Йети : ПРАВДА ЖЫЗНИ

ПРАВДА ЖЫЗНИ
Эротическая трагикомедия в II-х действиях

Действие I

Сцена 1.
Поздняя весна. Отцвела черёмуха и подсохли просёлочные дороги. Забытое богом и облисполкомом село Мандровка Красногузнинского района. Двадцать две избы, сельпо, да контора – вот и все постройки, если не считать давно разрушенную церковь, и полуразрушенный же, но функционирующий коровник, что стоит немного на отшибе, у поскотины. В конторе – полумрак и прохлада. Слышно, как жужжа, бьётся о стекло муха, и за какой-то дверью щёлкают счёты. Крайний слева кабинет занимает ветеринар (он же – фельдшер, и по совместительству – акушер). Кабинет ветеринара, общей площадью в пять квадратов, обстановку имеет небогатую: в углу – этажерка, стоящая на трёх ножках и одной книге. На ней в беспорядке расставлены банки, ящички, и какие-то инструменты. На нижней полке мутно отсвечивает двухлитровая бутыль, на три четверти заполненная бесцветной жидкостью. С лампочки серпантином свисает ярко-жёлтая «липучка», сплошь покрытая дохлыми мухами. Небольшое окно наполовину закрашенного белой краской, на подоконнике в беспорядке свалены нужные и ненужные бумаги. Чуть поодаль — металлический стол, сервированный граненым стаканом, надкушенным огурцом, и самодельной пепельницей с надписью «кильки в томатном соусе». За столом, спиной к окну, сидит ветеринар Афиноген Ефстратьевич. Он усилием воли пытается утихомирить в собственном организме бунт, вызванный утренним опохмелом. Афиноген Ефстратьевич — деревенский интеллигент неопределённого возраста. На нём всегда одеты круглые очки с перемотанной пластырем перемычкой, и — поверх семейной майки — военный китель, без знаков отличия. Яйцевидная голова совершенно лишена растительности. Инородным телом на его лице выглядит покрытый «апельсиновой коркой» нос, формой и цветом напоминающий спелый баклажан. Но самое замечательное в его облике – невероятных размеров дикорастущая борода, придающая её обладателю некоторое сходство с Карабасом-Барабасом. Глаза Афиногена Ефстратьевича слезятся, в то время как сам он делает спазматические дыхательно-глотательные движения, словно карась, вытащенный из воды.
В кабинет ветеринара входит Настюша, доставленная в Мандровку с ближайшей железнодорожной станции два часа назад, специально посланной за ней подводой. Настюша – Хрупкое создание лет восемнадцати. Две тонкие косички смешно загибаются вверх, делая её похожей на школьницу. На круглом личике нет следов косметики, если не считать тонкий слой тонального крема, нанесённый в тщетной попытке скрыть россыпь рыжих веснушек на вздёрнутом носике. Изумрудно-зелёные глаза смотрят на мир восхищённо и немного испуганно, словно каждый новый миг на этой земле полон для неё невероятно прекрасных открытий. Настюша одета в голубое ситцевое платьице до колен. Пониже выреза под тканью угадываются упругие недозревшие груди, торчащие в разные стороны, будто упрямые рожки. На худеньких, но довольно стройных ножках – белые носочки и синие босоножки без каблука. Окончив с отличием Новомудьевский сельхозтехникум, Настюша приехала сюда по «распределению». Она с гневом отказалась от родительских предложений остаться в городе, поскольку была она идеологически весьма подкованной, и видела в предстоящем ей деле некую разночинскую романтику. Настюша останавливается у дверей, держа двумя руками перед собой пластиковый пакет с надписью “Nivea”.
Настюша: (оглядывая кабинет) Здрасьте! (Пауза) А меня у Прасковьи Фомишны поселили, прям из окна речку видно!
Афиноген Ефстратьевич: (облегчённо) Ххху-у-у… Однако, прижилась…
Настюша: (удивлённо) Да нет, я только чемодан бросила – и сразу к вам! По дороге ещё овечку видела. (восторженно) Так интересно!
