ГринВИЧ : Пятый гений

— Спасибо, что посетили нас. Желаем творческих удач.
— Я работал над романом четыре года. Вы не могли оценить его за такое короткое время. Это невозможно.
- Четыре года, четыре минуты, — ровный металл.

В кубическом вакууме офиса ни одного провода, чтобы повеситься, все предусмотрено. Ничего острого, гладкий серенький пластик; единственный стул напротив редактора слишком тяжел.

Редактор спокоен и безупречно корректен.
Посетитель напротив таращит бесцветные, будто продавленные биноклем глаза.
- Три года и четырнадцать месяцев. Я кое-что смыслю в литературе. Это хороший роман.
- Возможно, — редактор кивнул. – Но у корпорации не бывает ошибок.
- Ну да, — истеричен и склонен к агрессии, уровень пять, — « Поколение в Пэ», пожалуй, единственная ваша удача. Что еще? «Кока-кола брюньон», например. Тоже мне, зомби — трип тараканов в бутылке. Или вот, ваш бестселлер — «Самогоноварение: кровь, вторая группа» — при отрицательном резус-факторе, исключительно. А последнее, как его… «Дерьмо Дракона», Джо Бомжо. Я не смог читать. Клинически обоснованный бред.

- Коммерчески, — уровень адекватности 10, – наша корпорация соблюдает разумный баланс интересов читателя и собственный. Когда он совпадает, кое-что достается и автору.

Человек плавится в металлическом кресле :
- А как же вы поняли?!!! Два гигабайта за четыре минуты…
Полиэтилен прилипает к металлу.
- Все просто, — редактор поднялся, — мировая монополия на издательский бизнес ставит нас в жесткие рамки. Представьте, какое количество текстов приходится обрабатывать. Мы давно не читаем.

- Не читаете ?!!
- Именно. Мы разработали специальную программу, позволяющую текстам… как бы так выразиться… В общем, вроде как оживать. Будь то роман или повесть – все это представляет собой буквенную матрицу. Наша программа переводит её в цифры, ну и далее – в изображение.
У плохой авторской матрицы изображения нет. Ваш текст мертв, уважаемый, и я только что это увидел.
(Палец в маленький монитор)

- Он не мёртв.
Ломая неровные ногти, посетитель вскрывает запаянный пластик. Достает диск, потом, лихорадочно – следующий.
Вставляет диски в глазницы.
- Я жил так несколько лет. Я смотрел на него, сквозь него, я разговаривал с ним. Поэтому каждый, кто сможет прочесть, будет видеть по-настоящему… я… я ласкал его и …я даже бил, представляете? Переписывал несколько раз.
В моих волосах гулял ветер. В моей комнате я кормил его с рук.


- Извольте, — прерывает редактор и нажимает на кнопку.

Стена расползается огромной воронкой, обнажая экранную плазму, куб помещения превращается в кинотеатр, освещение гаснет.
Из разрезанной диском щеки человека ниткой тянется темное.

- По счастливой случайности у нас сохранились исходники Джо Бомжо, — говорит человеку редактор, — понимая ваше состояние, продемонстрирую вам.

По экрану рванулись тире, запятые, апострофы, экран вздыбился изображением серой скалы, трещины вскоре разломали пространство; из них, точно лава, густо рванула непонятная жижа.
- Святый боже Джек Дэниэлс… что это за гадость?
- Экспрессия текста. То, что испытывает читатель в процессе прочтения. Впрочем, я слишком многое вам показал.
- Поставьте мое.

Он уже вывернул впившийся диск из глазницы. Тот похож на истертый остаток ножа циркулярной пилы.
- Поставьте. Может быть, я начну понимать. Что вы там видели… я никогда не подумал бы, что такое возможно!!!

- Исключено. «Дерьмо дракона» издано, и мы в отдельных случаях можем… Тестировать тексты при авторах запрещено. Ваш – просто белое поле, поверьте. Надеюсь, вы все понимаете. Возможно, в следующий раз повезет.

Человека уже протащили по серой, в проблесках стали, колоннаде гигантского здания Worldizdat inc, машина ждала.

К тому времени, когда его передали полиции, человек знал, что делать.

***


Подготовка заняла пару дней. Проникнуть в здание оказалось подозрительно просто – конечно, все камеры зафиксировали его, но какое им, собственно, дело? Он не собирается красть, причинять ущерб или мстить.

Увидеть, удостовериться – это все, что ему нужно.

Редакторский куб был подсвечен, пульт от воронки-стены обнаружился быстро — тут же, на стойке с электронными буками. Куда вставлять диск было тоже понятно – узкая щель под экраном охотно всосала его.

Экран
__________

надорвался музыкой серебристых костей мелодия напоминала о смерти во имя и ни для чего

их обнимали кровавые ветки застывая вцеплялись в блудливую ДНК выпукло вздувшись сливались в единое в надежде неизвестно на что

серебро исчезало погрязнув потускнело пыль засыпала сочащееся бархатным слоем так милосердно неужели совпало

зашевелилось осмысленно открывая глаза цвета фальшивого космоса оказавшись знакомым любому зеркально и ненавидимо зачем это нужно тебе

стало откусывать сожалея и каясь не вытирая слюны смотри не мигая здравствуй здравствуй умри за меня

amen

omen

_____

Погасло.

Человек окаменел перед белым экраном, не понимая и не контролируя совсем ничего. Воронка закрыла экран, и только тогда он сказал что-то тихо.

- Именно так, — раздалось за спиной. – Вы не только гениальны, но и пунктуальны при этом. Редкость среди вашего брата. Большое спасибо, что не заставили ждать.

Выстрел был сделан неслышно и быстро; не кладя пистолета, редактор привычно включил небольшой агрегат, с гибким шлангом- раструбом. Сначала он ликвидировал кровь, та исчезла бесследно с поверхностей куба, затем, наладив насадку поуже, приложил её к дырке, увенчавшей затылок осколками. Обескровив тело, упаковал его в мешок-поглотитель отходов, выставил датчик кислотности для белковых соединений и устало присел.
Нужно ждать.
Подумал и кликнул на кнопку.
- Раз десятый смотрю, — сообщил он мешку.

Замер перед бесноватым полотнищем, подперев подбородок руками.

Это был его Пятый гений.