FerroAndre : В Багдаде всё спокойно.

«Тише! Не видишь что ли – человек спит!»

Давно не стираная чалма сбилась на бок, на обнажившейся лысине эллипсоидной формы два солнечных зайчика играют в догонялки. Человек видит сон. Наверняка нечто очень хорошее и доброе из детства – иное по его улыбке предположить нельзя. Мягкая окладистая борода грациозно ниспадает в белоснежный унитаз, на краю которого Человек и впал в объятья Морфея. Из большого благородного носа спящего Человека свешивается изумрудная сопля и благодушно покачивается в такт тихому дыханию…

«Какой нахуй Санта-Клаус?! Они все на севере водятся и так далеко на юг не забираются. Чему тебя в Гарварде учили? Что? Какой в пизду мешок с подарками?!..»

Полы восточного халата, когда-то очевидно белого, небрежно лежат в луже подсыхающей блевотины. Одной рукой человек обнимает унитаз, а другой нежно в блаженном забытьи поглаживает автомат Калашникова, с арабской инскрипцией на прикладе. Дуло автомата приятно щекочет мохнатое ухо спящему Человеку, от чего его улыбка становится ещё шире и счастливей. Богато отделанная туалетная комната, в которой безмятежно сопит этот уже немолодой и весьма солидный Человек, наполнена ярким солнечным светом нежного иракского утра.

«Так бля! Ну и что, что ссать хочется, а единственный унитаз занят?! Вон тихонько в раковину поссы! Что ещё?! Не узнал, что ль? Это ж секретарь пророка, но для близких друзей просто Ося. Две башни снёс. Да не у тебя, у тебя ещё в школе снесло! Где его близкие друзья? Пойдём покажу – ссы давай быстрей!»

Вот другая комната. Красивая, светлая и большая, почти как столовая в Американском Конгрессе. Богатое убранство несколько портит небольшой беспорядок.… Но это не главное. В середине стоит стол – массивный, круглый, из красного дерева. На столе лежит открытый где-то в середине Коран, испещренный синими чернилами и слегка забрызганный нефтью. Вместо закладки лежит сморщенный огурец, с торчащей из него фигурной вилочкой. Рядом стоит хрустальный бокал с остатками рубиновой жидкости. В самом центре стола на боку лежит пустая ёмкость из-под Текилы - вероятно, ей вчера играли в бутылочку. По всей видимости, вчера здесь был приём дорогих гостей – изысканность кушаний не даёт усомниться в правильности этого предположения.

Где же хозяева? А вот и они. Вернее он. Усатый человек в камуфляжной форме властно храпит, уткнувшись лицом в пепельницу с тлеющей Гаванской сигарой. При каждом выдохе бурый пепел маленьким облачком взметается вверх, и возмущённо кружится в лучах солнца, проникающих из-за опущенной, но местами протёртой насквозь портьеры. По седеющим усам храпящего Хозяина ползёт муха, поминутно останавливаясь, чтобы исследовать крошки засохшего в них салата. С уха свешивается розовый презерватив. В воздухе витает едва уловимый запах выкуренного гашиша…

«Что делает твоя фотография в тарелке с молочным поросёнком? Не знаю. Ну и что с того, что она пришпилена клешнями краба к свиному заду? С каких пор ты такой суеверный? Ну не знаю я, что там они у тебя на лбу по-арабски написали! Отъебись! Что?! Я тебе, блядь, чихну! Забыл, зачем мы здесь?! Ну то-то… Тише давай!
Так. Где же оно? Может вон там на кровати с дремлющими голопузыми бабами с замотанными в паранджу головами… Нет. Тогда наверняка вон там, прикрытое картой Ирака… Ой, бля! Тсс… Я тоже испугался. Вон! Смотри! Чемодан с жёлтой меткой! Что значит, у тебя такой же, только новый? Ты совсем ахуел, что ли, не понимаешь?! Это же, бля, оружие массового… Тихо ты! Да - теперь Вова нам поверит. Ёпт! Он шевелится! Щас проснётся! Скорее уёбываем отсюда!!!»

* * *

«Джорджи, мать твою в кливленд! Выход там! Оставь ты эту фотографию – хуй с ней! На тебе сотовый, звони скорее Коллину – пусть заберёт нас отсюда. Хорошо, хоть охрана спит… если что, скажем мы от Бликса. Не бойся, в этом женском нас не узнают. Ебало паранджой укутай! Вот-вот. Зря ты лобок не побрил… Долбоёб же ты всё-таки, Джордж! Запалят нас с тобой! Ну?! Не отвечает? Опять, небось, ебёт Кондолизу. Говорил же тебе, сынок, не бери этих негров к себе в Администрацию… Подумаешь, «в университете списывать давал»! Не стыдно? Что «папа»? Не сморкайся в паранджу, мы ж на улице уже! Не принято!»

«Как по-арабски «где здесь самолёт до Брюсселя»? Как это «в брюках оставил»?! И как мы теперь?! Так. Отойди от ишака. Отойди, я тебе говорю! Нельзя их гладить, кусаются они! Чемодан под юбку спрячь, не свети! Пиздец просто, не везёт мне во врагах и детях… Идём быстрей! Где же этот сука Пауэлл? Где вы договорились? На базаре?! У него ж наверно там сотовый спиздили… Так, бля, без паники, по-моему за нами кто-то из дворца следит. Ну-ка притворись арабом живо! Спроси время у прохожего! Вроде «Аллах акбар».. точно не помню. Да не у этого – это русский фээсбешник. Как узнал? От арабов по субботам водкой не так воняет. Ой… точно следят! Пиздец! Джорджи, звони скорей Рамсфельду – пусть с воздуха прикроет! Или дай я… Хелло! Рамми? Рамми, ви фаунд ит! Йес! Йес! Зей вил белив ас! Джаст сенд аут ауа трупс! Старт зе оперейшн! НАУ!…»

На балконе дворца появился человек с всклокоченной бородой, с нижнего конца которой капала вода. В руке у него был Калашников с арабской вязью на прикладе. Чалма была залихватски сдвинута на затылок и слегка размотана. Чудом державшаяся под большим благородным носом изумрудная сопля по-прежнему раскачивалась, упорно не желая падать или втянуться. Человек присел на одно колено, ловко прицелился… Тут из большой стеклянной двери вышел другой человек, с седеющими усами, с прилипшей к ним мухой, и коротко поприветствовав друга, достал из кармана своей новой камуфляжки Макаров. Взведя затвор, он направил дуло пистолета туда же, куда целился Бородатый. Цели было две, и обе были открыты. Тишину багдадского утра прорезали два выстрела, исполненных почти синхронно…

- Надо послать кого-нить штоп чемадан забрали. Мушарраф очень просил Ясиру передать - у них там свои приколы. Кто, интересно, этих криволапых блядей фчера пазвал, а? Что-то я их не помню…
- Да хуй ево… Нармально вчера побухали, да, Саддам? Что это у тебя на ухе?
- Ага, Ось. Нармально. Крикни, штоп пифка принесли – череп разламываецца… Фсё гудит…
- Это у тя не в башке… Сматри туда! Это чё, самолёты штоль?! Хуя ли так много?! Они меня ещё в Афгане заебали…
- Не ссы, друг. По нашей с тобой оси зла они не попадут. Похуячили в бункер!
- Аллах Акбар!
- Ага. Верняк.

Моторола настойчиво дребезжала, высвечивая «Powell» на синем мониторчике. Ответить было некому - всё-таки, яблоня от яблока недалеко упала. Гул моторов в весеннем небе нарастал. Скоро в Багдаде спокойно не будет.