Семен : И КТО БЫ ЧТО НИ ГОВОРИЛ, Я БУДУ ЖИТЬ!

Сегодня меня в очередной раз уволили. На этот раз из «Дикси». Чего уж этим-то козлам не хватало?! Просто пидоры недоделанные. Беспезды, пидоры! Но я не прощу, я вообще никому в этой жизни ничего не прощаю. Особенно нечестным барыгам! Этож надо, сами пиздят тоннами, с налогами мутят, поставщиков кидают, зарплату суки, мне неофициальную платят, а значит пенсию реально я хуй получу, а туда же…
«Грелкин, зайди к директору!» - это значит этот подонок мне говорит, товаровед. Ну я уже догадался в чем тут дело и говорю – «Да не вопрос, бегу аж спотыкаюсь!» - а сам товароведу этому, стукачишке поганому, с ноги в репу на! К директору же напротив, вежливо этак постучался, зашел - «Вызывали?».
«Вызывал», говорит – «Вот тебе, Грелкин, деньги, за вычетом того, что мы с тебя за вискарь спизженный, или как ты говоришь «утраченный» вычли, и сделай так, чтоб мы тебя больше здесь не видели. По статье увольнять я тебя не буду только потому, что хочу посмотреть, как наши конкуренты охуеют когда тебя на работу возьмут. Так что пиздуй отсюда «по собственному желанию». Денег оказалось две тысячи. Но тем не менее, я был счастлив! В последний раз так счастлив я был только когда меня уволили из «Копейки». Проклятый директор и не подозревал, что сам того не желая дал мне заряд бодрости и веселья, а себя обрек на очень непростую и беспокойную жизнь.
Первым результатом моего увольнения из магазина сети «Копейка» стало алкогольное отравление. Я пил где-то около недели мешая «Чивас Регал» с «Ленинградским» пивом, пиво с джин-тоником «Браво», лакируя все это водкой «Русский Размер» и полируя портвейном «72». Но потом я решил, хватит! Надо бороться с врагами их же оружием.
Я разослал всем поставщикам «Копейки» письма с полным перечнем всех прегрешений руководящего звена «Копейки», делая особый акцент на то, что «самый главный у них пидар», а это уже ахтунг! Так же в письме доводилось до сведения всех заинтересованных лиц, что я там больше не работаю, и поэтому соответственно делать там правильным пацанам больше нехуй. Писем я разослал где-то около трех сотен, некоторым я послал письмо несколько раз, так как периодически забывал, кому уже отправил, а кому нет. На большую часть писем ответов не было. Несколько ответов были похожи друг на друга как близнецы: «Спасибо за сотрудничество…. полученные сведения… пишите еще…». И один ответ был: «Пошел на хуй, параноик ебаный!». Жаль, что души моей прекрасные порывы не нашли ожидаемого отклика, но что делать, ведь по сути своей все адресаты тоже были барыгами.
Тогда я решил действовать более жесткими методами. План родился внезапно, за очередной бутылкой портвейна. Спалить нахуй это осиное гнездо и все. Как они смеют увольнять путевых пацанов? Смерть барыгам! Когда я осознал всю простоту и гениальность этого плана, счастье накрыло меня теплой волной. Я уснул. Утро принесло с собой ужасное известие, что плану не суждено осуществиться по причине охуенной ограниченности в средствах. Денег не было ни то что на тротил (как я планировал ранее), а даже на бензин и спички. Но я решил не сдаваться ( я вообще никогда не сдаюсь!) и слить ночью бензин из какого-нибудь припаркованного автомобиля. Результатом этой акции явились разбитое монтировкой лицо и гематомы на ребрах. Осуществление гениального плана откладывалось на неопределенное время. Это бесило меня до зубовного скрежета и сводило с ума. Скоро родился план еще более грандиозный – завалить грязного пидара директора ножом как свинью. Еще одна волна счастья!
Осуществить все было делом не очень сложным – вечером я притаился в подъезде его дома, выкрутил лампочку и ждал. В 22 часа 18 минут он прибыл. Отпустил шофера и зашел в темный парадняк. «Тьфу ты, ну кто у нас лампочки пиздит постоянно!» - эти слова оказались для него последними. «Помнишь Грелкина?» - спросил я, втыкая нож ему между ребер, «можешь не отвечать, я вижу, что помнишь». Через несколько минут все было кончено. Вывернув ему карманы, чтобы было похоже на ограбление, я растворился в ночи и материализовался уже около своего дома усталый но довольный…
Но счастье быстротечно, и мне опять приходилось ходить на эту проклятую работу теперь уже в «Дикси». Я успел проработать месяц и вот опять увольнение. Подонки! Вам не помогут эти отговорки, что я приходил на два часа позже и уходил на час раньше, что большая часть элитного алкоголя закончила свой путь у меня в желудке, что вся подсобка пропахла травой и товаровед пол-месяца сидел на больничном после получения ударной дозы пиздюлей. Я не прощу, сцуки! Я прорвусь сквозь все это дерьмо, что вы мне вешаете на уши, сквозь снег и ветер и вьюгу, сквозь алкогольный делириум, сквозь шубообразную шизофрению, вам не остановить меня! Да здравствует контр-культура! И кто бы что ни говорил, я буду жить, и кто бы что ни говорил, я буду жить! Я буду жить!