Афиноген Ефстратьевич: (заметно оживившись) …Это я о своём. (после некоторой паузы, спохватившись) Так чем обязан?
Настюша: (с лёгким налётом отчаяния) Ну как же? Разве Вы не в курсе?! Я – новый зоотехник, по распределению…
Афиноген Ефстратьевич: (в пол-оборота, роясь в бумагах на подоконнике) Да, да, да… как же, как же… (поворачиваясь, и глядя в найденную бумажку сквозь очки) …так, стало быть, Вы – и есть Чистоплюева Анастасия Семёновна? Да Вы присаживайтесь! (делает широкий жест рукой).
Настюша: (осматривается по сторонам, и, не найдя ничего, кроме перевёрнутого ящика у стены, садится на его краешек, сдвинув коленки и натянув на них подол платья) Чистоклюева я. Меня все на курсе Настюшей звали… Красиво у вас тут!
Афиноген Ефстратьевич: Мда-а. Что есть, то есть. …Однако, душа моя, Вы ещё не имели счастья ознакомиться со всеми, так сказать, прелестями. (сняв очки, и протирая их, бубнит в нос) где только вас находят, таких пушистых! (громче, обращаясь к Настюше) Мы тут, некоторым образом, со скотиной дело имеем, а не с плюшевыми медвежатами, сударыня!
Настюша: (в глазах – комсомольский задор) Зря Вы так! (неловкая заминка)…
Афиноген Ефстратьевич: …Афиноген Ефстратьевич (встает из-за стола, и подходит к Настюше) …Еблуновский. (опираясь левой рукой, сжатой в кулак о край столешницы, а правой – прижимая свою замечательную бороду к животу, изображает светский поклон) Осуществляю руководство местной ветеринарной службой с тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. Прошу любить и жаловать!
Настюша: (Торопливо пытается закончить начатую мысль) Вы не подумайте, товарищ Еблуновский, я отлично справлюсь! Вы бы знали, как я люблю животных! (смотрит снизу вверх с наивным восторгом) Я в Новомудьевске всех бездомных котят обласкала!
Афиноген Ефстратьевич: (с тоской косится на бутыль) Боюсь, дитя моё, что ваша, с позволения сказать, тонкая душевная организация, не позволит вам самостоятельно справиться с дремучими реалиями деревенского быта.
Настюша: (с минуту переваривает услышанное) А Вы — что же? Родились здесь? (подпустив в голос металла) Я тоже хочу поднимать село!
Афиноген Ефстратьевич заливисто хохочет. Смех у него заразительный, и какой-то располагающий. Борода колышется в такт раскатам хохота. Забывшись, он достаёт с полки заветную бутыль, не переставая смеяться, набулькивает половину стакана, и одним махом выливает в себя содержимое.
Настюша: Ничего смешного! В наше время нельзя отсиживаться по тёплым углам!
Афиноген Ефстратьевич: (мгновенно спохватившись, и перестав смеяться, небрежно указывает на пустой стакан) Микстура… весьма эффективна при депрессиях, должен Вам сказать! Ну что ж, Настюша, благодарю за признание моих скромных заслуг перед селом. (достаёт из кармана носовой платок и вытирает вспотевшую лысину) Прошу прощения за нескромный вопрос: У Вас, вероятно, и жених в городе остался? Или кавалер, на худой конец?
Настюша: (Опускает глаза. Лицо её густо краснеет, веснушки же – напротив приобретают более светлый оттенок. Эта мгновенная метаморфоза напоминает процесс проявления фотоплёнки) Мама сказала, что когда придёт время, они с папой решат этот вопрос, а пока я должна хранить традиционные ценности.
Афиноген Ефстратьевич: Кхе-гмм… Смею заверить, Вы нашли лучшее место для хранения ваших, так сказать, ценностей. Насколько мне известно, во всей округе, в радиусе тридцати вёрст, не найдётся ни одной мужской особи детородного возраста. Есть, правда, скотник Мефодий, но этот бедняга представляет собой великовозрастное дитя, по причине врождённого слабоумия.
