Transcendent INC. : Клининг

«Ты ни на что не годишься. Не годишься такой, какой ты есть. Ни-на-что», — говорит она, вальяжно покачивая бокалом красного вина.
«Ну что, что я должен сделать?»
Она усмехается тоскливо и переводит взгляд на мутное оконное стекло. Ей не интересно говорить со мной. «Мне все равно. Можешь злиться. Можешь суетиться. Можешь пить. Хотя, о чем это я? Ты в запой уйти не можешь – слишком осторожный»
Я бы разозлился, пожалуй, если бы не знал насколько это бесполезно. Может и вправду… в запой? Послать эту суку на хер?
Она чувствует каждое движение моей мысли. Смотрит на меня, в глазах – насмешка и, я боюсь поверить, росчерк одобрения. Непроизвольно я делаю шаг в ее сторону, и меня опрокидывает издевательский смех, ее взгляд, снова затянутый поволокой скуки, возвращается к окну.
«Идиот»
Я молчу и упрямо таращусь на нее. Тикают часы. За окном кричит детвора.
«Тикают часы, — вдруг передразнивает она, — Ты хоть знаешь что это за часы?»
Я покорно смотрю в сторону, откуда доносится тиканье. На стене действительно висят часы. Я раньше таких не видел, но мне все равно. Ничего необычного в них нет.
«Во что играют дети за окном?» — вдруг спрашивает она в пустоту.
Во что играют дети? Я прислушался к шуму за окном. Крики, галдеж – ничего не разобрать.
«Я не знаю»
Она молчит. Пухлые губки легонько соприкасаются с краем бокала. Со скрытой жадностью я ощупываю взглядом ее точеное тело. На ней черные чулки в крупную сетку и короткое черное платье с глубоким декольте. Тот свет, что исхитрился пройти через заляпанное оконное стекло, печально блестит на черных волосах, и играет на ее лице болезненными желтыми бликами. «Дрочило»
«Мечтатель», — возражаю я.
«Дрочило», — повторяет она утвердительно ласково.
Некоторое время мы слушаем тиканье часов и восторженные вопли детей.
«Ты — моя мечта, — говорю я сдавленно. — Мой идеал»
«Да, но ты ведь понимаешь, что меня здесь нет? Посмотри на эту комнату! Здесь меня не может быть!»
Она права. Не по фэн-шуй. Эта больно и раздражает неимоверно.
«Знаешь что? — тихо произношу я. – Пошла ты на хуй»
«Знаю. Слышала уже»
Я разворачиваюсь и выхожу за дверь. Во что играют дети? Теперь я вижу: они играют в «пятнашки». Я тоже раньше играл в пятнашки.
Нет больше мутного стекла и свет солнца не кажется больным.
Пыль и стены остались позади, воздух до краев заливает легкие.
Ее тоже больше нет, а значит, я свободен.
Я иду по солнечной улице и улыбаюсь. Передо мной мелькают простые и привычные картинки памяти. Мне вспоминается, как я мечтал об одной девчонке, когда учился в школе. Я уединялся в ванне и мастурбировал, представляя ее. Страшно было подойти и заговорить. Так и закончилось ничем. Потом были еще девчонки, которые мне нравились. Все повторялось в той или иной вариативности. В конце концов, эти мытарства мне надоели, и я послал весь женский род на хер. С тех пор проблем с девушками у меня не было, а мастурбировал я строго на тех, кого уже трахнул или уж на совсем какие-то непотребные извращения, коим не было места под солнцем.
И вот теперь я послал на хер Ее…
Значит, все получится?
Я перестал улыбаться.
Я остановился.
Я повернул назад и бегом бросился к дому. Ворвался в темную комнату, но там никого уже не было. Мир крутанулся (подо мной? вокруг меня?), пол вывернулся из-под ног, и я повис над глубокой ямой заполненной морозным воздухом чистого и очищающего отчаяния. Сердце застыло, я не мог вдохнуть, чувствуя замершую в жилах кровь. Всего несколько мгновений, прежде чем до моего сознания дошли, поднимающиеся со дна ямы, сладкие миазмы. То была радость. Комнаты не было. Ее не было. В общем-то, и меня не было тоже. Никогда.