Кошаврень : Мясной понедельник

С лета не была в сети, любофф там, понимаете и все такое, вообщем в процессе долгосрочной половой ебли на инет был забит большой железный болт, к тому же дымовая завеса и прочая шняга, вообщем речь сейчас не об этом.
Добралась я таки до сети, на улице скучно, холодно да и любофф куда-то съебалась. Бродила бродила и добродила досюда, делать нфиг и влом, вот решила малец покреативить, сначала думала о любви новелку кинуть, да подумала сольют ее здесь на хуй, так что решила попиздить тут про студенческие будни.
Понедельник в нашем вузе начинается с патана, это такая анатомия, только с патологией, сперва тебе 1.5 часа пиздят на лекции про клинические и гистологические особенности миокардита, инфаркта и гломерулонефрита, а ты мирно дремлешь или готовишься к семинару, потом препод поголовно пересчитывает присутствующих и ты плетешься в соседний корпус на семинар, где тебе опять же пиздят про особенности вышеизложенного, а ты мирно зеваешь то ли от того что не выспался, то ли от того что в аудитории тесно и душно, потом честно пытаешься списать предложенный тест-контроль, а если списать неоткуда честно пытаешься подключиться к нужной матрице и расставить буковки в нужном порядке, ибо все выходные ты честно бухал и вообще 4 курс это полная ЖОПА, после всего этого ты пиздуешь либо домой, либо на лекцию в другой конец Москвы(это уж насколько тебе совести хватит), так обычно и проходит среднестатистический понедельник.
Но сегоднешний понедельник разительно отличался от предыдущих: Кошаврень благополучно проспала лекцию, променяв ее на спокойный завтрак и очередную отработку и теперь неспеша приближалась к больничке, пытаясь настроиться на семинар.
В пути меня застала пара неотвечек на мобилке, я перезвонила и староста сообщила, что вместо семинара нас сегодня ожидает вскрытие. Вау-подумала я и прибавила ходу.

В трупорезку все проходили прекрываясь масками и воротниками свитерочков, так как запах был весьма манящий, что-то вроде свеже-протухшего мяска, честно скажу запах формална гораздо приятнее.
В трупорезке нас ожидали два железных стола: с бабушкой и дедушкой, оба организма были вспороты от горла до лобка и мастерски выпотрошены, их органы аппетитно расположились на металлических столиках в ногах и жаждали изучения. Несмотря на настежь распахнутые окна, мух в помещении не было, то ли они все вымерзли( не лето на дворе), то ли брезговали.

Помимо бабушки и дедушки в помещении находились доктор и санитар. Мы выстроились вокруг стола и приготовились к наглядному изучению патанатомии.
-Пациентка умерла от острого инфаркта миокарда-вещает доктор, мастерски крамсая сердце-здесь изменений мы не видим, здесь тоже, а вот зона инфаркта-видите?
-Разглядеть малюсенькую зону инфаркта 17 человекам на одном сердце практически нереально, но мы все удовлетворительно киваем.
Распотрашенное послойно сердце возвращаеся на столик, лишившись маленького кусочка.

В процессе вскрытия от каждого органа отпрепарирывают маленький кусочек и кидают в специальную баночку, далее этот кусочек обработают, сделают микросрез, зафиксируют между стеклышек и будут изучать под микроскопом и будет это невероятно красиво.
-Какие изменения мы видим в печени? Характерная картина мускатной печени, о чем это нам говорит?-правильно, о том что пациентка страдала хронической сердечной недостаточностью-кусочек печенки отправляется в баночку.
Далее следует крамсание легких селезенки, почек и все это происходит так быстро, что мы собственно не особо понимаем что к чему.
Наконец разделка органов закончена и доктор обращается к санитару:
-Ну что, завесимся
Далее к студентам:
-Запишите кто-нибудь в протоколе.
В трупорезке стоят весы, которые обычно стоят на базаре, органы поочередно плюхаются в лоточек и на весы, а затем сбрасываются обратно в трупик, в ту самую дыру от горла до лобка. После того как рагу из органов оказывается в месте своего привычного обитания, санитар большой иголкой и толстой ниткой грубо зашивает дыру, споласкивает трупик из душика, после трупик за руки и за ноги перебрасывается на каталку и увозится в неизвестном нам направлении, препараторский столик моется и вскоре на него пребывает новый трупик.

Мы перемещаемся к соседнему столику с дедушкой: он страдал лейкозом. Пока мы смотрим измененный дедушкин костный мозг и его отекшие легкие, из которых при сдавлении льется темно-вишневая пенистая кровь, похожая на красное вино, на соседнем столике готовят к изучению новый трупик.

Нож санитара в несколько ходов вспарывает кожу и показывается подкожная клетчатка: желтая рыхлая и противная, кто-то из студентов выскакивает в коридор с рвотными позывами. Но вот кожа вспорота: помещение наполняет характерный манящий запах, затем санитар берет пилу, внатуре пилу и привычным движением выпиливает грудину-пара минут и доступ к органам свободен, каким-то хитроумным образом отпрепаровывается язык и за него компактный набор из кишок и легких и прочих органов вытаскивается из недр человеческого тела и плюхается на специальный столик-организм готов к изучению.

Иногда в процессе вскрытия из организма брызгают какие-то черно-зеленые жидкости, а когда трупы укладывают на столе изо рта у них изливается какая-то желтоватая жидкая субстанция. При вскрытии толстой кишки можно наткнуться на дерьмо, особенно если она плотная и раздутая, при вскрытии желудка тоже можно обнаружить массу интересного. И самое главное при излиянии всех этих жидкостей комната наполняется незабываемыми запахами.

Мы покидаем прозекторскую живо обсуждая увиденное сугобо с точки зрения патанатомии, лишь изредка высказывая свое мнение о самом процессе. Жутко хочется перекусить, побольше бы таких семинаров.