Настюша: Товарищ Еблуновский, а мы будем сегодня лечить животных? Вот увидите, я очень способная. Мы на практике в техникуме ставили кроликам уколы от чумки. Меня преподаватель похвалил!
Афиноген Ефстратьевич: Всенепременно, душа моя. (выуживает с оконного вороха сложенный вчетверо тетрадный листок в косую линейку, из нагрудного кармана извлекает огрызок химического карандаша, и тщательно мусолит его) Да вот, хотя бы: (делает какие-то пометки на листке) у Ефросиньи Сивухиной козёл захромал. Надо сходить, посмотреть.

Сцена 2.
Та же каморка, официально именующаяся «кабинетом ветеринара». Афиноген Ефстратьевич и Настюша направляются в сторону двери. Внезапно дверь распахивается, и на пороге появляется запыхавшийся Мефодя, помощник скотника. Мефодя – деревенский дурачок, какие есть в каждом российском селении, и про которых обычно говорят: мол, дурак-то дурак, а поумнее многих «умных» будет. Подобных характеристик частенько удостаивается и Мефодя, за свою житейскую, мелко-бытовую хитринку. Облечённая в человеческую речь инстинктивная практичность дурачка умиляет окружающих так, будто они вдруг услышали, как заговорило их домашнее животное. Вместе с тем, крестьяне любят, и подсознательно, почитают Мефодия, поскольку он лишён всех тех пороков, которыми природа и общество наградили их самих. С малых лет Мефодя не чурается никакого труда. Работу ему поручают обычно простую, но тяжёлую, и может быть, по этой причине, он необычайно силён физически. При ходьбе весь его массивный корпус обычно имеет уклон в сторону движения, а стопы сорок шестого размера заворачиваются носками внутрь. При этом расслабленные, с повисшими кистями, руки, он зачем-то держит согнутыми на уровне груди. На круглом лице с излишне раскосыми глазами, всегда блуждает бессмысленная улыбка.
Афиноген Ефстратьевич: Что случилось, любезный?
Мефодя: Дык эта! Там ить Яшка у нас! И Зорьку привели! Ёбконовал!
Афиноген Ефстратьевич: Надо понимать, процесс естественного оплодотворения не состоялся?
Мефодя: Дык, ёбконовал! Он на неё прыгал-прыгал!
Афиноген Ефстратьевич: Надеюсь, вы не забыли скормить ему стимуляторы, которые я вам вчера передал?
Мефодя: Дык, в комбикорм подсунули давечь!
Настюша: (крутит головой, переводя взгляд с одного на другого. В конце концов вставляет реплику) Так мы идём козлёночка спасать, товарищ доктор?!
Афиноген Ефстратьевич: Сожалею, но козлёночку придётся ещё денёк похромать. (расправив плечи и пригладив бороду, указывает пальцем на потолок) Запомните, дитя моё: совхозные дела всегда превыше частных интересов! (поворачивается к Мефодию) Что у нас с транспортом?
Мефодя: (Смотрит Афиногену Ефстратьевичу прямо в глаза, и тупо улыбается, переминаясь с ноги на ногу)… … …
Афиноген Ефстратьевич: (Понизив голос, и смягчив тон) Мифоша, ты сюда пешком пришёл, или на телеге приехал?
Мефодя: Дык ить, пешком приехал, ёбконовал!
Афиноген Ефстратьевич: Ну что ж, господа, наш долг – способствовать повышению поголовья совхозного стада. Поспешим на помощь Яшке!

Конец I действия


Действие II

Сцена 1.
