тихийфон : Собственно, Клара и Роза не причем…

в пещере пляшут отблески костра,
из шкуры мамонта коптится балдахин,
среди костей и прочего добра
неандерталец Фигугу Хихи

корявой палкой водит по стене,
охоту прошлую на скалы нанося,
когда он взял копьем табун свиней,
дубиной после — заячий косяк

жаркое стынет в глиняном котле,
детишки ползают чумазые в углу,
а на огромном каменном столе
рыдает баба – Фигугу Лулу…

казалось ей – вот счастия предел,
и шкур и мяса вдоволь, слава Ра,
но только ей тоскливо, и нигде
покоя нет ей. Даже у костра

с тяжелым чувством собственной вины
неандерталец Фигугу Хихи
вдруг застывает с палкой у стены,
и сочиняет «первые» стихи…

мы здесь опустим и размер и ритм,
не критикуя поздний неолит,
но скажем, что у мужика внутри
чего-то странно гложет и болит…

в порыве чувства смутного Хихи,
забыв топор, бежит из дома прочь,
и рвет в округе все лишайники и мхи,
и папоротники, что бы приволочь

в пещеру «первый» охуительный букет
и вот что странно — грустная Лулу,
вдруг розовеет, мастерит банкет
и приглашает Фигугу к столу…

в меню компот из диких овощей,
салат из ежиков, большой копченый лось,
и в целом мир прекрасен и вообще…
был месяц Март. Вот так все началось.