K.A : Оранжевое солнце

Ветер шумно рвет страницы моего еженедельника, на столе разбросаны географические карты и игральные кости, на теплоходе, в кругу лучших друзей мы поднимаемся по р. Иртыш в сторону Азии. Из походного термоса Сержъ наливает мне Князя (промежуточная между черным чаем и чифиром субстанция, от глотка которой лицо приобретаетчерты сухофрукта), мисье Адъютантъ пьет крепленое красное вино и, неустанно, тыкая пальцем в карту, кричит: «По США мы ебанем прямо из Кубы, там есть наши люди, с которыми меня связывают старые партийные дела, затем, словно в классическом американском кино, мы уебемъ в сказочную Мексику, где ненадолго схоронимся на поместье моей грэндмазеръ, отогреем свои больные кости на пляжах Акапулько, после чего можно будет сорваться в Доминиканскую республику, где мы и подведем итоги за бутылкой Рома… Нет, давайте лучше посетим древние буддийские храмы Лаоса, Бирмы или Камбоджи, — оживленно перебиваю я, вдохновленный повестью Джозефа Конрада «СердцеТьмы», мы как раз двигаемся в сторону Азии…
Ветер гуляет в моих волосах, солнце лижет кожу, я пью ароматный чай, чтобы разогнать действие проглоченнойиполчаса назад марки LSD. Трава начинает казаться зеленее, небо становится – голубей, отовсюду начинают появляться дружелюбные Сомалийские пираты на своих быстроходных катерах. Я спускаюсь в детский бар, где слепая сестра в оранжевой панаме пытается показать зрячей оранжевое солнце. – Смотри, смотри, — оживленно трепещет 14 – летняя девочка, — неужели ты его не видишь?!.. Я вижу, как слепая будет зрячую ночью, чтобы в лунной спальне пососать ее маленький клитор, обострить близость, почувствовать ее край… За мной следует Пися, мысль о том, что мы похожи на инопланетян начинает меня забавлять (я ухаживаю за ней, будто бы она есть моя младшая сестренка, Пися не против). Мне приятно чувствовать, что мы отличаемся от окружающих нас мертвяковъ, которые неустанно поедают бутерброды с колбасой и какие-то ужасные тефтели. На витрине бара я начинаю разглядывать бесконечные пивные бутылки, замечаю, что они какие-то нереально дорогостоящие, но этот вопрос меня почти нетревожит, я равнодушно разглядываю их запотевшее стеклянные контейнеры и, нахожу их несказанно красивыми.
Осторожно ступаю дальше между нескончаемыми столами жующих хлеб людей, думаю, что они не верят ни в Лукоморье, ни в Моби Дика, ни в Сомалийских пиратов… Резко останавливаюсь, шагнув в сторону, по-матросски вытягиваюсь, навстречу идет Капитан корабля! Он одобрительно кивает головой. Да, думаю я, в старого Речного Волка мертвяки тоже не верят, не считаются с его нравственным авторитетом, а он, готов поспорить, за свою долгую цветную жизнь открыл не одну Америку и поймал по меньшей мере дюжину русалок?!!!
Заглянувв моторный отсек и улыбнувшись сердцу железного гада, я завершаю свой круг, на верхней палубе все тоже, — мертвяки доели свои ужасные тефтели и теперь оживленно обсуждают настроенные на берегу котеджи. Наверное, тоже хотят быть миникоролями в своих замкнутых бетонных мирах, в своих ограниченных пространствах. Дети мертвяков, до отвала наевшись запашистых колбас, больше не мучают маленьких кошечек и собачек, а тихо и не бунтуя спят, пушистые игрушки мертвяков, наслаждаясь временным затишьем, следуют примеру своих хозяев — тоже спят.
Только други не спят, — они оживленно продолжают кидать кости! Я сажусь за наш столик. Мисъе Адъютантъ смотрит на меня своими зеленого цвета стеклянными глазами и откручивает крышку термоса. Похоже на то, как будто в его ясных очах разом разбились все городские гирлянды. Отец ждет тебя, – сурово говорит он,- должно быть, имея ввиду Владыку Митрополита Тарского отца Феодосия. Сержъ медленно поднимает свое печальное лицо, у него нет глаз, не шевеля губами он произносит: Это не так, но пустьбудет так! И в этот момент мне открываются все завесы запредельного таинства, и ядовитыми красками улыбается и расцветает далекая Азия…