Полдень. Весеннее солнце ярко освещает незамысловатый сельский пейзаж: бревенчатый коровник с провалившейся в двух местах крышей, и прилегающая к нему площадка, именуемая на местном диалекте «поскотиной». Поскотина имеет площадь — в соток тридцать — труднопроходимой территории, обнесённой с трёх сторон изгородью из струганных жердей. На этом многострадальном пятачке земли стадо проводит практически всё время, свободное от сна, кормёжки и выпаса. Постоянно что-то жующие парнокопытные, по причине заложенной в них природой диареи, извергают на эту землю бесконечные килограммы переработанной в организме пищи. Поскотина настолько затоплена фекалиями, что человек, даже и обутый в сапоги, рискует зачерпнуть этого дерьма за голенище, выйдя в сию говённую гавань без знания лоции. Однако, имеющим здесь постоянную прописку бурёнкам, подобный интерьер не внушает совершенно никакого дискомфорта. Утомлённые бесконечным питанием и прогулками, они любят прилечь на эту навозную перину, либо с блаженством трутся грязными боками об изгородь, отскребая образовавшуюся корку. Примерно в середине этой задристанной арены рельеф имеет небольшую возвышенность, и глубина навозной жижи приходится здесь человеку всего лишь, по щиколотку. Именно здесь впоследствии и образовался театр военных действий, имеющих для некоторых его участников, роковые последствия. Прямо за изгородью, на телеге, с впряжённой в неё понурой кобылой, сидят Афиноген Ефстратьевич и Настюша. Первый держит в руках внушительных размеров саквояж, украшенный сбоку красным крестом, вторая – собранный по дороге букетик медуниц и одуванчиков. Рядом с телегой стоит, держа в руках вожжи, сияющий Мефодя. Взоры прибывших обращены в центр поскотины, откуда доносятся утробные, как из геликона, звуки. Их издаёт молодой, неопытный ещё в амурных делах Яшка – племенной бык бурой масти, с агрессивно устремленными вперёд острыми рогами, широченной грудью, и налитыми кровью глазами. В носу у него торчит металлическое кольцо. Яшка стоит, широко расставив могучие ноги, и время от времени бьёт копытом землю. Его хвост, похожий на огромную кисточку, торчит вертикально вверх. В двух метрах от его носа находится заляпанная навозом коровья задница, с выпирающими с двух сторон тазобедренными суставами. Её обладательница, криворогая пятнистая корова Зорька, исподлобья косится назад, поворачивая голову то вправо, то влево. Белки её грустных глаз, как и у Яшки, имеют красноватый оттенок. Весь её понурый вид выражает явное сомнение в состоятельности партнёра.
Афиноген Ефстратьевич: (приставив ладонь наподобие козырька, некоторое время оценивает диспозицию) Эрекция слабовата!
Мефодя: Чо говоришь?
Афиноген Ефстратьевич: Эрекция, говорю, слабая!
Мефодя: Ирекца?
Афиноген Ефстратьевич: (в полголоса) Хуй не стоит!
(дурак делает понимающее лицо, практикантка с любопытством крутит головой, ветеринар, с хладнокровием стратега, принимает решение)
Афиноген Ефстратьевич: (обращаясь к Мефоде) Загоняй телегу на поскотину! Мы с тобой подержим Яшку, а товарищ Чистоплюева сделает ему массаж простаты.
Настюша: Не Чистоплюева, а Чистоклюева! (делает жалобное лицо) А покажите, пожалуйста, как это делается! Нам такое не преподавали…
Афиноген Ефстратьевич: С удовольствием! Если Вы, душа моя, изволите минут пять придержать это симпатичное животное.
заранее зная ответ, ветеринар жестом даёт команду «трогать». Мефодя, к тому времени снявший с изгороди две жерди, берёт лошадь под уздцы. Телега въезжает в образовавшиеся ворота, и останавливается прямо под Яшкиным хвостом. Афиноген Ефстратьевич пять минут инструктирует практикантку, затем извлекает из своего саквояжа пару длинных резиновых перчаток. Подумав, одну из них бросает обратно, вторую – помогает натянуть Настюше на правую руку. Осматривает результат, и остаётся доволен: раструб перчатки заканчивается на самом плече, и даже немного загибается под мышкой. Ободрив комсомолку улыбками, мужчины спускаются с телеги, и, чавкая сапогами по вонючей жиже, с двух сторон подбираются к Яшкиному носу. Тем временем, бык ведёт себя, на удивление, прилично, словно понимает, что эти двуногие приматы пришли ему помочь. И вот, с одной стороны – не в меру бородатый интеллигент, с другой стороны – безмозглый помскотника, тянут за кольцо со всей мочи, будто решили посадить бедного Яшку пятой точкой на телегу. Обернувшись, Афиноген Ефстратьевич, с криком «давай», даёт Насте отмашку бородой. Несчастная девушка, в огромных кирзовых сапогах и лёгком ситцевом платье, сжавшись, стоит на телеге. В её округлившихся глазах читается неподдельный ужас. Прямо на уровне её девичьей груди зияет зловонная Яшкина клоака, обрамлённая струпьями засохших экскрементов. Дрожа всем телом, Настюша медленно поднимает правую руку, все пять пальцев на которой сложены аккуратной щепоточкой. Мгновение подержав перед глазами составленную из пальцев фигуру, девочка направляет её остриём в сторону говнодышащей дыры… и вдруг, с отчаянием смертника, засовывает туда по локоть!
