Шева : Старая школа

Ночью он вдруг проснулся. Как от толчка.
Или потому, что вагон сильно качало, а может — тряхнуло на стрелке.
Не суть важно.
За окном мелькали столбы, деревья и прочая хуерга. Отблеск то ли от фонарей, то ли от месяца тускло, причем урывками, освещал купе.
Стенка перед его глазами почему-то оказалась приборной панелью с ручками, кнопками, какими-то вольтметрами или амперметрами.
Он лежал на нижней полке. Полок было всего две — одна над другой, а купе, соответственно, было уполовинено в ширину.
Сфокусировав взгляд и сведя картинку воедино, Сергей, с его-то командировочным опытом, без труда сориентировался на местности.
- Да хули тут думать? Проводницкое купе!
Мысли, совсем не как скакуны, а как сизифовы камни, тяжко ворочались в башке.
Куда он ехал, это он помнил.
А вот где он сейчас и как сюда попал, с этим был напряг.
На столике стояла недопитая бутылка коньяка, три стакана, лежали остатки банальной закуси.
С трудом, но Сергею удалось сесть. На «автомате» налил в один из стаканов. Выпил. Закусывать не стал.
Чуток прояснилось, но ответы на вопросы не появились.
Хуже. Вдруг он вспомнил, что едет-то с племяшкой!
- Племяшка! Йобаныйврот! — как обожгло.
Было дернулся, но тут же сел. Ведь в какой вагон они садились, он не помнил. Начисто забыл. А этот вагон, подсказывало шестое чувство, был не его.
Вдруг сверху, со второй полки, донеслось чье-то посапывание.
Если бы Сергей был в нормальном состоянии, он, пожалуй, сказал бы, — Ни хера себе! Сейчас же он просто тупо поднялся посмотреть, кто — или что там?
И совсем не удивился, увидев полураздетую проводничку.
Поскольку мысли поебаться не возникло, Сергей резюмировал, — значит — уже.
Сел, точнее — упал на свою полку. Глянул на столик. Вроде как и без задней мысли… И без раздумий вылил остатки в стакан. Выпил…и провалился в сон.


…С грохотом лязгнула дверь купе.
Сергей нехотя, а точнее — с трудом, разлепил глаза.
Первоначально свое состояние он оценил по самой нижней шкале — хуйовей не бывает.
Во рту стоял отчетливый мерзкий привкус, заставляющий вспомнить старый, еще допелевинский, слоган про «кошки насрали».
В голове, а особенно в висках и в районе затылка старательно долбил дятел. И, похоже, не один.
Однако, через секунду, Сергей, прямо как какое-то рейтинговое агентство типа Standard & Poor’s пересмотрел свою оценку на более плюсовую.
Потому что он обнаружил, что голова его лежит не просто где-то абы-как, как говорил Голохвастов, а на весьма симпатичных женских коленях.
- Ну что, касатик, оклемался? – прозвучало откуда-то из-под потолка купе.
Он поднял глаза вверх.
Не просто высокая, а охуенно большая тетка-проводничка, чем-то смахивающая на Деда Мороза, смотрела на него с притворно строгим укором.
Сергей понял, что вопрос риторический, и отвечать необязательно.
Поэтому он сказал то, о чем молчаливо страдал его организм, — Пить!
Тут же ему была вручена бутылка минералки.
Сергей сел, и жадно, не отрываясь, выпил всю бутылку.
- Сколько я должен? – спросил он.
- Да нисколько. Вы вчера с лихвой за все заплатили!
- Девчонки…а что вчера было?
Он попытался максимально конкретизировать вопрос, — Вообще?
- Ань! Помнишь, что я тебе вчера говорила? Утром ничего помнить не будет! А ты еще волновалась, — усмехнулась большая.
- Да ладно тебе, Тань! Видишь, как человеку плохо! – ответила молоденькая Аня, с коленей которой Сергей только что поднялся.
- Мы так поняли, что вы пошли по составу в поход, но сил не рассчитали, — бросила Таня.
- Так вы…
- Ага. Приютили, обогрели, — поддела его Таня.
- Раздели, обобрали, — прыснула Аня.
- А я вообще…из какого вагона? – смущенно спросил Сергей.
- Из двенадцатого. Вы не волнуйтесь. У нас же связь! Девочка ваша вечером немного попереживала — куда дядя делся? Но проводник объяснил ей, что вы пошли с обходом.
- Ночным, — добавила Аня.


