выстрелила. Практически немедленно Димке стало очень больно. Еще бы. Он упал спиной на пол, да еще к тому же его придавила тетка (хорошо, что худая). А мгновением позже тяжести прибавилось. На тетку-террористку упал доктор, молотя по ее лицу кулаками. Димка тоже чувствовал эти удары.
Он и сам не знал, как ему удалось выбраться из-под нее. Тело онемело и болело. Когда Димка попытался встать, он неожиданно испытал полузабытое ощущение, которое было, наверное, когда он, еще младенцем, учился ходить. Ноги не слушались, были как ватой набитые.
В коридоре стреляли. Доктор лежал на террористке и уродовал ее ударами кулаков. Кричали женщины, визжала мелюзга. Автомат лежал чуть на отлете. Димка направился к нему.
Ему казалось, что он действует несусветно медленно. А, может, просто время для него замедлилось. Наверное, такое тоже могло быть.
Автомат был очень тяжелым. Димка даже не знал, с чем сравнить эту тяжесть. Он снова действовал машинально, будто и не по своей воле. Приставив дуло автомата к теткиной голове, он вдавил тяжелый спусковой крючок. И в тот же момент его швырнуло прочь, почти через весь кабинет. Отдача.
В голове взорвалась багровой кляксой боль. Крики женщин словно пилили мозг.
Димка потряс головой, разгоняя багровую муть. Увидел врача, который вставал с пола, халат его был весь в крови. Врач качал головой, что-то говорил, тянул руки.
«Хочет забрать автомат», - понял Димка.
Дверь кабинета за спиной доктора распахнулась. Появился один из бандитов.
Димка выстрелил, не успев прицелиться, и очень удивился, когда бандита переломило пополам, буквой «Г», и тот упал, а изо рта у него хлынула исчерна-красная жидкость.
Около упавшего уже оказался доктор. Он что-то кричал (только сейчас Димка понял, что напрочь оглох, в голове был лишь равномерный какой-то гул, похожий на морской прибой) и стрелял, стрелял, стрелял в открытую дверь.
«Димочка! Ты не забыл, куда надо бежать?» - Голос мамы прозвучал громко и неожиданно.
«Блин!» - подумал Димка, и сам не слыша себя, закричал:
- К выходу не бегите! Не бегите! Я знаю, куда нам нужно!
Что-то говорил доктор, и Димка не мог его понять. Доктор пытался его схватить. Но Димка оттолкнул его и, сгибаясь под тяжестью автомата, бросился в коридор.
***
Седого предводителя террористов звали Федором. Однако он был больше привычен к другому имени. В тюрьме, где он отбыл в общей сложности восемнадцать лет своей жизни, его прозвали Филином. За мудрость. И еще за то, что он при необходимости мог достаточно спокойно обходиться без ночного сна.
Уже несколько дней Филин и его люди готовили нападение на инкассаторский автомобиль. Друзья-кавказцы помогли стволами. Часть из них Филин оплатил немедленно. За другую часть планировал рассчитаться с добычи. Брать инкассаторов Филин планировал сегодня вечером.
Однако уже утром планы непредвиденно поменялись. Отовсюду повыползали крысы. Начался бардак.
К чести Филина, ориентировался он быстро. Он сумел организовать людей, благо ночевали все в одной съемной двушке, вывел их на улицу.
Когда удалось захватить вертолет, Филин понял, что в новом мире (а то, что к старому возврата уже не будет, достаточно быстро стало очевидно) он станет королем.
Однако сейчас в его планы вмешалась случайность.
Он вместе с братвой любовался изумительным видом полыхающего, охваченного агонией, города, когда неизвестно откуда появился вертолет и стал таранить панорамное окно небоскреба.
Признаться, Филин немного струхнул. Он приказал своим людям отходить. То, что этот вертолет - тот самый, на котором они прибыли сюда, пришло в голову не сразу.
А в первые моменты, когда хвост металлической стрекозы обрушил стекла, Филин подумал, что это - спецназ. Вполне могло статься, что власть не сдалась, и менты по-прежнему пытаются рулить ситуацией.
Это мог быть и просто псих-камикадзе.
В любом случае, отступление было оправдано.
То, что план рассыпается, Филин понял, когда из комнаты безобидных, как овощи, заложников, стала раздаваться стрельба, и убили одного из его людей.
Признаться, тогда Филин немного запаниковал. Но времени на перестрелку не было. К тому же он не мог позволить себе роскошь терять еще людей.
