Joy Molino : Кризис духовности

Любой кризис – это возможность начать новую жизнь, освободившись от всего старого и ненужного. В последнее время я решила пересмотреть свои взгляды. Нельзя жить только материальным, о духовном тоже надо думать. Сейчас все говорят о переоценке ценностей.

Каждая девушка-треугольник должна работать над своим духовным развитием.

Очень важно, какие люди находятся рядом с тобой, потому что они энергетически влияют на тебя в положительную или отрицательную сторону. Следуя рекомендациям своего учителя по хатха-йоге о смене общения, на одном литературном сайте я познакомилась с поэтом. Красиво пишет, циничен, в меру патриотичен. Просто мечта! Брутал и ботаник в одном флаконе – такие, оказываются, бывают.

******

Мы, как обычно по пятницам, собрались с Алисой и Марусей в кафе, и я безуспешно пытаюсь им разъяснить свои обновленные взгляды на жизнь.

— Да, он настоящий поэт. Умен, ироничен и играет на гитаре. Слышали бы вы, как он сексуально читает Бродского. Интеллект невероятно возбуждает. Я тоже решила приобщиться. Купила вчера Ума, Фромма, Локана и очки.

— А что это? – спрашивает Алиса, не прекращая изучать меню.

— Это философские книги. Больше всего впечатляет философский труд Фромма «Искусство любить».

— Да зачем тебе такие книги читать, ты и так все знаешь.

— О, да, в этом искусстве мне нет равных. Но в книге не про такую любовь, а про духовную. Я теперь на мир и на отношения полов совсем по-другому стала смотреть.

— А что твой Фромм говорит про то, как совместить две любви: духовную и бездуховную. Андрюша твой вряд ли одобрит новое увлечение духовностью.

— Андрей сильно изменился в последнее время. Он много думает. У него тоже переоценка ценностей началась. Он даже в эти трудные времена не оставляет свою детскую команду инвалидов-футболистов. Завтра уезжает с ними на сборы. Буддизмом вот увлекся.

— Благотворительность он любит. Это точно, — тон Алисы мне кажется подозрительным, а ее улыбка слишком загадочной, но я решаю не обращать внимания.

Все это время Маруся молча слушает нас, но оставаться больше 5 минут в тени она не умеет.

— Знаете, девочки, у меня тоже произошла переоценка ценностей с рождением второго ребенка. Сейчас все рожают. Настоящий беби-бум! Мы еще и третьего хотим. Летом, наверное. Мне сейчас вообще ничего не надо. Дела у мужа очень плохи, но он говорит, это не страшно. Знаете, как в той песне, лишь бы не было войны. А я ни о чем и не думаю, я наслаждаюсь банальностями. Семьей, детьми. Вот сейчас уже по ним начала скучать. Звоню няне, спрашиваю, как мы покакали, покушали. У нас вот зубик второй прорезался.

— Здорово, — отвечаем мы ей хором и пытаемся сменить тему.

— Я сейчас стала намного расчетливее, — Марусю после долгого молчания понесло, -Необходимо ограничивать свои запросы. Теперь я каждую свою покупку тщательно обдумываю… Вспомнила! А вы не знаете, где можно найти замшевые ботильоны лимонного цвета? Все магазины уже объездила… слышали, что по данным таможни импорт сократился уже на 50%? Надо все сейчас уже скупать, скоро дефицит начнется.

— А у меня завтра рандеву с моим поэтом, — мне уже успевают надоесть их разговоры о материальном.

— Ооооо! — эти дурочки заорали слишком громко, — Значит, пока Андрей будет болеть за свих маленьких инвалидов, ты совершенно бессовестно отправляешься наставлять ему рога. И это ты называешь духовностью?

— По Фромму духовность там – где любовь. Только она помогает преодолеть отделенность, т. е. одиночество. Желание достичь слияния с другим человеком – самое сильное человеческое стремление. Это необходимо для самосовершенствования. Понятно?

— Понятно только то, что завтра ты будешь трахаться со своим ботаником.

******

Я немного опоздала. Мы сначала погуляли по набережной. Он все говорил, что ему стыдно в нашей стране жить, где не выпускают из тюрьмы какую-то беременную женщину, еще про свалки трупов, которые не похоронили после войны. Только я не поняла, после какой войны. Потом про азеров каких-то, узбеков и еще про жидов почему-то. Потом про революцию. Ну, я ему не мешала. Может, накопилось у него, может, человеку выговориться надо.

Я так замерзла, пока гуляла, и предложила зайти в какую-нибудь кафешечку, но он сказал, что не любит все эти буржуйские заведения. Я не стала спорить. Когда я окончательно замерзла, первая не выдержала и напросилась к нему в гости прямо посреди его увлеченного повествования про бразильского гитариста. Некомильфожно как-то получилось, но я уже просто умирала от холода.



Живет он, конечно, в самых ебенях. Мы поехали к нему на метро. Даже оно не уничтожило мой романтический настрой, скорее, наоборот. По дороге к дому он в ларьке купил 5 бутылок пива и упаковку пельменей. Квартирка у него, разумеется, богемная. Свет только в туалете почему-то. Но мне все это не важно, потому что я же решила не зацикливаться больше на материальном. Стол, кровать и ноут – все, больше там нет ничего. Еще колонка на кухне и плита. Но, согласитесь, так и должно быть у настоящего поэта.

Он предложил располагаться поудобнее, открыл бутылку пива, включил ноут и что-то долго там писал. Стихи, наверное. Я не знала, что делать. Там ведь даже телевизора нет. Пиво я не люблю. Я предложила ему спеть какую-нибудь песенку про любовь. Он наконец-то отвлекся от компьютера, и первый раз посмотрел на меня с интересом.

— Меняю. Я тебе песню, а ты раздеваешься.

Я, медленно снимаю юбку и замечаю, что слишком неравноценный обмен. Кокетничаю, типа. А он: «Всегда удивлялся, как большинство женщин переоценивает ценность красоты своих тел, которые, во-первых, менее красивы, чем где-то сто миллиардов вещей в мире, а во-вторых, их красота недолговечна, и всегда уходит в прошлое, замещаясь более молодыми и свежими. Так что непонятно, кто тут переоценивает». Вот слово в слово запомнила.

Петь он не стал, раздеваться тоже больше не предлагал. Пил пиво и что-то там все писал. Не было никакого слияния, я просто оделась и ушла, оставив его с пивом и с Интернетом.

******

Спустя два дня мы сидим с Алисой и Марусей в том же кафе. Я только что поведала подругам свою печальную лавстори.

— Да не расстраивайся ты так, — успокаивает меня Алиса, — у настоящих поэтов так и должно быть. Сублимация называется. «Что, сублимируя, несу, бля, миру я», — это один, между прочим, тоже поэт сказал. А, может, он понял, что ты недостаточно духовна для слияния? – Алиса ржет как лошадь.

— Ну, хватит уже, — сжалилась надо мной добрая Маруся, — достали уже со своей духовностью. В «Бюстье» — распродажа, а мы тут только время попусту теряем.



Сердце мое было разбито, но покупка пяти комплектов нижнего белья и трех купальников кого угодно заставит забыть о любых ударах судьбы.