Адольф : День учителя

Мы затощили ейё в падвал, когда фсё уже было готово. Я прадел ейё связанные руки в петлю и подтянул тело вверх чириз блок. В ее глазах плискался ужас, ноги мелко дрожали, платье прелипло к телу.
Мы сели в кресла, я плеснул в стаканы "Золотого Кольца", молча выпили.
- Сними с нее платье, Косяк, - сказал я.
Косяк медлинно расстегнул три кнопки на груди и стенул платье внис. Лифчика не было. Мне стало интересно:
- Убири пластырь.
Косяк асвабодил ей губы. Ейё ноги оставались полусогнутыми, внутринняя сторона бедра уже ощутила руку Косяка. Потом он надовил на великолепную в своейём величии песду, она вскрикнула и прагнулась назад. Косяк усмехнулся, погладил ее по щеке. У ниво уже стоял. Она видила это.
Йя фсё думал, почему она ни адела бюстгальтер.
- Как это, - проговорила она, - пачиму? Зачем вы так?
Я был вынужден улыбнуться.
_ А как? Вы хотели бы, штобы мы с Косяком остались после уроков в классе и сказали вам: "Жанна Павловна, мы решили с вами паразвлечься в этот уик-энд, потому что вы - sexappeal, вы нас вазбуждаете одним своим видом, когда видёте уроки, и кагда вы наклоняетесь, и когда вы в короткой юбке, и у вас красивая грудь, и мы знаем, что вы не замужем, но мы, Жанна Павловна, странные ребята, мы странно любим, по-особенному..."?
Капли пота докатились уже до ейё груди и теперь спускались в ложбинке. Косяк был уже у стонка, а она все еще смотрела на меня. Он быстро рванул ззади ее трусики и с силой воткнул дилду, уже намазанный вазелином, в её анус. В её глазах слезы оставили только изумление.
- Вас ещьё никто так? - сказал Косяк, довольно улыбнуфшись и проведя пальцем по ее губам.
Я закуривал, когда она увидела вибромассажер в руке Косяка. И ана испугалась, что они поймут, если все наступит слишком быстро. Не прошло и минуты, а конвульсии уже сотрясали её, ноги ниприлична страстно сжимали руку Косяка под его изумленным взглядом в спокойных глазах Адольфа.
- Довай, - сказал я. Косяк ударил ее по щике, потом схватил за волосы и за груть. Он нисильно бил ее по болезненным местам, и она са страхом пачувствовала, что наступают новые сладостные судороги, сок уже стекал по ляжкам, и когда она увидела руку, двигающуюся в джинсах, она погрузилась в вихрь без остатка.
Мы курили. Ее тело лижало на полу, казалось, без чувств. Волосы разметались.
Косяк фстал и пададвинул ещьё кресло, затем апустил ейё туда, она открыла глаза, ресницы вздрагивали, теперь он привязывал руки ремнями к подлокотникам, широко развел ноги и привязал их к ножкам кресла. Ана смотрела на меня.
- Хотите съёбаццо? - поинтересовался я. Она молчала.
Косяк ввьол аголенный конец телефонного провода ей в пылающую пилотку, потом Косяк сел рядом со мной и взял старый аппарат с ручкой. Жанна вскрикнула, когда он несколько раз крутанул ручку - от ниожиданности, было не больно, а щекотно и вызывало такие...
- Сильнее, - сказал я.
Косяк стал крутить быстрее, она зодвигала жопашной областью, задергалась: - Боже, сумасшедшие... Перестаньте, ну не надо, ну я прошу тебя, Женя, ой... ох... а... ну я... прошу.
- Что вы хотите сейчас? - крикнул я.
- Ой, не надо...
- Сильнее, Косяк.
- А... а... - Она дёрголась, извевалась как могла, нестерпимый зуд внизу пугал, что она не вытерпит и скажет.
- Что ты хочешь? Ну! - Косяк все крутил.
- Износилуйте меня, - закричала она, - быстрее.
Я подошел, расстегнул джинсы. Мой вздыбленный хуй был рядом с ее лицом, она потянулась губами, но не смогла достать...
- Ближе, ну ближе, о... ох... - стонала она.