Главарь бандитов знал про черную лестницу. Один из его людей ходил на разведку. Он прошел, если не врал, на десять или двенадцать этажей ниже. Везде были наглухо запертые двери. Уходить туда не следовало ни в коем случае. Имелся риск угодить в ловушку.
- На лестницу! - заорал Филин. - Бегом!
- А как заложники?
- Да хер с ними, - проворчал Филин. - Еще возьмем…
Лишь оказавшись на лестнице, которую захлестывала серая стая, Филин понял, как жестоко он ошибся. Его люди кричали, отстреливались, пятились. Серые твари шли одной сплошной волной, визжали, прыгали, карабкались прямо по телам, вонзали острые нечистые зубы в кожу, мышцы, лица.
- Стреляйте! - вопил Филин. - Валите их!
Впрочем, даже он понимал, что все это бесполезно. И спасения уже не будет.
Эта девка умудрилась обвести его вокруг пальца. Филин не сомневался, что происходящее с ним и его людьми - ее рук дело. Он жалел лишь об одном. Что не пристрелил ее сразу же.
Он, уже облепленный крысами, продолжал кричать и давить на спусковой крючок.
***
Слух к Димке постепенно возвращался. Сейчас он слышал крики женщин, плач малявок, хриплый мат доктора, поливавшего дверной проем автоматными очередями.
Каким-то шестым или седьмым чувством Димка понимал - медлить нельзя. Он оттолкнул доктора и выбежал из кабинета. Димка не успел ничего сказать бородатому, но понимал, что в спину своему тот стрелять не станет.
Террористов в коридоре не было.
- Сюда! За мной! - кричал Димка.
Сейчас ему было совершенно наплевать на то, что голос его звучит пискляво, и сам он мал. Сейчас он, убив врага, понимал, что кое-что в его жизни изменилось безвозвратно, и он имеет право командовать этими людьми.
- Доктор, прикрывайте коридор! - орал Димка. - Пусть уходят за мной. Быстро! Быстро же, я сказал!
Женщины были испуганы и медлительны. И это раздражало Димку.
Он несся по коридору, в котором, словно в аэродинамической трубе, гулял сильнейший сквозняк.
Как там мама объясняла? Дверь должна быть напротив. Так вот же она.
Димка скользнул в ответвление коридора, заканчивавшееся дверью.
Теперь бы разобраться, как открывается. Хотя…
Димка нажал красную кнопку на поворотной рукояти. Раздался громкий щелчок, и дверь открылась.
- Сюда-аа!! Бегом!!!
Женщины и малявки уже неслись по лестнице вниз. Колонну замыкал доктор, поддерживавший роженицу под локоть, забывший прикрывать отход. Когда-нибудь Димка припомнит ему эту оплошность. Но не сейчас.
На лестницу Димка вышел последним, предварительно бросив взгляд в коридор, который пока что пустовал. Он захлопнул дверь.
- Дим Саныч! - услышал он.
У раскрытой двери этажом ниже стояла…
- Мама! - закричал Димка, перепрыгивая через три ступеньки и позабыв обо всем на свете. - Мамуля!!
Он бы никогда не поверил, если бы кто-нибудь сказал ему, что во время конца света можно быть безраздельно и безоглядно счастливым.
Однако так оно и было.
***
Никто из людей, нашедших спасение в одном из небоскребов Москва-Сити еще не ведал истинных масштабов нашествия крыс.
Спасшиеся не знали, что незадолго до того, как вертолет принялся таранить стеклянную стену здания, город захлестнула новая волна крысиной атаки, масштабы которой превосходили силу утреннего нашествия в десятки, если не сотни, раз. По сравнению с той силой, которая напала на город в эти часы, оказалось, что утреннее нападение грызунов было лишь робкой разведкой.
Судить о мощи атаки можно было хотя бы по тому, что один из немаленьких крысиных отрядов добрался до самого верха гигантского здания.
На поверхности же воцарились смерть и ужас. Поднимаясь из тайных и зловещих глубин города сотни миллионов серых, хвостатых тварей отправились на штурм мегаполиса. Бойцы этой невиданной армии проникали во все, даже самые закрытые и изолированные помещения, используя канализацию, вентиляционные шахты.
Враг был страшен, и переговоры с ним были невозможны. Этот враг не ведал пощады. Он до поры не нуждался в пленных.
Дневную атаку серых тварей пережили очень немногие. Всего за один день им удалось то, чего не могли добиться ни Наполеон, ни Гитлер со своими армиями.
Можно сказать, что к шестнадцати часам дня город Москва прекратил свое существование.