….Когда прощались, Таня сказала, — Будете еще ехать этим маршрутом – всегда будем рады! Номер вагона нашего запомните! А если забудете – спросите вагон, в котором Таня и Аня!
И так она это тепло сказала, что Сергею стало почему-то неловко. И как-то…
Нет таких слов в русском языке, чтобы объяснить.
Даже матерных.


…На входе в свой вагон Сергей столкнулся с проводником. Тот, весело взглянув на Сергея, шутливо отдал ему честь и расплылся в улыбке, — Картина кого-то там «Возвращение блудного сына»? Купе-то свое помните? И восхищенно добавил, — Ну вы и уникальный пассажир!
Сергей криво ухмыльнулся и пошел по вагону дальше. Домой.
Вдруг его окликнули.
- Товарищ! Товарищ! – к нему обращался вышедший из своего купе какой-то мужик нерусской внешности.
- Ну? – недовольно обернулся к нему Сергей.
- Дарагой! Воды у тебя нету? Хоть немного. Любой. Пить хочу. Очень. День рождения вчера был. Отмечал., — грустно заметил кавказец. А у проводника вода кончилась. А я заснуть даже не смог. Так пить хочу, — грустно завершил мужик.
На «автомате» Сергей буркнул, — Нет у меня воды!
Но затем вспомнил себя пять минут назад, а потом вспомнил, что в бутылочке минералки ноль тридцать три, стоявшей на столике в их купе, после его вечернего глотка должно было остаться граммов сто пятьдесят. А может, — и двести.
Он еще раз посмотрел на грузина. Или армянина. Или азербайджанца. Чего-то мужик этот Мкртчяна ему сейчас напомнил из известного фильма.
Грустью своей вселенской.
- За мной! Но мало там совсем! – бросил Сергей через плечо.
- Да хоть сколько-нибудь, дорогой! – запричитал восточный человек. Век буду помнить!


…- Дядь Сережа, а где ты так долго ходил? – бросилась к нему на шею племяшка.
- К одной тете надо было в гости зайти, — ответил Сергей. Про себя подумал, — Боже! Что я мелю!
- Так ты – жэдэ-трайпер? – лисичкой спросила племяха.
- Это еще почему – трайпер? – ошарашенно спросил Сергей.
- А это по-английски – турист, путешественник. Пишется – трипер, — ответила племяшка.
Сползшая со второй полки женщина неопределенного возраста одарила Сергея надменным и презрительным взглядом «Неизвестной» с картины Крамского. С таким выражением лица ей бы пошло вылазить откуда-нибудь, подумал Сергей. Из дула гаубицы, например.
Будто представив картинку, место в которой нашел для нее Сергей, женщина сквозь зубы процедила, — Дай бог, чтобы не по-писаному…


…Осиротевшие Таня и Аня пили чай.
Каждая думала о своем.
- Чего-то вспомнила эпизод из «Свой среди чужих, чужой среди своих», — сказала Таня, — помнишь, когда-то кто-то из них говорит, — Егор…это… И улыбки сразу. И лица у всех светлеют прямо на глазах.
И добавила, — Вот же ж кому-то горе привалило.
- Почему горе? – спросила Аня.
- Потому-что Егор. Хотя и Сергей. — пояснила Таня, — Буквы те же. Эх…
Помолчали.
- Старая школа! — вздохнула Таня, — Сейчас уже редко такого пассажира встретишь!
Аня поправила прическу, смахнула невидимые пылинки с кителя, и почему-то с гордостью, а может, это было другое чувство, — кто нынешнюю молодежь разберет? сказала, — Да уж…Как мой брат говорит, — олд скул…