Косяк уже перестал крутить, когда мой половой хуй оказался у нее во рту. Внезапно оргазм стал сотрясать ее, хуй выскачил, и струя ударила сначала в щеку, потом на закрытые веки, брови...
Йя сел в кресло бес штаноф, ейё галова откинулась назад, лицо, покрытое канчой, слегка вздрагивало, рот был приоткрыт.
Косяк положил ее кисть руки в тески, потом стал медленно сдавливать пальцы. Она очнулась и удевлённо посмотрела не него. В следующее мгновение острая боль заставила ее закричать.
- Што, что вы хотите? Што? Што? Я все зделаю, не надо, больно!
Косяк астановился и посмотрел на меня.
- Мы хотели бы узнать от вас, Жанна Павловна, что случилось с пятиклассником Говном месяц назад.
- Ничиво.
- Ни заставляйте нас делать вам больно.
- Ни нада, я расскажу.
- Мы слушаем.
- Я сказала астатццо ему после уроков, так как он ни зделал домашнее задание...
- Подробно, мы ни таропимся. Отвижи ей правую руку.
- Леня, сказала я ему...
- Во што вы были одеты?
- На мне была кароткайя чорная юпка в оптяжку и белая кофточка с вырезами на груди и на спине, - она сматрела на мой поднимающийся хуй.
- Вы знали, что он самый биззащитный в класcе? - спросил я.
- Да.
- Што у ниво мать - уборщица в нашей школе?
- Да.
- Што он всего боится, особенно учителей?
- Да, я знала, йя спрасила, пачему он не сделал урок, он молчал.
Я фстала и пашла зокрыть дверь в класс. Я чувствовала, что он смотрит, как я иду, на мой зат, на маи ноги. Когда я садилась внофь перет ним, я медлинна палажила ногу на ногу, чтобы юбка задралась так, что стали видны ризинки чулков.
- Подойди ближи.- Он падашел.
- Ну и раскожи мне, пачиму ты не зделал урок.
- У нас были гости вечером.
- Ну и што? Зделал бы уроки в своей комнате.
- У нас адна комната.
- Зделал бы посли ухода гастей?
- Он астался на ночь.
- Кто?
- Мамин гость.
- Остался у вас на ноч?
- Да.
- Где жы он спал? - Леня молчал. Я ударила иво па щике. - Ну?
- С мамой в кровати
- А где твая кравать?
- В другом канце комнаты.
- Ты слышал, што ани делали ночью? Ну! - Я ударила ево па щеке два раза.
- Да.
- Што?
- Он залес на маму сверху и двигался, кровать скрипела...
- И фсьо?
- Мама еще станала.
- А он?
- Он сильно дышал и хрипел...
Я развила ноги в стороны, расстигнула адну пуговицу на кофточке. У него дрожали губы, он вспотел.
- Што было дальше? Ну, быстрее!
- Патом мама фстала на читвиреньки, а он встал сзади нее...
- И что?
- Он стал двигать попой.
- Зачем? Говори, зачем?
- Чтобы его писька ходила туда-сюда.
- Зачем?
- Ни знаю.
- Знаешь! - Йя схвотила ево за щику ноктями и стала крутить кожу. Он закречал.
- Чтобы йему было преятно, - задыхаясь, проговорил он.
- А ей?
- Ей, новерно, тоже.
- Наверно или точна?
- Точна.
- Пачиму? Ну, говори, ну! - Я несколько рас сильно стукнула ево каблуком по щиколотке. - Гавари.
- Потаму што ана так станала и гаварила: "Ещьо, ещьо, милый", а потом говорила: "Глубже, глубже, сильнее..."
- А што ты делал в это время?
Он не отвечал, стоял, патупясь. Йя наступила ему коблуком на сандалию.
- Ну?
- Я драчил.
- Покажи, как!
- Я не могу. - Он замолчал. Я ударила его каблуком по пальцам ноги.
- Ни стаит.
Я схватила ево за брюки.
- Снимай штоны!
Он не двигался, я сильно ударила ево в жевот, он сагнулся и застанал. Патом стал стягивать штаны. У ниво стоял и был ни такой уж маленький хуй. Я взила его в руку, оголила головку.