Афиноген Ефстратьевич: (стоит под углом в сорок пять градусов, держась за кольцо) Прекрасно, деточка! Действуйте далее, по моей инструкции!
Настюша поворачивается к быку правым боком, и погружает руку в его прямую кишку по самое плечо. Сделав серьёзное лицо, она принимается что-то там усердно шевелить, в пылу труда не замечая, что её правая щека плотно прижата к загаженной заднице животного. На Яшку, судя по его реакции, процедура действует благотворно, и трёхтонный бычара делает лёгкий взбрык передними и задними ногами. От полученного ускорения все его незваные доброжелатели разлетаются по сторонам. Мужественная практикантка, с вывихнутой рукой, мягко приземляется на телегу. Эскулап и дитя природы, по обе стороны от пациента, синхронно плюхаются в нечистоты. Через мгновение, не сговариваясь, друзья по несчастью несутся за ограждение, не забыв подхватить по дороге поводья, свисающие с телеги. Оказавшись вне зоны боевых действий, и умело управляя вожжами, Мефодя выводит с поскотины свой гужевой транспорт. На телеге, постанывая, лежит поверженная Настюша. Афиноген Ефстратьевич внимательно осматривает и ощупывает её плечо.
Афиноген Ефстратьевич: Незначительный вывих плечевого сустава. Характерная для подобных случаев травма. (Настюша приоткрывает глаза, неясным взором смотрит на коновала) Сейчас мы это поправим, детка! При этих словах он достаёт из своего саквояжа заветную бутыль, и алюминиевую кружку с плоской ручкой. Слышен продолжительный булькающий звук. Придерживая правой рукой пострадавшую за шею, левой рукой вливает содержимое кружки в её открытый рот. (Обращаясь к Мефоде) Любезный, ваша обязанность – держать корпус пациентки в вертикальном положении.
Дебил старательно выполняет указание измазанными в говне руками. По стремительным метаморфозам, читающимся на лице пострадавшей, становится понятно, что наркоз возымел действие. Уверенным, стремительным движением, Афиноген Ефстратьевич вправляет сустав.
Настюша: Ёб-твою-в-кружку-в-душу-в-сердце-в-печень-в-рот-компот-бревно-в-гузно-Афиногена-Еблуновского-Серафима-Серовского-Николая-Козловского-триждыпиздомать!!! !
Афиноген Ефстратьевич: (удовлетворённо) Ну вот и отлично! Можно с уверенностью сказать, что операция прошла успешно. У девяноста процентов пациентов, перенесших подобную операцию без применения анастезии, наблюдается аналогичная реакция. (немного поразмыслив) Что особенно отрадно, сударыня, налицо все признаки адаптации к новой среде обитания!
Мефодя: (лицо идиота выражает неподдельное счастье) Молодца, ёбконовал!

Сцена 2.
