dragonaries : The fallen love mazafaka (+21)

ATTENTION: Во избежании рвотных рефлексов и расстройства психики, девушкам и прочим впечатлительным, читать крайне не рекомендуется.

Петрович вломился в свою дверь и упал навзничь, тут же подбежала котяра и стала вальяжно тереться своим анусом об усталое лицо Петровича, медленно прохаживаясь и призывно мяукая, ожидая привычного коитуса… да… да… Петрович драл свою котяру. Одинокими ночами, весь в слезах, мучимый своей природной ущербностью, он однажды переступил эту черту и теперь уже не мог остановиться. Для него это стало открытием, своеобразным ритуалом, в котором он усматривал некое подобие супружеской жизни. Обычно это происходило так:
аккуратно смазав свои и кошачьи причиндалы вазелином, нежно поглаживая кису, он брал её на руки и повернув причинным местом, резко так втыкал свой агрегат кисоньке в очко, отчего та обычно истошло вопила мЯаааааУауауааа, напоминая крик ребёнка Лидии Ивановне, соседке Петровича с верхнего этажа. Петрович с перепуганной физиономией привычно принимался ублажать кисоньку, сочувственно поглаживая её и приговария «тих… тих… тих… тих… тих… тиихо», не переставая при этом активно шинковать тёплую тушку.

Но самым опасным для котяры и экстремальным для Петровича был момент семяизвержения. Наращивая темп, Петрович всё сильнее и сильнее сжимал лохматое тельце кисоньки, одной рукой обхватив горло, а другой живот тщедушной твари, он с неистовством безумца, нарушал законы физиологии, доказывая сам факт возможности межвидовых сношений. В какой-то момент Петрович застывал, скрутив котяру, как выжатую тряпку, а затем забившись в приступе эпилептической трясучки с пеной у рта, резкими движениями, вертя во все стороны полудохлое животное, испускал наконец-таки своё семя.

Некоторое время два этих существа, в причудливой позе, смутившей бы любого непосвящённого, бились в конвульсиях, приходя в себя после адской случки. Но всё обычно обходилось без тяжёлых последствий, если не считать грубого нарушения Петровичем, предписаний врача-психиатра, настойчиво советовавшего ему, для его же собсной безопасности, ограничивать себя от сильных впечатлений, как то выпивка, ну и половой близости в том числе. Петрович же в последнее время совсем слетел с катушек, то ли из-за подозрений Лидии Ивановны, справедливо заметившей, что его котяра, стала странно передвигаться, сильно косолапя задними лапами и посвистывая неприлично сказать — огромной сракой; «экой дело, срамота то какая, што за кот такой мутант её топчет то», то ли ещё из-за чего, но губить он себя стал капитально, даже как-то намеренно.

Котяра тем временем всё похаживала вокруг Петровича, кокетливо лаская его хвостом и шаловливо приподнимая свою разбухшую сраку. Петровичу всё было похер, он был вдрызг пьян и обкурен. Очухался он только через два часа и заметив любимую кысоньку, сразу же принялся за дело. Не раздеваясь, он лишь спустил штаны и не обнаружив в доме вазелина, смазал себе и любимой, слюной. Полный трагизма, со слезами на глазах, Петрович натянул киску.
Процесс шёл непривычно вяло, но тут Петровича, как переклинило, в глазах застыло недоумение, а лицо исказила гримаса отчаяния, он медленно опустил взгляд на киску, почти бесшумно что-то мурлычащую, и ни с того ни с сего, подобно спринтеру со старта, сорвался на бешеный ритм. Киса от неожиданности выгнулась, но завопить так и не сумела. Бешеные фрикции Петровича, прерывали отчаянные возгласы котяры, вырывающиеся наружу лишь глухим фырканьем.

Кровь фонтаном брызнула из хлюпающего месива кошачьих гениталий.
Воздух сотрясался звериным рёвом Петровича, конец был близок.

Весь обрызганный кошачьей кровью, Петрович замер в предоргазменном ступоре, он так сильно скрутил бедное животное, что раздался звонкий хруст ломающихся позвонков, исход был неизбежен, с диким, нечеловечьим рёвом, Петрович кончил, глаза его закатились, язык стал, проваливаться в глотку, кровавая пена потекла изо рта, забившись в предсмертных судорогах, он так и грохнулся замертво на пол, с любимой кисонькой между ног. Киса с открытым ртом и широко раскрытыми глазами с ужасом взирала на Петровича, оттуда, где минутами ранее у неё значился затылок.



ПыСы: стоит ли говорить об ужасе от увиденного Лидией Ивановной, когда та обнаружила, настежь открытую дверь квартиры Петровича, а затем и самого Петровича без штанов и с кисонькой в промежности, у которой была свёрнута шея… бррр