Оксана Зoтoва : карамель

«Мне так нравится, как ты реагируешь…- с нежностью сказал он, глядя на ее тело, бьющееся в судорогах – ты такая… страстная». Она со стоном втянула воздух и испытала очередной оргазм. «Что ж ее так пидорасит? — подумал он, но вслух ничего не сказал – может симулирует? Он с тревогой всмотрелся нее и, разглядев капельку пота в уголке оскалившегося рта, успокоился: вроде бы настоящий».

Он похлопал ее по бедру, чем вызвал очередную волну сексуальной агонии и вышел на кухню покурить. Из комнаты раздавались невнятные всхлипы и, кажется, рыдания.

Встреча начиналась обычно: он пришел к ней с бутылкой дешевого вина и одинокой розой цвета лососины. В комнате псевдоромантично шелестели свечи, чуть прикрытое тяжелой тканью окно притягивало взгляд миганием городских огней. Она поставила на стол салатницу и локти, облизнулась немного хищно в ожидании выпивки и принялась молча следить за тем, как он ловко управляется со штопором. Разлили вино в большие бокалы — ушла почти вся бутылка — пригубили, принялись за еду. «Люблю вино, — задумчиво сказала она, делая большой глоток, — Оно так раскрепощает. Знаешь, я никогда не занималась сексом абсолютно трезвой. Словно боюсь чего-то» — раскрасневшись, она хихикнула и, как будто ненароком, задела коленом его бедро.

Он нелепо хмыкнул и принялся разглядывать содержимое салата. Красная плоть помидоров хищно наползала на испуганные ломти слабосоленой семги. Розовые малыши пытались укрыться от бесстыдно распахнутой мякоти, прятались в пожухлых листьях салата и искали спасения в огурцах. «… а во время оргазма я почему-то всегда чувствую запах карамели, представляешь?» — ее чуть заплетающийся в согласных голос заставил его очнуться от продуктового вуайеризма. Он почувствовал, что начинает возбуждаться и переспросил, слегка заикаясь: ка-ккакой ккарамели? «Ванильной» — жарко выдохнула она ему в лицо и залпом допила вино.

«Может быть, ты сама пахнешь карамелью?, ну… там…» — он заискивающе посмотрел в глаза и, не встретив сопротивления, полез в трусы собутыльницы. После недолгой возни она, привычно отмахиваясь, легла на кровать и позволила себя раздеть. Он провел носом по чуть отвисшей груди, ущипнул пребольно крупный коричневый сосок, спустился к животу, синим от вина языком обследуя ее тело по кусочкам, нетерпеливо пропустил пупок и прислонился губами к шершавому, еще утром выбритому лобку. Она мяукнула и закрыла глаза. Он немного попыхтел, устраиваясь меж ног, сложил губы в трубочку, вобрал в эту трубочку клитор и наконец провел языком по ее распахнутому влагалищу. Карамелью там и не пахло. Пизда издавала давно знакомый ему запах женского тела, к которому чуть слышно примешивались запахи мыла и ежедневной прокладки. На вкус она была солоноватой и терпко пощипывала маринованный в вине язык.

Женщина застонала и схватила острыми ногтями его начинающие редеть волосы: еще, не останавливайся, да! – сильными движениями полных бедер она подталкивала его к себе, а себя к очередному оргазму. Он было захлебнулся в ней, но поднялся на локтях и грубо вошел во влажное, горячее лоно. С этого момента она стонать не переставала. Вскоре ее визги надоели ему, и, совершив еще пару упругих толчков, он вышел и посмотрел на любовницу.

«Мне так нравится, как ты реагируешь…- с нежностью сказал он, вглядываясь в ее лицо, исказившееся судорогой – ты такая… страстная». Она со стоном втянула воздух и испытала очередной оргазм.

Когда он уходил, она продолжала кончать. Он кинул последний взгляд на извивающееся тело, на сбитое в плотный комок одеяло, на простынь, мокрой лужицей лежавшую на полу, и захлопнул за собой дверь. На площадке прислушался к крикам, пожал плечами и вышел на улицу.

Утром за ним пришли. На винном бокале и дверной ручке были его отпечатки. У изголовья кровати, на которой лежал обнаженный труп, стояла погасшая свеча в банке из-под дешевого кофе. В каплях воска плавилась каким-то чудом попавшая туда карамель. На лице свежепогибшей было счастье.