апостериори : Революционер нашего времени (на конкурз)

Скажу сразу — сам я революций не совершал. Не моё это – авроры, броневички… Но всегда интересовало — откуда берутся революционеры? Не, ну понятно, что не из капусты. Но все же — что движет борцами за счастье всего человечества? С комиссарами в пыльных шлемах на курчавых еврейских головах, понятно — желание спиздить как можно больше у этого самого человечества. Но павки корчагины, че гевары и прочие мао дзедуны — они же бывают? Чтоб бескорыстно? Чтоб в глазах кокаиново горел революционный задор, речь была амфетаминово зажигательна, и светлое будущее элэсдэшно блымкало в голове всеми цветами радуги? Как оказалось, одного такого пламенного борца, я знавал еще в начале его революционной карьеры.
Начну свой рассказ не с мао дзедунов, а с пиздунов, пардон за каламбур. Есть у меня друг, жуткий врун с детства. Настолько, что как только он начинал что-то рассказывать, все ехидно улыбались — давай, давай, ага. Но окончив восьмой класс, он поступил в техникум и теперь в таких случаях неизменно заявлял:
— Я пиздун?! Вот Рома Аристатов из моей группы — это да!...
И шла очередная история о Роме. Так что, Аристатова я узнал еще зочно.
Когда я окончил школу, судьба-злодейка забросила меня в тот же технарь. Так сложилось, что зачислили меня позже остальных и я был вызван телеграммой на сельхозработы в совхоз Ильича, когда все уже неделю там кайфовали.
Мне хорошо запомнился тот сентябрьский день. В студенческом лагере был первый выходной — ласково грело солнышко, из динамиков мурлыкала СиСи Кейтч, а из окон мне улыбались девчонки и настойчиво приглашали зайти-познакомиться. Оказалось — в лагере почти три сотни девчонок, а пацанов — я двадцатый. Мой член шестнадцатилетнего девственника здесь был на вес золота. Примерно так тогда я и представлял себе рай.
Я зашел в мужской барак, представился, познакомился. Как положено — определили с пацанами кто откуда, и кто кого знает. Мне показали мою койку, я бросил вещи и пошел осматривать лагерь. Какой-то парнишка предложил перекинуться партию в настольный теннис, я был не против.
Партнер оказался очень разговорчивый. Рассказывая душещипательную историю своей несчастной любви, он объяснил, почему отрицательно относится к адыгейцам — просто они зарезали его девушку. Я слушал с интересом, вдруг меня осенила догадка, я пропустил подачу, неприлично заржал на самом трагичном месте рассказа и поинтересовался сквозь смех:
— Прости… Еще раз, как тебя зовут?
— Рома.
Так я познакомился с Аристатовым лично.

Это был уникальный человек. На вопрос, кто он по национальности, Рома отвечал уклончиво: русский. Но какой-то дед-прадед был грек, совершил подвиг, от него и пошла фамилия. В разных историях личность деда варьировалась от древнегреческого эллинца, до вполне современного понтийца. С подвигом тоже не все было однозначно. Это было и спасение утопающих во время Великого Потопа, и отвага на пожаре в последний день Помпеи, и конечно войны — от Пелопонесской до Великой Отечественной.
Так что — с героической родословной там было все в порядке.
Да и сам будущий революционер был не робкого десятка. Однажды он рассказал, как в одиночку обезоружил и задержал банду преступников, за что в милиции был награжден золотым кольцом. Он даже показал государственную награду, которая правда оказалась цыганской поделкой из рандоля.
Судьба гнула и косила будущего Троцкого. Рядом, то и дело, гибли друзья. Однажды Рома гулял на районе, к нему подошли знакомые пацаны и поинтересовались:
— Ты ж альпинист, Рома? Веревочки дома не найдется?
Ну, какой альпинист без веревки? Рома сбегал домой, а пацаны потом на этой веревке повесили Роминого друга.
Но подобные неприятности лишь закаляли будущего команданте Аристатова. Он прыгал с четвертого этажа, спасаясь от наркоманов с заряженными пистолетами, падал в пропасть, сорвавшись со скалы, пытаясь сорвать цветок прекрасной девушке, ножи и бандитские пули не брали героя. Казалось, все ему нипочем. Но...
Однажды Аристатов не пришел в техникум. Пролетел слушок: Рома сидит. Снова оказался не в том месте и не в то время. Чалился Аристатов долго — почти месяц. Откинулся посуровевший, познавший жизнь и разговаривающий исключительно по фене. Когда он рассказывал о каторжанских буднях, мы то и дело переспрашивали, понимая далеко не все в его речах:
— … Кимарим на шконках, тут цинк в кабур — шмон по хатам будет, все на стреме. Шнырь к волчку метнулся, за продолом пасти...
Неожиданно умолкал, указывая на проходящего мимо человека движением брови, а потом ударом пальцев по плечу, обозначая звезды на погоне:
— Мусор, век воли не видать! Чую...
Перемены в Роме впечатляли. Но, общеизвестно — тюремный опыт будущему революционеру только на пользу.

Меня призвали в армию и Аристатова я встретил только через год-два после дембеля. Случайно, на вокзале. Рома был с гитарой и в камуфляже. Я обрадовался неожиданной встрече:
— Рома! Откуда красивый такой? Где служил?
— Не служил я, отмазался. С Грушинского фестиваля сейчас еду. Я теперь бард.
Взял гитару, ударил по струнам и неожиданно громко завопил:
— Афганистааааан!!!!...
Вокруг стали собираться люди и я поспешил к автобусу, чтобы ненароком не разделить славу героя. Лишь уже у дверей обернулся, чтобы запечатлеть в памяти Рому Аристатова — последнего романтика уходящей эпохи, будущего революционера.

Прошло почти двадцать лет. Однажды втыкая в «одноклассники», я зашел в группу выпускников нашего техникума и увидел знакомое лицо на одном из фото. С фотографии на фоне карты Израиля меня умным взглядом журил за что-то, Роман Аристатов, Израиль, Хадера.
Ностальгия локтем ударила меня под дых, на глазах выступили слезы умиления, и я немедленно написал сообщение:
«Привет, Рома! Сколько лет?! Ты что в Израиле делаешь? Ты ж вроде не еврей?»
Вскоре получил традиционно уклончивый ответ:
«Привет. Здесь многие из России».
«Как ты? Чем занимаешься? Жена, дети?»
Ответ был сух:
«Развелся, сейчас не до этого. Я серьезно занимаюсь политикой. Партия Кадима — слыхал? Ципи Ливни? Мы скоро придем к власти.»
«Нифигасе. В революционеры подался? А нахуя это тебе?»
«Но кто-то же должен бороться за народ? Израиль превращается в банановую республику, в страну третьего мира, власти коррумпированы. Мы все изменим!»
«Ну, помогай тебе Христос!» – уместно напутствовал я его на прощание.
На том и расстались. А вскоре Рома удалил свой профайл и больше мы не встречались.
Зато теперь я уверен, что у России появился реальный шанс быть отомщенной за революцию 1917 года, если в Израиле существуют такие люди, как Роман Аристатов.
Он вам, сукам, нареволюционерит — я его знаю.
Да здравствует революция в Израиле!
Даёооооошь!!!!!!