krоt : Берлинская лазурь

Всем, погибшим в той войне посвящается...



Вот уже 20 минут батальон капитана Прохорцева лежал за развалинами какого то дома, ожидая подхода танков – засевшие в здании полицейского управления немцы не позволяли форсировать Александер-платц, как того требовало командование. Стрелковое оружие не причиняло с такого расстояния никакого вреда, а имевшиеся в наличии пулеметы и гранатометы погоды все равно не сделали бы.
Время шло, а танки все не подходили – сопротивление немцев в обороняющемся городе было действительно практически повсеместным. Каждый дом, каждый метр территории был так или иначе приспособлен к обороне. Шла уже вторая неделя боев за Берлин, город рассечен на несколько секторов зачищаемых штурмовыми отрядами и ему, Прохорцеву выпала честь воевать в секторе в который входил Рейхcтаг. Вон он там, виднеется за Шпрее. Бросок через реку, форсировать Кенигсплатц и ты уже у оплота нацизма. Всего то километра два от силы, а не прорваться прямой атакой.
Он еще раз невольно вспомнил Сталинград и ухмыльнулся – два года прошло, а вот теперь он штурмует немецкую столицу. Правда, в отличии от Сталинграда, у нее нет шансов.
Прохорцев еще раз выглянул из-за груды кирпичей и посмотрел в бинокль на здание управления, пытаясь понять, откуда конкретно бьют пулеметы и орудия, однако пока, поскольку атак не предпринималось, ощеренное темными провалами пустых окон здание молчало – немцы берегли боеприпасы.
- Ермолова ко мне! – сказал он лежащему рядом солдату и тот, пригибаясь за развалины, побежал искать командира 2-й роты.
- Вызывали, товарищ капитан? – Старший лейтенант Ермолов подбежал к командиру.
- Да, Саш… Как тебе наше положеньице?
- Хреново, если честно, без поддержки танков и артиллерии нам тут делать нечего, только людей зря положим.
- Вот именно. Подкрепление уже вызвано, должны быть в течении часа, сам знаешь, что продвигаются они осторожно, чтоб на засаду не нарваться, авиацию не вызовешь, заодно с немцами и нас положить могут. Остаются только танки и самоходки, но им желательно точно знать расположение огневых точек в здании, чтоб бить наверняка, понимаешь? – Ермолов покивал головой.
- Вот потому бери свою роту и проведи разведку боем. Единственная задача – засечь места где находятся огневые точки, но особо не рискуй, лучше всего, если обнаружив их ты засядешь где-нибудь неподалеку для корректировки огня, Ясно?
- Слушаюсь, товарищ капитан! – Ермолов козырнул и побежал к своим, на ходу выкрикивая приказания. Прохоцев прикрыл глаза. Он понимал, что скорее всего обрекает роту Ермолова на верную смерть, но сидеть просто так, без движения было тоже нельзя, не дай бог обвинят в малодушии, из полка уже звонили и осведомлялись когда он очистит Александер-плац. Он смог только запросить подкреплений, но военный трибунал долго разбираться не будет, хотел ты жизни солдатам спасти или просто сдрейфил. По войскам ходили упорные слухи, что соперничающие между собой за лавры победителя Берлина Жуков и Конев обещали вождю взять город к первомаю, потому и бросались поначалу роты и полки в прямую атаку на нацисткие доты.
Нет, он, Прохорцев, хочет еще домой попасть, глупо было бы попасть под трибунал накануне победы…

***

Ермолов со своей ротой пробирался к зданию Управления. Понимая, что площадь простреливается насквозь, он решил идти в обход, через близлежайшую станцию метро, образованные на его месте развалины представляли собой импровизированную траншею, по которой можно было подобраться к зданию поближе. Однако, прежде чем оказаться там, надо было преодолеть 20 метровый участок открытого пространства. Ермолов кивнул командирам взводов в ту сторону.
- Наша цель – станция. Добраться до нее надо любой ценой. Все, вперед! – И перехватив автомат поудобней, побежал в сторону метро. Тотчас же, как только рота начала преодолевать открытый участок, в Управлении ожили пулеметы кося людей очередями.
- Какие потери? – спросил Ермолов взводных, прислонившись к стене и тяжело дыша
- У меня 8.
- У меня 12
- У меня 17
- В четвертом взводе убито 9 человек, в том числе командир взвода младший лейтенант Лопарев, исполняющий обязанности командира взвода, командир первого отделения старшина Ветров.
Еромолов стер пот со лба, треть роты полегло в самом начале, что будет дальше?
Кивнув в сторону здания, он приказал
- Разбиться по отделениям с интервалом в 10 метров вдоль насыпи и открыть огонь по зданию, провоцируя врага на ответную стрельбу. По мере того, как каждое из отделений будет обнаруживать в здании ту или иную огневую точку, докладывать лично мне, для нанесения ее на план здания. – Устроившись вместе со связистом в каменном полуподвале, видимо технического свойства, Ермолов вытащил планшет и достав чистый лист бумаги стал рисовать примерный план фасада Управления.

