дважды Гумберт : Выход

Я вылетел из медицинского института из-за неуспеваемости, а мой приятель Бубенцов – по причине злостного хулиганства. Говорили, что он то ли варил, то ли коптил человеческие головы, стремясь уменьшить их до размера теннисного мяча. Но я считаю, всё это ерунда, древняя студенческая байка, и все было куда проще. Скорее всего, Ебунец кого-нибудь избил, в доброй присущей ему манере. Сам при этом получив пиздячек точно не меньше. Мне он сказал, что у него не было денег для продолжения образования. И это было расценено как злонамеренное поведение. Что ж, очень даже может быть.

Время показало, что Серёгу не очень заботило получение твердой профессии в неизменно востребованной области. Он рассказывал, что еще в школе серьезно подсел на чтение серьезных книг. К 20 годам эта зависимость уже испортила ему зрение и характер. К 25 к его круглой, усатой, немного зверской физиономии пристала дымка недоумения, как у человека, который редко выходит на улицу, в реальную хуету большого города. В каком-то смысле, его лицо являло собою полную противоположность тому ясному и зубастому будущему, что изливалось на люд с рекламных площадей под напором коммерческой необходимости. Я посоветовал Серёге устроиться или библиотекарем, или продавцом в книжный магазин. Но Серёга нашел лучший вариант: работу штатного охранника. Вся она заключалась в одном присутствии на определенном месте в определенные сроки. Случалось ему охранять и книжные лавки. Но денег хватало лишь на еду и на водку. Редко когда Серёга мог себе позволить купить новую книгу.

Как правило, это были книги толстые, необыкновенно скучные, не представлявшие ни малейший практический интерес. Охотников на них среди обильного населения почти не находилось, но стоили они, тем не менее, на порядок дороже текучей беллетристики. Прочитать такую книгу всю, на мой взгляд, было почти не возможно. А Серёга еще и читал медленно, на него текст действовал седативно, как мандала. Когда я видел его читающим, мне начинало казаться, что он на самом деле всех наёбывает, только притворяется реально живущим, допустим, тех же своих работодателей, когда отбывает свое время на условном посту. Настолько он уходил в свое истовое, как молитва, чтение. С его же слов, он затрачивал на одну книгу от двух до шестнадцати дней. Прочитав же книгу, он отбрасывал ее так же легко, как кролик — лапку.

Серёга клялся, что способен читать книгу даже просто поглаживая ее корешки и вдыхая запах страниц, даже издали, хотя, конечно, такой способ был нетерпимо медленным. Он мог провести полдня в книжном магазине и так ничего не купить. Так чаще и бывало. Продавцы, приставленные к этому товару, принимали его за наркомана. И они были правы. Хотя он был скорее похож на маньяка. Желанное чтиво прикипало к его неопрятным рукам, втягивалось в какой-то невидимый орган чувств. Прилепившись к объекту внимания, Серёга, казалось, сворачивался вокруг него, как ёж, так что разбудить его мог бы только хороший пендель. Вполне допускаю, что какая-то часть информации из книги действительно поступала в его мозг в чистом виде, в обход символов, совершенно бесплатно. Обычно такого беглого знакомства было достаточно: Серёга со зверской ухмылкой швырял книгу и качал головой. Это означало: книга слишком проста для него, мелка или просто подделка. При этом его пухлые небритые щёки пунцовели от смущения, а глаза, укрупненные толстыми стеклами очков, задорно блестели безумием.

Однажды Ебунец поделился, что на книжном развале в переходе станции Гагаринская лежит книга, которая ему просто необходима. Стоила она порядка пятисот рублей. Для сравнения, бутылка водки, которую я обычно захватывал по пути к Ебунцу, стоила тогда не больше полтинника.

— Чо за книга-то? – спросил я, вальяжно развалившись в кресле.

— Да хуйня. Бесконечный тупик Галковского, — Серёга осклабился и погрозил кулаком.

— Ты, поди, часа три ее мызгал, — предположил я. – Взял бы – да спиздил, если она так нужна.

— Да нахуй она мне не нужна, — сказал Серёга. – Но я бы ее почитал на досуге.

Не кстати, я вспомнил про Розу мира, изумрудного цвета подарочное издание, пыльный угол которого виднелся из-под хромого книжного шкафа.

— И надолго она тебе? Поматросишь да бросишь?

— Может быть, брошу. А может быть, всю жизнь ее буду читать. И полочку ей отдельную выделю в сортире, — подмигнул Серёга.

По здравом, хоть и не совсем трезвом размышлении, мы пришли к заключению, что выход у нас один: украсть Галковского. По идее, это было довольно не сложно сделать. Мы обсудили все особенности этого унылого места, где бестолково тусуются у книжных лотков в основном такие же, как Серёга, бедолаги. Естественно, мы были дилетанты и не могли учесть всех подводных течений воровского ремесла. Но план мы составили. В моральном же отношении, наш поступок выглядел тоже вполне безупречно.

Дело решено было не откладывать. На следующий день мы встретились у глухого входа в метро, который в то время был отгорожен под книжную ярмарку. Серёга сказал, что его гнетет пошлость затеянного предприятия. Мне тоже было не по себе. На улице был мороз, а на Серёге – яркая легкая куртка с капюшоном и кеды. Зато он, видимо для маскировки, обрил голову, и был похож на откинувшегося с зоны запечного интеллектуала.

— А кто продавец? – спросил я.

— Да хуй какой-то с бородкой. Тонкий, как трость, — со злобой ответил Серёга, дуя на посиневший кулак. – Значит, ты берешь, незаметно передаешь мне, а я уёбываю не оглядываясь.

Таков был наш план. Я внимательно посмотрел на Серёгу и перевел взгляд на дымный проспект, прислушался к визгу снега под ногами прохожих. Мне необыкновенно ясно представилось, что я живу, нахожусь в реальном человеческом мире. Что этот самый момент, явись он мне во всей полноте после моей смерти, стал бы для меня бесконечно неисчерпаемым и дорогим.

— А Библию ты, кстати, всю прочитал? – спросил я и сам удивился своему вопросу.

— Эту книгу чтили в моей семье, — ответил Серёга. – Вот что. Давай зайдем хотя бы внутрь, а там посмотрим.

Мы зашли внутрь и стали медленно рассматривать игрушки, диски, канцелярские товары, книги. Я заметил охранника в черном, за бритой головой которого мелькали кадры боевика. Он сидел недалеко от начала коридора в кабинке, почти отвернувшись от подведомственной территории. Неожиданно Серёга подошел к нему и пожал руку. Охранник любезно улыбнулся Серёге и по-хозяйски, с чрезвычайно довольным видом, сложил на груди руки и закачался на стуле.

— Ну что? – вздохнув с облегчением, сказал я. – Всё отменяется.

— Ну, — растерянно ухмыльнулся Серёга, — в эту сторону мы не пойдем. Я знаю этого чувака. Уёбок.

— А куда тогда? – присел я. – Куда?!!!

— Выход. Выход. Всегда должен быть выход, — провозгласил Серёга и встал на колени.

Мимо нас шли разные люди. Ебунец стоял на коленях и крестился. Я посмотрел вправо и увидел лоток, в левом нижнем углу которого и лежала искомая книга. Она была похожа на сырой кирпич. Я подошел к лотку, взял её и попробовал читать. И нихуя, нихуя у меня из того не получилось. Я вздохнул, швырнул книгу на место и пошел прочь. Выйдя из метро, я пошел по улице Кропоткинской и зажёг заранее изготовленный косяк. К тому времени, я решил для себя: вот что стоило покупать, а не книги.