Ebuben : Glьck

Я сижу вторую ночь подряд и пишу отвратительные, богомерзкие, просто ужасающие стихи, которые складываю аккуратной стопкой на моем захламленном столе. Надо же! Две ночи, без устали я трачу время и чернила на занятие, которым раньше откровенно брезговал. Моя поэзия подкрепляется бутылками дешевого виски, которое я уничтожаю с такой же скоростью, с какой кропаю свои бессмертные вирши. Я смотрю в окно, расположенное справа от моего стола и вижу там сероватый соседский дом. Окон не видно, везде потушили свет, и только в моей небольшой комнате тускло светит лампа. Я смотрю в окно, пью и пишу, пишу и пью, периодически бросаю косой взгляд на соседский дом. Я меняю уже вторую ручку, извожу вторую тетрадь и, кажется, начинаю вторую жизнь. Новые приоритеты и новые принципы встают передо мной как грандиозные откровения. Если раньше я боялся потерять работу, то теперь мне откровенно плевать и на работу и на деньги, которые мне она сулит. Я начинаю утро не с поспешных сборов, а с алкоголя. Приняв, я снова заваливаюсь спать до вечера, изредка просыпаясь, чтобы перекусить, благо пока еще есть что. Ближе к ночи я встаю, сажусь за стол и начинаю творить, изливая все свои мысли на бумаге и упаковывая их в наскоро рифмованные строки. Вторую ночь я вдрызг пьян: от алкоголя и от жажды творчества, нахлынувшей на меня, как озарение.

Ты каждую ночь на панели проводишь,
И тело свое продаешь за гроши,
Но это тебе даже нравится, вроде –
Стоять на панели, любовь отрешив.

Такие строки вырываются на бумагу, как цепные псы, отпущенные на свободу – они несутся по белому листу бесконечным потоком, и я только успеваю записывать их, выступая в роли какого-то странного проводника, транслятора, а не Творца. Впрочем, меня это устраивает. У меня есть виски, у меня еще есть деньги, на случай, если виски закончится и у меня есть силы писать, писать без конца, покуда будет такая возможность.
Я аккуратно вырываю исписанные листы из тетради и складываю их на столе. Стопка громоздится высокая. Я дописываю еще одно стихотворение, и оно занимает положенное место на верху миниатюрной башенки.
Встает солнце, и силы постепенно покидают меня. Я опустошаю бутылку одним гигантским глотком, встаю из-за стола и заваливаюсь спать, не удосуживаясь раздеться или хотя бы сбросить тапки.
Раньше я спал здесь не один, рядом была любимая девушка – но теперь ее нет, и мне кажется, что если она когда-то и существовала, то, очевидно, в другой жизни, когда со мной еще не произошли чудесные метаморфозы, и я видел смысл жизни в пресловутом семейном счастье, в богатстве и любви.

Она ушла от меня в один из декабрьских вечеров, когда уже начиналась суетная подготовка к Новому Году, и в воздухе витала праздничная атмосфера всеобщей радости, хоть и такой мимолетной. Я пришел домой, а она уже собрала вещи и встретила меня в прихожей:
– До встречи, – сказала она.
– Что стряслось?
– До встречи, – повторила она, натягивая шубку на свои хрупкие плечи и пробираясь через меня к выходу.
– Что стряслось? – только и мог вопрошать я.
Она ничего не ответила. Лишь развернулась, посмотрела на меня уничижающим взглядом и ушла прочь, громко цокая каблуками по ступенькам в подъезде.
Я еще недолго постоял в прихожей, а потом закрыл дверь и опустошил на кухне несколько бутылок вина, заранее припасенных к встрече Нового Года, стараясь разгадать причину загадочного поведения моей возлюбленной. Так ничего и не придумав, я отправился спать, прежде начеркав в своей старомодной записной книжке пару зарифмованных строчек, отражающий мое состояние. Наутро я перечитал их и загорелся желанием творить. Я сходил на работу (в последний раз), на обратном пути накупил выпивки, тетрадок, ручек и принялся за творчество.

