Kaizer_84 : В мире шпаргалок

Студент-филолог Петя, когда готовился к экзаменам, обязательно писал маленькие узенькие шпаргалки – «гармошки», которые всегда удивительным образом спасали его от провалов. Однажды Петя даже поймал себя на том, что ошибся, когда делал шпаргалку и, машинально пересказав ее, дал профессору совершенно неверный ответ, а тот почему-то сделал вид, что все так, как сказал Петя.

Петя писал шпаргалки настолько часто, что иногда ему снились на эту тему сюрреалистические сны, в которых странного вида человечки, слепленные из множества кусочков бумаги, несли всяческую нелепицу, типа:

- Я Аннушка. Разливаю масло на заводе, в третью смену.
- Я Родион. В аду я работаю в доме престарелых, и мой топор там бессилен.
- А я Дмитрий Иванович Менделеев. Может мне кто-нибудь объяснить, что я здесь делаю?

Просыпаясь после таких снов в нервическом испуге, Петя какое-то время не помнил ничего из того, чему его учили и что он, с грехом пополам, учил сам.

Он дрожащими пальцами хватал лист бумаги, отрезал от него ножницами треть и писал: «Я Петя. Я прочел много книг, и все о них знаю». Память послушно возвращалась.

Написанное на шпаргалке мистическим образом оказывало воздействие на реальность, и это Пете очень нравилось.

Правда, каждая шпаргалка приносила лишь маленькие кусочки радости, и очень ненадолго. Наверное, потому, что она и сама была очень небольшой.

Как-то вечером во вторник, Петя вывел на очередной узенькой полоске: «Я Петя. Я чувствую себя, как после хорошего, качественного косяка». Развалившись на диване, Петя смотрел в потолок и ощущал себя старым добрым хиппи, который любит весь космос, буквально каждую молекулу.

В порыве любви ко всему сущему, Петя взял новую узкую полоску и написал: «Я Петя. Я живу в мире, где нет боли, страданий и страхов». Положил шпаргалку на стол, схватил ключи и побежал смотреть, что изменилось за окном.

Увы, маленькая шпаргалка на глобальном уровне не сработала. Петя оказался запертым в пределах собственной маленькой однокомнатной квартиры – открывая входную дверь, он вместо подъезда вновь попадал в прихожую и так несколько раз, пока не смирился с тем, что мир ему, видимо, не переделать.

И забил себе мысленно еще один косячок. А потом еще один, и еще.

Ему было так хорошо, что он захотел никогда больше не возвращаться в безумный мир за окном.

Он написал на бумажной полоске последнее свое пожелание и исчез навсегда.

Превратился филолог Петя в маленькие буквы, написанные на узких листах бумаги, на ногах первокурсниц, на отполированных многочисленными локтями школьных партах. В мире шпаргалок не существовало понятия смерти – если его стирали с ладоней, то он тут же вновь возникал на внутренней поверхности школьного пенала и так далее.

Особенно ему нравилось, находиться, конечно же, под юбками у девчонок.

«Ничего нет лучше», думал он, хулиганя и сдвигая написанный на коже текст чуть дальше от круглых коленей очередной нерадивой студентки.