Та же поскотина. За её пределами – одинокая телега с безвольно опущенными на землю оглоблями. Рядом мирно пасётся пегая кобыла. У восстановленной изгороди стоят трое. Они внимательно наблюдают за тем, что происходит внутри «полигона». При этом, лицо Афиногена Ефстратьевича сохраняет задумчиво-сосредоточенное выражение. Его великолепную бороду, местами перепачканную коровьим навозом, слегка пошевеливает лёгкий весенний ветерок. Помскотника Мефодя улыбается чему-то своему, и энергично чешет правой рукой ягодицу. Настюша, после недавнего вливания, выглядит заметно повеселевшей. Её правая рука висит на импровизированной перевязи (внешний вид и запах последней наводят на мысль, что сооружена она из чьей-то несвежей портянки). Взгляды всех троих прикованы к быку Яшке. Точнее сказать, к тому, что находится под его брюхом, прямо у основания задних ног. Оттуда, стремительно увеличиваясь в размерах, словно огромный телескоп, выдвигается могучий бычий член, увенчанный на конце помидорообразной шишкой. Эта штуковина, по виду напоминающая оглоблю, постепенно наливается силой, и в апогее, принимает положение, почти параллельное Яшкиному животу. При каждом движении хозяина, этот двухметровый протруберанц раскачивается, будто маятник.
Афиноген Ефстратьевич: (резюмирует увиденное) Прекрасно, господа! Теперь я уверен, что племенник был отобран нами безошибочно! (повернувшись к Настюше) И эрекция замечательная!
Мефодя: Гы-гы-ы. Ирекца!
Настюша, несмотря на принятую недавно, изрядную дозу алкоголя, смотрит на разворачивающееся действие в явном оцепенении. Кровь отхлынула от её лица. Между тем, бычара, повинуясь неумолимому зову природы, встаёт на дыбы, и с рёвом набрасывается на свою партнёршу. Своими передними ногами Яшка «осёдлывает» просевшую под ним корову, задними же – мелко семенит по земле, тщетно пытаясь вонзить своё орудие в истекающее Зорькино лоно.
Настюша: (сцена кажется ей невероятно жестокой, голос срывается на фальцет) Уведите корову! Он же убьёт её!
Афиноген Ефстратьевич: Не волнуйтесь, коллега. Это всего лишь предварительные ласки. Да и Зорька навряд ли согласилась бы с вами, умей она говорить!
А в это время, распалённый телец, с дьявольским остервенением, повторяет тщетные попытки исполнить свой супружеский долг. Его раздутые ноздри покрываются пеной. Бедная корова жалобно мычит, и, от подобных ласк, едва держится на ногах.
Афиноген Ефстратьевич: (обращаясь к самому себе, бубнит под нос) Итак, ваш выход, маэстро. (поймав недоумённый взгляд Настюши, поясняет) Я должен немедленно оказать содействие этому, так сказать, стыковочному процессу. Вы же, дорогуша, по причине производственной травмы, должны находиться здесь. И, с целью приобретения необходимого вам опыта, будете внимательно наблюдать за моими действиями.
Настюша, пребывающая в состоянии нервного шока, механически кивает головой. И вот, на свет вновь появляются незаменимые перчатки. Натянув их на руки, и, как заправский хирург, скрестив поочерёдно пальцы, Афиноген Ефстратьевич по-боксёрски перелазит через заграждение. Высоко задирая ноги и слегка пригнувшись, он уверенно берёт курс на коровий хвост. Ветеринар понимает, что обезумевший от желания бык в данный момент ничего не видит, кроме коровьего влагалища. Вот уже он занимает место подле Зорькиной холки, и присев на корточки, затаивается, подобно охотнику на охоте. Ожидание длится недолго: Яшка, обуреваемый страстью, стремительно исполняет очередной заход. Безошибочно уловив момент, когда скотина встанет на дыбы, бесстрашный коновал подхватывает могучий член двумя руками, и, положив на плечо, ловко направляет в нужное отверстие. Словно хорошо смазанный поршень огромного механизма, бычий хуй неумолимо входит в корову, попутно втягивая туда некстати подвернувшуюся, бороду эскулапа. Первый свой «втык» Яшка делает от всей души, и, что называется, «с проворотом». Лицо Афиногена Ефстратьевича оказывается вдавлено, всей говяжьей массой, в засраную задницу коровы. Не замечая неудобства, причинённого своему спасителю, бычара начинает ритмично производить фрикционные движения, постепенно наращивая темп. При этом, нос несчастного лекаря, снова и снова, со страшной силой втыкается в омерзительное зорькино очко. Пятикилограммовые красные яйца, получив ускорение маятника, при каждой фрикции бьют его по затылку.