***

Обер-лейтенант Отто Хайнц, засевший со своими людьми в левом крыле Управления на втором этаже, со своими людьми, удивился, когда увидел как подразделение русских, не меньше роты, ринулось в сторону станции метро Александер-платц через площадь. Смысл этого маневра был ему совершенно непонятен. Никакого тактического преимущества эта позиция не давала, пусть даже русские подошли к зданию на радиус поражения стрелкового оружия, пробить метровые стены Управления невозможно даже из гранатомета. Однако удивление не помешало ему основательно потрепать эту группу, оставившую на пути до станции десятки трупов.
Отто вынул из пачки предпоследнюю сигарету и закурил – в осажденном Берлине невиданная роскошь, но ему было все равно. Последнюю он пообещал себе скурить перед смертью, в чем он особо не сомневался, стоически ожидая, когда же русские подтянут артиллерию и сравняют Управление с землей, вместе со всеми в нем находящимися.
Внезапно, со стороны станции, где укрылись русские раздались выстрелы.
- Герр обер-лейтенант! Они там хорошо укрыты! Мы не достанем их там из пулеметов!
- Хорошо, передайте гауптману Вельке, пусть постреляет в них из своих орудий, хоть потренируется прежде чем подойдут русские танки…

***

Начавшаюся из здания стрельбу из пушек нельзя было не признать эффективной. Не прошло и получаса, как от роты Ермолова осталось не более тридцати бойцов, сгрудившихся в основном в туннеле, а не на насыпи.
Ермолов посмотрел вверх, на небо, затянутого серо-стальной пеленой от дыма пожаров и пороха. Внезапно он вспомнил, как в школе, на уроке химии учитель пообещал показать им одно из соединений цианида – берлинскую лазурь и как он был разочарован, когда вместо ожидаемого им лазурного цвета увидел вот такого же непонятно серо-голубоватого цвета жидкость. « Вот ты какая, берлинская лазурь…» Его размышления прервали звуки залпов раздавшихся с той стороны площади, на которой находились советские войска.
- Товарищ старший лейтенант! Вас вызывает батальон! – Связист подал Ермолову наушник.
- Слушаю!
- Ермолов ты? Жив еще чертяка! – раздался в ухе энергичный голос Прохорцева – слышишь гром победы? Это самоходки подошли, ИСУ 152-е, они сейчас это чертово здание без всяких корректировок снесут, нам же остается только внутренняя зачистка помещений. Так что минут через 20, после артподготовки поднимай людей в атаку и вперед, вовнутрь, закрепись там, до тех пор, пока мы не подойдем.
- Товарищ капитан, от роты осталось только 36 человек…
- Ты, что старлей, приказы обсуждаешь?
- Нет, просто дождемся ли мы вашего прихода.
- Должны дождаться! Во имя Родины и Сталина! Слышишь?!
- Так точно…

***

Когда по зданию, стоя на безопасном месте за развалинами домов, откуда их не могли достать пушки Вельке начали стрелять тяжелые русские самоходки, Хайнц понял, что это конец. Отведя своих людей вглубь здания, он сказал
- Кто хочет, может прорываться в сторону моста Мольтке и Кенингсплатц, к Рейхстагу. Там по крайней мере русских пока нет точно, кто хочет, может остаться тут со мной. Но теперь, когда все рухнуло, нет смысла в лишних жертвах.
Сказав это, Хайнц с деланным равнодушием подхватил пулемет и стал спускаться на первый этаж, где заранее были приготовлены баррикады напротив входа в здание.
Из его 60 человек, 35 решили прорываться к Рейхстагу, а остальные последовали за командиром. Осмотрев занятую его людьми позицию, Хайнц удовлетворенно кивнул и закурил сигарету.

***

Осторожно крадясь вдоль замолкшего здания к входу, Ермолов замедлился в метрах пятнадцати от него. Прикрытые цоколем он были недоступны для стрельбы из окон, основной проблемой было проскочить вход, наверняка простреливающийся немцами. Замерев перед входом, Ермолов начал гадать, догадаются ли артиллеристы для проформы пустить пару снарядов в открытый зев дверей, однако вскорости поняв, что навряд ли они это будут делать, опасаясь попасть и по ним тоже, кивком головы приказал солдатам следовать за ним. Бросив для острастки во внутрь ручных гранат, бойцы ворвались вовнутрь.

***

Когда в здании загремели взрывы гранат, Хайнц инстинктивно пригнулся и, удачно пережив взрывы, прильнул к прицелу. Очередью он успел скосить несколько нападавших, прежде чем брошенная в него граната, так и не дала ему докурить…

***

- Ну, что Сашка, молодец! Продержался таки! Ну, теперь Красного знамени минимум получишь! – Прохорцев присел рядом с носилками, на которых лежал раненный в грудь Ермолов и похлопал его по руке. - Если б не твои орлы ценой своих жизней задержавшие на первом этаже фрицев, мы бы тут еще долго валандались.
Ермолов не слышал, что ему говорят, жизнь медленно покидала его, уставившись в небо, он внезапно увидел среди облаков дыма незамутненный кусочек весеннего неба, ярко и веселого сиявшего среди серо-стальных туч. Его кусочек берлинского неба, его кусочек победы. Протянув руку к нему, Ермолов улыбнулся из последних сил и прошептал
- Вот она, настоящая берлинская лазурь…