- Я тебе нравлюсь?
- Да.
- Очинь?
- Да.
- Ты дрочишь по ночам?
- Да.
- О чем ты думаешь в ето время?
- О вас.
- Ах, вот как? И што жы ты представляешь, а?
- Што вы преходите на урок в класс и потом при всех снимаете юбку, - он тяжело дышал.
- И што?
- Патом снимаете и трусики...
- Ты знаешь какие я нашу трусики?
- Да, я подглядывал, кагда вы стаяли с директором на лестнице.
- В чем же я остаюсь?
- В чулках и в кофточке.
- Дальше.
- Ну вы ходите...
- Не ври!
- Бьйёти нас ленейкой.
- Фсех?
- Миня.
- А патом?
- Содитесь на парту пиридо мной, расстовляете ноги и водите рукой по груди и ногам и там...
- Скатина! Сукчка! - Я сильно ударила его нагой вбок. Он упал, я стала пинать его, он вскрикивал, его пэнис стаял, галофка пакраснела, я схватила за него и ущипнула. Он заскулил.
- Фстань, ну!
- Откуда ты знаешь, где я должна водить?
- Видел по видику.
- Драчи. Быстро, - видимо у меня дрожал голос, сок уже тек сквозь мокрые трусики. - Драчи, ну, быстро!!
Он стал двигать рукой и смотрел мне на ноги, его лицо искозилось. Я расстигнула кофточку, грудь выволелась. Он абамлел, рука задвигалась быстрее.
- Иди сюда, ближе. Ты сасал у женщин?
- Что сасал?
- Внизу, между нох, вот здесь? - я расстигнула юбку, паднила ее на талию, отодвинула трусики в сторону.
- Нет, - казалось, что он упадет. Я взяла иво за волосы и притенула к вагине. Он ткнулся носом между губок, его нос был холодным.
- Езыком, ну, давай, - он стал лезать. - Выше, да здесь.
Чериз менуту патступили спазмы, искры, свечение, все... па-моиму, йя сильна зжала ноги, так, что тон кричал, ему нечем было дышать, я рвола йему воласы...
Она дражала, глоза пачти закрылись, лицо покрылось пятнами.
- Ну, ну... - сказал я, и она пальчиками свободной правой руки проникла туда, поймала его и почти остервенела...
- Потом што? - сказал я, но она уже не слушала меня и не видела...
- Еще несколько раз, потом била ево... ох... зоставила вообще раздеться... била ногами... ай! потом лизал анус... долго, заставляла совать туда езычок... я постоянно канчала... потом била йево па щикам, чтобы не вздумал никому рассказать...
- Мы мимо прахадили и услышали его крики. Мы знали, что вы вдвоем в классе, - но ана меня не слушала. - Потом это пофторялось? - крикнул я.
- Да. Да, - ейё пальтсы блистели и двигались с сумасшедшей быстротой, иногда пачти полностью скрываясь внутри.
- Часто?
- Пачти каждый день...
- До сих пор?
- Да... ох... да... да... ооо! - брови изумленно паднялись, губы скревились, ана падала в медленно открывающуюся сверкающую пропасть, тело в ремнях зобилось, соски напряженно вздрагивали, она была чертовски красива сейчас.
Косяк вскачил, сарвал римишки с ног и рук, павалил ейё на живот на пол, приподнял зад, развел ноги и начал ебаццо, грубо и методично. Я слышал ейё стоны, видел, как пахатливо она движет ягодицами ему навстречу, как капает слюна изо рта, как темнеют ее волосы, и мне хотелось зодушить эту обизумифшую кошку.
- В миня, в миня, - кречала она, но Косяк диловито кончил ей на спину. Потом я схватил плетку и ударил ее по ягодицам, ана дернулась и замерла, все еще всхлипывая. Што-то остановилось во мне.
- Хватит, пайдем, - сказал я Косяку. - За шкафом дверь в душ, бутырброды на стале. Вотка. Дверь захлопните, - сказал я и мы вышли.
- Ты, Дольф, был прав, - сказал Косяк.
- Увидим, - ответил я.
На улице тихо и пустынно светились фонари, и через 10 минут на магистрали такси падабрало нас.