Афиноген Ефстратьевич: Мбаааа-мбааа-мбааа-мбааа-мбаа-мбаа-мба-мба-мб-мб-м-м-м…

Сцена 3.
Настюша и Мефодя наблюдают развернувшуюся на их глазах трагедию из-за забора. Настюша стоит у самой изгороди, Мефодя – сзади, чуть поодаль. Став свидетельницей столь ужасающего зрелища, невинное дитя лишается чувств: ноги её подкашиваются, она начинает медленно оседать, пальцы здоровой руки судорожно сжимаются, ища опоры… Оказавшийся в нужное время нужном месте Мефодя, неуклюже подхватывает обмякшее тело. В этой несложной жизненной ситуации, случаю было угодно распорядиться так, что наши герои приняли следующую позу. Девушка сидит в воздухе, левой рукой схватившись за половой член мужчины. Мужчина стоит, обхватив её сзади, обеими руками сжимая упругие девичьи груди. Неведомые доселе ощущения, наложенные на увиденное только что эротическое зрелище, пробудили в дурачке дремавший до сих пор, инстинкт продолжения рода. Внезапно ощутив непреодолимое половое влечение, Мефодий зашвыривает бесчувственное тело на телегу, и, с быстротой кролика, овладевает им. Совершив этот стихийный акт соития, дебил спускается с телеги, и принимается запрягать лошадь. Между тем со стороны поскотины, шатаясь и запинаясь, приближается перемазанная навозом фигура Афиногена Ефстратьевича. Добравшись до телеги, коровий доктор, с чувством исполненного долга, присаживается на неё сбоку. Первым делом, герой протирает соломой чудом уцелевшие очки. Затем, полой расстёгнутого кителя, вытирает перемазанную в говне, физиономию. Становится виден его распухший нос, совсем недавно выполнявший функцию вибростимулятора. После того, зажав бороду в кулак у самого подбородка, Афиноген Ефстратьевич плавно опускает руку вниз, до её кончика. С отжатой бороды струйкой стекает в траву семенная жидкость.
Афиноген Ефстратьевич: (поворачиваясь в сторону Настюши) Вот так, мать его, мы тут и «поднимаем село»! (Увидев распростёртое девичье тело) Это что… (небольшая пауза) Что же ты наделал, подлец!?
Мефодя: Дык ить, ирекца, Ёбконовал!
Ничего не найдя против столь убедительной аргументации, Афиноген Ефстратьевич лезет в саквояж за бутылью. Поспешно заливает себе в пищевод изрядную дозу «микстуры», занюхивает всё это нечистым рукавом, и смачно крякает. Затем повторяет ранее отработанную процедуру оживления практикантки, при помощи той же волшебной жидкости. Щёки её розовеют, глаза открываются.
Настюша: (с удивлением новорождённого обводит вокруг себя взглядом) Что со мной произошло? (скандальным тоном пьяной бабы) Я прошу объяснить, что здесь происходит!
Афиноген Ефстратьевич: (гладит её грязной рукой по голове) Не волнуйтесь, дитя моё, просто Вы сегодня стали взрослой! (дает отмашку Мефоде, тот трогает упряжку) Я так понимаю, завтра Вы отправитесь в обратный путь домой?
Настюша: (тревога и растерянность в её глазах сменяется мечтательностью, затем – решительностью. В голосе звучит искренний пафос) Комсомольцы никогда не отступают!
Афиноген Ефстратьевич: Браво! (хлопает в ладоши) Браво, сударыня! С такими, как Вы, вполне можно строить коммунизм в отдельно взятой деревне!
Солнце клонится к закату. Умиротворённая троица на скрипучей телеге возвращается в село. Удлиненные тени Ракит наискось перечёркивают просёлок. Хриплый мужской голос запевает, его подхватывает звонкий девичий голосок.
Афиноген Ефстратьевич и Настюша: (хором) Широка страна моя родна-а-ая…