Дмитрий Евгенич : Дома

«Он не хотел тратить время
на ухаживания, не хотел больше
врать. Дело того не стоило, он
не хотел себя связывать. Он
больше не хотел себя связывать.
Он хотел жить не связывая
себя ничем.»
«Э.Хемингуэй.» «Дома»

Тоска.
Я вернулся домой после четырехлетнего отсутствия. Там ничего не изменилось. Только лица родителей изрезаны мелкими морщинками. Они и раньше были, но теперь их стало очень много. Руки остались почти такие же, только чуть уже, и костяшки пальцев стали немного выпирать. Их голоса, которые я услышал, когда за столько лет, первый раз зашел домой, вызвали ностальгическое отвращение, какую-то боль от того, что вернулся.
В моей бывшей комнате даже цветы стоят там же, где стояли раньше. Для них время как бы остановилось. Обои пожелтели лишь около окна под подоконником и у труб батареи.
Вернувшись домой, время с домашними я проводил мало, после полудня обычно уходил на улицу и долго бродил по улицам своего сонного города. Идя по площади, выложенной мертвыми квадратными бетонными плитами.
Часто вспоминаю, как еще буквально недавно прогуливался по длинному коридору из одного холла в другой, как, идя из курилки, видел под ногами коричнево-красные квадраты, в некоторых местах их просто нет, и видна лишь та смесь, которой пытались их закрепить. Около входа — новые розовые плиты с четко выраженным контуром, а около нашей аудитории — старый, рваный линолеум, весь в заплатах и с еще сохранившейся краской около стен.
За то время, пока меня не было, в моем городе ничего не изменилось, только где-то выросли цветные коробки с окнами, парки и деревья у реки поредели, и при виде их становится как-то грустно и обидно. До уезда я встречал в этом городе знакомых, через двух, а сейчас иду по нему молчаливый и пытаюсь, идя по площади, не наступить на земляные полосы, которыми изрезана вся площадь.
«Кто на линию наступит, тот и Ленина погубит,» — эта фраза звучала у меня в голове каким-то далеким отголоском детства.
Сигареты слишком быстро гасли, и приходилось зажигать новые. Я покупал пиво и садился на невысокий забор, стоящий напротив государственной думы и четко обрамляющий всю эту площадь.
Так проходило много дней, я спал допоздна, шел в город, возвращался поздно.
Бывает, часто хочется, чтобы люди, или точнее человек, который тебе дорог, понимал тебя и в некий ущерб себе сделал что — то для тебя. Чтобы он приехал к тебе из другого города, и странно, почему я хочу, чтобы ко мне приехали, а сам не хочу никуда ехать.
Да потому что там у человека свой Дом, свои родители, своя площадь, свои пожелтевшие обои, свои сигареты, пиво и свои, родные, трещинки на лице родителей…