Феля : ФЕНИКС СНОВА В ПУТИ(попытка автобиографии)

…Окружающий мир изменился как-то настолько быстро и неуловимо, что Корсар даже не сразу и понял, что же такое произошло. Корсар остановился и огляделся вокруг: вроде бы все то же самое; плотная стена уходящих ввысь сема (деревьев, равных по высоте некоторым небоскребам его родного мира, крона которых плещется под ветром где-то там, в небесах), обволакивающая ступни трава-регал и больше ничего. Полная спокойствия и умиротворения картина Необычного леса этого странного мира…Лес, который после 20 недель скитаний по нему, казалось, Корсара удивить уже ничем не мог.
Но было что-то новое в лесу, что-то появилось в нем такое, чего раньше не было. Не могло быть по определению.
Корсар достал из-за пазухи трубку и, набив ее табаком, закурил, вслушиваясь в каждый шорох леса, вглядываясь в каждую деталь расстилавшейся перед ним поляны. И… он понял, что произошло.
Тишина. Абсолютная тишина. Которая пронизывала все Корсарово существо с головы до ног. Раньше ее не было, и Корсар был уверен, что тишина и лес – это понятия несовместимые. Теперь же ни звука не мог Корсар выловить в окружающей его стене сема, и даже мягкая как воск трава-регал словно вопрошала: почему в лесу так непривычно тихо?
Чтобы хоть как-то разобраться в поглотившей его внезапно атмосфере беззвучия, Корсар облокотился спиной к ближайшему стволу сема и опустился на четвереньки. Полузакрыв глаза, он полностью отдался во власть охватившей его тело сладости тишины…
(гигантские деревья-сема, породившие этот лес, на протяжении всей своей тысячелетней жизни шумели невидимыми кронами где-то там, в вышине, создавая тем самым беспрерывный шумовой фон. Если верить преданиям маленького народца Инаки, - на невидимых снизу кронах сема живет многочисленное семейство бога Ветра. Чтобы Инаки не забывали о существовании Ветра, он, постоянным гулом, - напоминает им о необходимости жертвоприношений Ветру и вообще о почтении к богам).
Корсар вспомнил Исына, верного и храброго представителя народа Инаки, согласившегося по воле сердца провести его, Корсара, по болотам гниющей Кстрапы, и погибшего в бою с кошмарным порождением болот – Зледеей. Исына погиб, спасая жизнь Корсара, погиб, прошептав на прощание «Теперь… свободен…». А Корсар понимал, что в лице Исына он потерял своего последнего друга в этой жизни…
Одинокая слеза, смешавшаяся с почти физическим чувством тишины, покатилась из глаза Корсара.
Он понял, что настало время устраивать привал; Корсар кинжалом расчистил от травы-регал большую площадку для очага, нарвал этой самой травы и поджег ее в центре расчищенной площадки. Достав из потрепанного рюкзака практически последние припасы съестного (доставшиеся ему еще от гостеприимного народца Инаки хлебцы и кусочки живучего мяса), он вскипятил на огне воду и заварил крепкий раствор регал. Насытившись, Корсар растянулся на своем плаще, заворожено глядя в огонь, освещавший светом вечные сумерки Необычного леса.
Корсар с невнятным волнением думал о том, что, наконец, за последние 3 года поисков Птицы в этом мире, он нащупал ниточку, которая должна привести его к цели.
Корсар вспомнил старика-негра, который давным-давно (казалось, лет двести назад, а на самом деле – 20 лет назад) поведал еще молодому парню о Птице, способной, умирая, рождаться затем из собственного пепла. По словам старика, поиск ее – цель любого человека, и чтобы найти Феникса (греческое название Птицы), нужно пройти достаточно долгий путь. Старик же показал Корсару возможность проникновения в другие миры, недоступные вечно куда-то спешащим и что-то делающим людям его мира… Но прошло еще три года после встречи с Мудрецом, прежде чем Корсар мог наконец осмысленно заняться поисками Птицы в Бесконечных мирах.
Бесконечная альтернативность этих миров, в каждом из которых мог оказаться Феникс, поначалу испугала Корсара, но скоро он понял, что Птица живет в любом из них; вся сложность поисков заключалась именно в нахождении Птицы. Для осознании этой простой истины Корсару пришлось пройти три Поверхностных мира, один из которых был настолько нелеп в уродливости своей реальности, что Корсар удивлялся, как он на протяжении своей истории не разрушился, погребя в своих останках его созидателей. Корсар путешествовал в Цветущем мире Печального Заката, и щемящий восторг от созерцания Вечного Заката этого мира до сих пор живет в сердце Корсара. Два Срединных мира, мир Голубиных драконов и, наконец, Необычный мир… Десятки встреченных на этом пути людей, странных существ, волшебных животных, Воинов и Людей Темной Силы. Любимая девушка из Цветущего мира Печального Заката, последовавшая за ним в другие миры и погибшая в неравной схватке с аборигенами Срединного мира Лазури…
…Корсар удивлялся, почему именно здесь, - в Необычном лесу Необычного мира, - он сумел нащупать след Феникса. Мифы и легенды других миров, конечно же, рассказывали о Птице, но как-то уж очень смутно и неопределенно, где искать ее было непонятно. В Необычном же лесу Необычного мира он повстречал (была ли эта встреча случайной?) Одинокого мага, который ясно и определенно указал цель Корсаровых поисков. Одинокий маг посоветовал обратиться к маленькому народцу Инаки, как единственному проводнику к Фениксу. Наконец, после 20 недель скитаний по лесу, после встречи с ускользающим верволком и гибели Исаны, Корсар оказался на этой поляне, освещенный светом костра.
Теперь Корсар понял, что тишина, так внезапно охватившая лес многовекового шума ветра, - это еще одно знамение того, что он на верном пути. Тишина эта настолько благотворно влияла на самочувствие изрядно уставшего Корсара, что, поддавшись ее течению, он впал в полузабытье…
И вдруг, понял все!
В закрытых глазах Корсара полыхнул огонь, все его тело свело судорогой молнии и счастливой мыслью: «…единственно существующий Феникс всех миров – я сам; именно я на протяжении последних тысяч-тысяч лет сгорал и вновь возрождался из пепла, создавая для себя бесконечную альтернативность миров заново… один я… на всю бесконечность пути, ведущего в никуда…».

Расправляя могучие, горящие огнем крылья, сияющий блаженством ослепительного света, тянулся ввысь, в пространство открывающейся навстречу вселенной, величавый Феникс. Он снова был в пути.