Я просыпаюсь нехотя, но чувствую, однако, что выспался, и голова не болит после выпитого ночью. На часах уже 14:55. Весь режим дня перевернут у меня с ног на голову. Я удивляюсь, что мне никто не звонит с работы, но внезапно вспоминаю, что самолично отключил свой телефон и вышвырнул аккумулятор куда подальше. Из домашнего аппарата просто с мясом вырвал провод.
Я ем, что нахожу в холодильнике. Выбора особого нет.
Подкрепившись, я решаю продолжить свой сон и мгновенно засыпаю, только коснувшись подушки. Мне снится что-то хорошее и незапоминающееся.
В окнах дома напротив загорается свет, и я просыпаюсь. Некоторое время я лежу и смотрю в окно, наблюдая за тем, как с неба сыпется снег, все сильнее и сильнее, грозясь полностью скрыть от меня соседнюю многоэтажку.
Я хватаю за горло бутылку, как врага, и выпиваю залпом все содержимое. Только после этой процедуры я встаю и сажусь за стол, чтобы все ночь напролет писать бездарные стихи, которые даже, скорее всего, никто никогда не увидит. Я пишу, пишу, пишу и смотрю направо – туда, где темнеет громада дома. Мне удается запечатлеть тот редкий миг, когда свет в последнем окне гаснет. Я широко улыбаюсь этой маленькой радости и отмечаю ее добрым глотком виски, находящегося на исходе.
Деньги у меня еще есть, но мне не хочется тащиться в магазин за покупками. Я отбрасываю эти мысли на потом и продолжаю записывать стихи. Стопка бумаг становится все выше и выше. Ночь пролетает незаметно, и вот уже в доме напротив загорается свет. Я допиваю остатки виски и отправляюсь спать, слегка разочарованный столь скорой кончиной моего верного друга.
В этот раз мне снятся тревожные сны, похожие на кошмары. Я плутаю в каких-то неизвестных мне городах, дома в которых расположены по странному принципу, а улицы складываются в огромный лабиринт. В секунду безысходности я просыпаюсь и вижу перед собой привычный потолок, а не пурпурное небо диковинных городов.
Меня это успокаивает, но сейчас же я вспоминаю, что у меня нет больше выпивки. Да и еды, собственно говоря, почти не осталось. Однако поход в магазин меня по-прежнему совершенно не прельщает и я, вместо того, чтобы хоть что-нибудь поесть, лезу за лекарствами. В аптечке я нахожу «Валиум».

Моя возлюбленная часто глотала эти таблетки, заверяя меня, что ей необходимо принимать их ежедневно, чтобы не слечь на долгие недели от нервного срыва. Я соглашался и с тоской наблюдал за ней долгими зимними вечерами. Она в растерянности шаталась по квартире, пока, наконец, не садилась за какой-нибудь фильм и не засыпала на середине. Тогда я выключал телевизор, укрывал ее, а сам отправлялся на кухню – пить и думать о будущей совместной жизни. С утра моя возлюбленная просыпалась в весьма плохом состоянии и клятвенно меня уверяла, что впредь не будет прибегать к помощи таблеток. Но вечером все повторялось снова, пока, наконец, она не впала в полусознательное состояние и не попала в больницу. После этого ее опыты с успокоительными прекратились, но вскоре возобновились вновь.

Теперь я сам следую примеру моей бывшей сожительницы и проглатываю таблетку. Не особо заботясь о том, что же будет дальше, я съедаю что-то еще из ярко-красной упаковки с иностранным названием и иностранной инструкцией, из которой я понимаю лишь только то, что это успокоительное, обладающее расслабляющим эффектом, а передозировка может привести к летальному исходу. Странно, что моя возлюбленная не забрала свои лекарства с собой. Не успела, наверное, или рассчитывала еще вернуться.
Где-то через час я теряю сознание, а еще через час прихожу в себя и надолго остаюсь в ванной, стараясь избавиться от действия успокоительных.
Ближе к полуночи я обессиленный сажусь за стол, надеясь выдать что-нибудь. Несмотря на то, что мой организм упорно сопротивляется, я пишу пару привычно слабых стишков про самоубийство и удовлетворенно откидываюсь на спинку стула.
Меня будит грохот за окном. Оглушительный грохот. Потом раздается звонок в дверь. Занудная трель перемешивается у меня в голове с громыханием.
Я выхожу в прихожую, на ходу натягивая футболку, которую снял еще в ванной.
Я готов принять у себя мою возлюбленную вновь, но только без лишних слов и церемоний. Если что не так – пусть уходит, я никого не держу.
За дверью я вижу отнюдь не ту, которую ожидал увидеть.
Передо мной стоит хрупкая черноволосая девушка с большими выразительными карими глазами и строгим носиком с едва заметной миленькой горбинкой. Тонкие, изящной формы губы ее (из-за чего хочется сказать: «утонченные») расходятся в самой искренней и очаровательной улыбке, из всех, что мне доводилось видеть.
– Здравствуйте, – говорит девушка, – у вас постоянно горит свет по ночам, вот я и решила зайти… – она широко-широко улыбается, а потом добавляет, после небольшой паузы, – С Новым Годом вас!
– С новым Счастьем, – тихо отвечаю я.